«Игорь был ходячей энциклопедией»
Школа № 45, пожалуй, мало изменилась с 1982 года, когда Игорь Летов (все, кто знал будущую звезду, запомнили его под настоящим именем, а не под тем, что по ошибке написала паспортистка 16-летнему Летову в документах) переступил ее порог последний раз.
Говорят, его часто можно было увидеть вот в этом закутке, – показывает директор Елена Машкарина ,
Современные ученики тоже любят посидеть на темном подоконнике в конце коридора недалеко от спортзала. Правда, о музыке «Гражданской Обороны» многие из них ничего не знают.
В школьном архиве до сих пор среди сотен других хранится пожелтевшее личное дело Л-139. Первые годы – сплошные пятерки.
Аккуратный, дружелюбный мальчик, культурный, воспитанный, – таким Летова вспоминает учитель начальных классов Нина Филиппова .
Она проработала в этой школе на улице Товстухо 39 лет, и хорошо помнит свой 3-2-й класс, в котором учился Игорь. Женщина быстро находит в альбоме пионера со светлыми зачесанными набок волосами: «Вот он, прямо за мной». На фото – 26 третьеклассников. Впереди сидят девочки в форме, сзади в белоснежных рубашках выстроились мальчики. Снимок сделал фотограф-любитель с завода, которого в марте 1975-го привела мама одного из учеников. Нина Ивановна вспоминает, что будущий музыкант сидел в четвертом ряду у окна.
– Игорь очень любил уроки внеклассного чтения. К занятиям прекрасно готовился. Книги приносил тяжеленные, толстенные, напичканные закладками… Выставки и конкурсы устраивали – и он был активным участником.
Десятилетний ученик Летов хорошо рисовал, а когда читали стихи, глаза мальчика загорались. У него дома была огромная библиотека.
– В том классе мальчиков оказалось больше, чем девочек. Они были, что говорится, горлопанами. Я их даже называла «26 бакинских комиссара»… Он (Игорь ) всегда был в окружении ребят. Мальчишкам нравилось, что он много знал. Ходячая энциклопедия! Игорь был очень аккуратным. Начиная с внешнего вида. Тогда вообще форму было сложно достать - не привозили. Я как сейчас помню его песочный костюм с галстуком… Пальчики аккуратные, всегда подстриженные ногти. Но это, пожалуй, от мамы зависит… Она (Тамара Летова ) занималась сыновьями, мне так кажется. Ни одно собрание не пропускала, все слушала. И папа приходил.
Отец Егора, кстати, был военнослужащим, и когда-то проводил в 45-й школе занятия по… гражданской обороне, – вспоминает учительница.
«Чтобы сын научился играть на гитаре, наняли репетитора»
Федор Дмитриевич Летов живет, как и 50 лет назад, в доме на улице Петра Осминина . Сегодня бывший пропагандист политического отдела Советской армии на улицу не выходит. Старший сын Сергей (саксофонист, постоянно разъезжает по миру ) навещает 88-летнего отца раза два - три в год. Продукты пенсионеру трижды в неделю приносят социальные работники. Мужчина обычно читает у окна и ходит по квартире, опираясь на две трости.
В этом закутке музыкант любил проводить время в школьные годыФото: Андрей КУТУЗОВ
За день преодолеваю, как положено, полтора - два километра. Вот от того окна на кухне до окна в комнате – 18 метров, значит, один круг – 36, – поясняет Федор Дмитриевич.
В этой 3-комнатной квартире прошло детство рокера. Здесь он жил со своей женой Натальей Чумаковой в нулевые (в 2007-м супруги переехали в новостройку, где спустя полгода, в феврале 2008-го, и умер музыкант во сне от остановки сердца).
В спальне музыканта со дня смерти ничего не изменилось – в комнате, не видевшей евроремонта, темно и мрачно. Потолок кое-где покрыт довольно странными мазками, красками и словами, смысл и назначение которых, скорее всего, понятны лишь Егору. Совдеповские шкафы забиты сотней-другой книг и пыльными видеокассетами. На полочках – фигурки кошек. Их музыканту, не чаявшему души в животных, дарили многочисленные поклонницы. Стены обклеены афишами «ГО» и постерами с футболистами. Только один плакат «Виды ядерных взрывов» принадлежит отцу семейства. Это пособие, которым военный пользовался на своих курсах по гражданской обороне как нельзя кстати, вписалось в концепцию одноименной группы.
Комнату Федор Дмитриевич превратил в своеобразный музей. Вроде бы все осталось каким было при жизни Егора, но чувствуется армейский порядок. Вот на столе аккуратно разложены альбомы, папки и газеты. Отец собрал фотографии сына от самых первых, где мальчику было всего несколько месяцев, до тех, что были сняты в девяностые на «мыльницу».
В папке хранятся снимки, которые один из поклонников «ГО» нашел в интернете и распечатал для Летова-старшего. Некоторыми мужчина, когда-то увлекавшийся фотосъемкой, восхищается. Другие по привычке рассматривает и иногда комментирует. Часть фото относится к тому времени, когда «Гражданская Оборона» преобразилась вслед за зарубежным панком: привычного Егора Летова не узнать под белым слоем краски с нарочито черной обводкой вокруг глаз и губ.
В спальне Егора Летова со дня смерти ничего не изменилосьФото: Андрей КУТУЗОВ
Я его таким в жизни никогда не видел, – словно на наш немой вопрос отвечает пенсионер.
Снимки, где сын заснят в рядах нацбола, задевают старшего Летова – коммуниста. Кстати, у Егора был партийный билет под номером четыре. Оно и понятно: когда партия появилась, ей нужен был человек, который сможет повести за собой толпу молодежи против существующей власти. Музыкант Летов идеально подходил на эту роль, хотя, по словам отца, был анархистом - вне политики и власти.
На краю стола разложены свернутые газеты с материалами о Егоре. Пожилой хозяин квартиры, кажется, может часами показывать «архивы», рассказывать о сыне. Чем дольше длится разговор, тем все более откровенен становится собеседник, и в последние минуты у дверей становится невмоготу от слишком долгого рукопожатия.
Железная дверь подъезда медленно закрывается, а там, на лестничной площадке остается невероятно одинокий мужчина. Он вырастил двоих известных сыновей, и сегодня проводит сиротливую старость в мрачном заточении квартиры-музея, площадь которой измеряется неспешными шагами - 18 метров от окна на кухне до окна в спальне Игоря и обратно.
Федор Дмитриевич бережно хранит фотографии младшего сынаФото: Андрей КУТУЗОВ
СПРАВКА
Егор ЛЕТОВ. Настоящее имя – Игорь Федорович Летов. Родился 10 сентября 1964 года в Омске , умер 19 февраля 2008-го.
Советский и российский музыкант, поэт, художник-оформитель, основатель, лидер и единственный постоянный участник группы «Гражданская Оборона».
Мы решили вспомнить его биографию и попытаться разобраться в творчестве культовой фигуры русского рока.
Когда весной этого года случился вброс про то, что Егор Летов, мол, не умер, а все эти девять лет жил в тайге в отшельничестве, а теперь его нашли и привезли в больницу, многие этому поверили. Может, даже на одну секунду, но поверили.
Потому что это было бы очень в духе Летова.
Человек многогранный, человек причудливый, человек, многого требовавший от других, человек, который ясно чувствовал, что с миром что-то не так и оголтело не соглашался с этим мириться, человек, который семимильными шагами шел куда-то за горизонт.
Карательная психиатрия, бега от КГБ, десятки альбомов, записанных порой и в полном одиночестве, участие в НБП, плотное увлечение психоделиками, прогулки по сибирским лесам и горам - все, все это было.
Ранние альбомы, бесшабашные, злые, грязные, могут произвести впечатление исключительно политического протеста. Мол, СССР - это плохо, а без него будет хорошо. Некоторые и до сих пор уверены, что Летов именно об этом, а сейчас актуален только потому, что немало советского у нас и в нас осталось. Когда Союз рухнул, и Летов стал делать другую музыку, многие догадались, что не в Советах было дело. Во всяком случае, не только в них.
А о чем тогда песня «КГБ-рок»? И почему «Ленин - это Гитлер, Ленин - это Сталин»? А потом песня, посвященная защитникам Дома Советов октября 93-го года? Это как же? Нет-нет, это поздний Летов сдулся! Про какой-то «феномен зайца, сидящего в траве, покрытой капельками росы», про «доброе сияние, бездонное окно»...
«Для меня все мною используемые тоталитарные категории и реалии есть образы, символы вечного, метафизического тоталитаризма, заложенного в самой сути любой группировки, любого ареала, любого сообщества, а также в самом миропорядке. Вот в этом чарующе-нечестивом смысле я всегда буду против!»
По большому счету, все эти политические реалии, весь этот ор, вся эта неотесанность, вся эта грубость и грязь раннего Летова - это просто художественный прием. Прием, который он практиковал, пока вокруг были промышленная тоска, журнал «Корея», общество «Память». И то, что было знакомо слушателю, вдруг преображалось в совершенно бескомпромиссной форме, выворачивалось. И не в том дело, что асфальтовый завод, пожирающий лес, явление уродливое, а в том, что оно лишь проявление уродливых человеческих черт.
Скрежещущие гитарные риффы, царапающие слух соло, истошная удаль барабанов, крик, крик, крик - крик зарезанного животного.
Тогда был такой язык. Тогда только он доходил. Тогда так нельзя было делать, и потому Летов делал именно так.
По Бакунину свобода среди рабов становится привилегией: идеальный анархист же - человек свободный и освобождающий других. Вот и Егор Летов старался освобождать: дать посмотреть на все отстраненно, на горбу вытащить из зоопарка. И, в общем-то, это работало: кассеты с его альбомами переписывали и перезаписывали по всему СССР, тихая молва повсюду, да и пресловутого сибирского панка без него, пожалуй, и не было бы в той форме, в какой он нам известен.
«Гражданской Обороны» образца восьмидесятых - это такая дикая витальность, такая безумная энергия, драйв, что совершенно ясно стучит в голове: «мы порвем мир в клочья, но будем жить так, как посчитаем нужным». Достаточно посмотреть на то, как Летов ведет себя на концертах. Ну а от главного опуса Летова тех лет, «Русского поля экспериментов» , делается попросту страшно. Впрочем, страх - это головокружение свободы, как писал Серен Кьеркегор.
И думается: ну не может быть все так плохо... А оно так! И даже хуже! Впрочем, глупо считать, что Летов - это только мрачнуха. Если походя почитать Достоевского, тоже можно увидеть один мрак, одну деструкцию, одну депрессию. Но главное же там не это, а свет вопреки. Или, скорее, надежда на свет.
«Все настоящее - вообще страшновато. Для правильного индивидуума. А вообще-то, ты знаешь, мне все говорят - у тебя, мол, одна чернуха, мракобесие, депрессняк... Это еще раз говорит о том, что ни хрена никто не петрит! Я вот совершенно трезво и искренне сейчас говорю - все мои песни (или почти все) - именно о любви , свете и радости . То есть о том, каково - когда этого нет! Или каково это - когда оно в тебе рождается, или, что вернее, когда умирает. Когда ты один на один со всей дрянью, которая в тебе гниет и которая тебя снаружи затопляет. Когда ты - не тот, каким должон быть!»
Таков ранний Летов.
Зрелый период его творчества начинается уже после роспуска «Гражданской Обороны». Группа стала слишком популярна, уже вот-вот будут собирать стадионы. А Летов не хочет продаваться: и песен в пустоту ему ненужно. Потому он создает новый проект «Егор и...» (название нецензурное: как раз чтобы мы и любая другая пресса не очень могла его упоминать) и записывает мощнейший альбом «Прыг-скок».
Психоделия, дух гаражного рока 60-х, нойзовые фишки, отработанные еще в проекте «Коммунизм», и новые высоты, новые методы борьбы. Здесь уже нет места политическим реалиям - несмотря на трагичные события в стране. Здесь уже дурачок, ходящий по лесу, мишутка, лезущий на сосну, Маяковский, жмущий курок, песенки о святости, мыше и камыше.
Образный ряд становится шире и вроде бы бессмысленней. Музыка по большей части делается мягче и мелодичней. Появляется что-то задумчивое и загадочное. Прямо трактовать песни все труднее. Но и страшные вещи все-таки присутствуют: это, конечно же, десятиминутный «Прыг-скок» - нагромождение смыслов и образов то ли про отлет души от тела, то ли про развоплощение. Настоящий шаманизм. Настоящий крышеснос.
Сам Егор говорил, что альбом этот про любовь. Очень красивый и очень грустный. Пожалуй, самые красивые вещи Летова собраны именно здесь. «Задуши послушными руками своего непослушного Христа». «Стремительно спешили, никого не таясь, часы в свою нелепую смешную страну». «Вечная весна в одиночной камере».
Альбом этот, как и самые бесовские работы Егора («Все как у людей», «Русское поле экспериментов», «Заговор»), приводит к неожиданному катарсису. Действует подобно ЛСД.
Поэзия Летова устроена странным образом. Действительно, она тяготеет к футуристам и заумистам вроде Введенского или Крученых. Но у него нет деконструкции языка: этакой кисточкой абстракциониста набрасываются образы, понятия, афоризмы. И они дают понять что-то - пусть это что-то и не всегда можно словесно выразить.
В альбоме «Сто лет одиночества» это поэзия (в которой все больше и больше проявляется что-то широкое, русское) еще и подкреплена крайне изобретательной и разнообразной музыкой (вдохновленной группами 60-х, Sonic Youth, Майклом Джирой и прочими). Такой россыпи всевозможных эффектов, соло и музыкально-шумовых находок в творчестве Летова никогда не было: ни до, ни после.
Зато было потом возвращение к политике и на деле, и в альбомах «Солнцеворот» и «Невыносимая легкость бытия». Но тут, пожалуй, вышло как с Курехиным: когда тому стало мало просто музыки, он пошел в политику: и одно другое продолжало, а вовсе и не мешало. Как известно, настоящий художник - широк.
Некоторые до сих пор считают большой ошибкой то, что Летов связался в 90-е с красно-коричневыми и не продолжил работать в той же эстетике, что выработал в альбоме «Сто лет одиночества». Это, конечно, смешно. Летов ведь всегда бежал из тисков определенности, из слишком ясной парадигмы. Когда все уже воспринимали его как анархиста, он пел «Я не верю в анархию!». Вот и когда его уже клеймили национал-большевиком, он отрекся и записал свои задумчивые и чарующие последние альбомы: «Долгая счастливая жизнь» и «Зачем снятся сны?». Как и немецкие писатели-романтики, Летов не знает истину, но видит указания на нее и показывает на нее остальным.
Можно усмотреть в его интервью, в противоречивости, в переменчивости взглядов глупость, инфантильность. Но все-таки это был умнейший человек: из тех, что читали-слушали практически все. С невероятным вкусом к искусству. Притом, в отличие от иных русских рокеров, он никогда не ругал так называемую «попсу» без причин, если она действительно интересно и качественно сделана. Да и переменчивость ведь всегда лучше заскорузлости - если в главных своих идеалах человек все-таки тверд.
«Я не думаю, что наш бунт закончился. Наоборот, он вышел на новый уровень. Последний альбом тому пример. Бунт против бунта как штампа».
Так что же такое Летов? Явление в русской культуре не до конца еще понятое, прожитое. Человек, который всего себя без остатку посвятил не просто музыке, а какому-то неведомому служению. Брыкавшийся изо всех сил против того, что и невозможно побороть. Честно пытавшийся сделать то, что должен сделать, живший по принципу «почему же все они - не святые, если могут ими тут же и быть». Да и просто романтическая фигура. Идеалист-резонер, певший о вещах, к сожалению, все-таки вечных. И хотя «миром правят собаки», «пластмассовый мир» еще не победил. Ибо «звездочку поднимет упавший, радугу осилит ослепший».
Если пройтись по Москве, по Арбату, по переходам и послушать уличных музыкантов, там-сям все-таки наткнешься на «Все идет по плану», «Наваждение», «Отряд не заметил потери бойца». ». Недавно Летова
Я очень хорошо помню, как услышал первый раз песни Егора Летова. Это было на школьном дворе и естественно не в его исполнении. Все идет по плану. Этот лозунг я потом буду слышать сотни раз. Его будут мерзким голосом петь мои друзья и малознакомые люди за бутылкой портвейна. Эту песню будут демонстративно играть пацаны в спортивных костюмах. Время такое было. Мое детство прошло в подъездах и подворотнях. Жалею ли я об этом? А смысл жалеть о том, что уже сбылось? Другого детства все равно уже не будет. Так же как и не будет больше стен подъездов исписанных надписями «Цой жив!», «Гражданская оборона» и «Nirvana».
2
45
В двухтысячных появились все эти клубы, туры, интервью в глянцевых журналах и самое страшное Летова стали крутить по радио. Еще бы немного и он стал бы регулярным участником фестивалей типа Нашествия. То есть приблизился б вплотную ко всему русскому року, от которого бежал всю жизнь, но при этом являлся одной из самых влиятельных фигур этого самого русского рока.
Игорь Федорович умер, когда я служил в армии. Я очень четко сразу понял, что не будет больше концертов, альбомов и интервью. Ничего больше не будет кроме какой-то пустоты. Он так и остался какой-то легендой из Сибири для меня. Загадкой, которую нельзя разгадать. Человеком, который сумел объединить в своих песнях протест, цитаты десятков писателей и непохожий ни на что звук. Этакий настоящий рок-н-ролл в условиях советской реальности.
Те, кто наигрался во все эти подростковые переходные возрасты, сейчас спокойно живут, в том числе и я. Но вот вспомнилось мне, что день рождения Егора Летова приходится на сентябрь. Он его всё равно не отмечал, поэтому и вывешу сегодня. Нет смысла привязываться к дате. Да и звучит у меня сейчас в наушниках «Меня тошнит от вашей логики…». На дворе идет 2013 год…
P.S. Абсолютно все фотографии взял у ребят вот из
Летов и «санитарно-бытовые парадоксы обыденного сознания»
Пять лет назад 19 февраля 2008 года умер Егор Летов. Его «Гражданская оборона» с полушизофреническими текстами о том, что «дедушка Ленин разложился на плесень и на липовый мед» стала для многих соотечественников мрачным символом Омска наряду с наркоманской птицей Вингедумом и острогом Достоевского. Егор Летов - самый знаменитый музыкант Омска, хотя родной город он не любил и принципиально не давал в нем концертов. Мне кажется, я понимаю почему.
Моя семья дружила с отцом Игоря (так по паспорту звали Егора) и Сергея Летовых. Федор Дмитриевич Летов отличается от сыновей по характеру - он участник Великой Отечественной войны, дисциплинированный советский военный с жесткими убеждениями. Мои родители знали, что у Федора Дмитриевича сыновья - музыканты, но название «Гражданская оборона» им ничего не говорило.
А мне говорило. ГрОб наряду с легендами русского рока, наряду с Янкой слушали мои одноклассники и мои друзья. Вот так сложилось, что сначала я услышала песни, потом узнала, что Егор Летов живет в Омске, в моем районе, и мало того - он сын друга нашей семьи.
Это было очень странно - изучать биографию музыканта не по текстам в Интернете, а со слов отца. Уловить те вещи, которые никогда не будут сказаны на публику. И, наоборот, ничего не знать о легенде, созданной из Игоря его поклонниками.
Федор Дмитриевич Летов, отец музыканта
Темная квартира на первом этаже пятиэтажки в Чкаловском поселке. (Через пару остановок вы увидите те самые «кладбища и огороды» из песни «Вечная весна»). Около телефона в коридоре огромный плакат одного из альбомов «Гражданской обороны» «Солнцеворот», здесь же, на обоях, написаны номера телефонов участников группы, менеджеров. Одна из комнат оборудована под студию: «Черт, неужели легендарная Гроб-рекордс, название которой написано на дисках? », - думаю я. В квартире чувствуется сильный кошачий запах, бегают два кота. Мне рассказывают, что один из них раньше принадлежал другу Егора - Махно. Махно, он же гитарист ГрОба Евгений Пьянов, в состоянии наркотического опьянения в конце 1999 года выпал из окна и разбился. «Поспорил на ящик водки », - объясняют мне. Котеночек, которого Махно оставил у Летовых, уже вырос и трется об мои ноги.
В один из моих визитов мне разрешили заглянуть в комнату Егора, они с женой Натальей как раз уехали на гастроли. По всем стенам пестрые, сверхнасыщенные коллажи, как на обложках альбомов ГрОба. Бесконечные полки с дисками. На столе листок со списком вещей в дорогу. Очень аккуратный почерк, будто каждое слово выводили. Я была очень удивлена - от Летова ожидаешь большей импульсивности. На стене маленькое фото - участники Гражданской обороны в Иерусалиме. Егор верил в Бога и, как я поняла, эта поездка была, по сути, паломничеством.
Комната Егора Летова
Самое странное, что ни дом, ни подъезд одного из самых известных панков страны вообще никак не разрисованы поклонниками. Ты ожидаешь увидеть что-то вроде стены Цоя в Питере, а замечаешь лишь сиротливый значок анархии размером с 5-рублевую монету у входной двери. Я звоню в звонок - открывает старый лохматый мужик в роговых очках. На нем футболка с ярким психоделическим рисунком, семейные трусы, на ногах старые тапки.
- А Федор Дмитриевич дом а? - сдавленно бормочу я. Мне кажется, что вот этот самый человек - Игорь Летов, которого я увидела впервые, обязательно меня отругает и выгонит. Вместо этого он распахивает дверь, поворачивается спиной и молча уходит по коридору к себе в комнату.
Об этой встрече я, конечно, рассказала своим друзьям-подросткам. Все восприняли «Летова в трусах» как еще один повод поржать. А потом мне стало неприятно, что наши имена ставят рядом, и вскоре я стала помалкивать о своем знакомстве с Игорем Летовым.
Оказывается, в молодости Егор Летов был красивым парнем, я смотрела на его фотографии и была поражена этим. Вот Летов, вот влюбленная в него Янка Дягилева - по всем параметрам не красавица, а даже наоборот. И тем не менее какая-то светящаяся грустная девушка. Тоже легенда русского рока. Она покончила с собой в 24 года. Распухший труп Янки выловили из речки Иня через две недели. Многие обвиняли в ее смерти Летова, а его поведение на похоронах Янки называли «скотством».
Егор Летов дожил до 43 лет. Последние годы из-за алкоголизма и наркотиков часто попадал в больницы. Его увозили из этой самой квартиры. Старенький Федор Дмитриевич, которому в силу его возраста требовалась помощь, знал, что все движется к концу, что он переживет сына. Пару раз врачи вытаскивали Егора, а вот 19 февраля 2008 не успели. Причина смерти: острая дыхательная недостаточность, развившаяся от отравления алкоголем.
Настоящий сибирский панк, борец с системой, любитель Достоевского, даже в некотором смысле русский философ, поэт. В одной из его поздних песен есть такие строчки:
«Долгая счастливая жизнь
Такая долгая счастливая жизнь
Отныне долгая счастливая жизнь
Каждому из нас
Каждому из нас».
Для своей биографии Егор Летов жил действительно долго.
Все, что я узнала о Летове, не укладывается в единое изображение. Это как коллаж с обложки альбома: у некоторых вызывает восхищение, у некоторых отвращение. Выбор, скорее, не осмысленный, а интуитивный. Перешагнув подростковый возраст, я перестала слушать Летова. Его песни рефлекторно начали вызывать отторжение вплоть до физического недомогания и головной боли. Прошло еще несколько лет, и я стала относиться к ГрОбу как к Стасу Михайлову. Если есть необходимость, например, для написания этого текста, включила и послушала.
Фото Твой день, КП
Дома в Омске в возрасте 43 лет скончался лидер группы «Гражданская оборона» Егор Летов. По словам барабанщика коллектива Павла Перетолчина, смерть наступила из-за сердечного заболевания.
Лидер другой известной рок-группы – «Коррозия металла» - Сергей Паук предположил, что смерть Летова могла быть выгодна кому-нибудь в индустрии звукозаписи. «В России начинается после того, как умирает рок-идол, как это было с Цоем, Тальковым. Тогда рекорд-компания зарабатывает громадные куши», - считает Паук.
«Ушел из жизни выдающийся музыкант, повлиявший не на одно поколение людей, так или иначе связывающих себя с нон-конформистской музыкой, с панк-роком, с гаражным роком, с протестным роком», - заявил лидер российской панк-рок группы «Наив» Александр (Чача) Иванов. По его словам, Летов был «самым ярким представителем советского панк-рока, самобытного и очень незаурядного».
Лидер другой известной рок-группы – «Коррозия металла» - Сергей Паук предположил, что смерть Летова могла быть выгодна кому-нибудь в индустрии звукозаписи. «В России шоу-бизнес начинается после того, как умирает рок-идол, как это было с Цоем, Тальковым. Тогда рекорд-компания зарабатывает громадные куши», - считает Паук.
Шоумен группы «АукцЫон» Олег Гаркуша заявил, что на песнях Егора Летова выросло целое поколение. «Это был замечательный человек. Безумное количество молодых и уже немолодых людей росли на его песнях - песнях протеста, вызова и свободы. Летов был талантливым и гениальным человеком, и вот такой человек ушел», - добавил он.
Игорь Фёдорович Летов, известный как Егор Летов, родился в Омске 10 сентября 1964 года. Лидер группы «Гражданская оборона», он был одним из наиболее ярких представителей панк-течения на территории СССР в целом, и в Сибири в частности. Младший брат известного музыканта-саксофониста Сергея Летова.
Музыкальную деятельность начал в начале 1980-х годов в г. Омске, сформировав вместе с единомышленниками рок-группу «Посев», а позднее рок-группу «Гражданская оборона», сообщают популярные интернет-порталы. На заре своей деятельности музыканты «Гражданской обороны» по причине политических гонений со стороны властей были вынуждены записывать музыкальные произведения в полуподпольных квартирных условиях.
В 1987-1989 годах Летовым и его соратниками был записан ряд альбомов «Гражданской обороны» («Красный альбом», «Хорошо!», «Мышеловка», «Тоталитаризм», «Некрофилия», «Так закалялась сталь», «Боевой стимул», «Всё идёт по плану», «Песни радости и счастья», «Война», «Армагеддон Попс», «Здорово и вечно», «Русское поле экспериментов»), в это же время записывались альбомы проекта «Коммунизм» (Егор Летов, Константин Рябинов, Олег Судаков (Манагер)), началось сотрудничество Летова и Янки Дягилевой.
Несмотря на полуподпольность существования музыкантов и их т. н. ГрОб-студии, к концу 1980-х и, особенно, в начале 1990-х годов они получили широкую известность в СССР (позднее России), преимущественно в молодёжных кругах. Песни Летова отличались мощной энергетикой, живым, простым, энергичным ритмом, нестандартными, подчас шокирующими текстами, своеобразной грубоватой и, вместе с тем, изысканной поэзией. В основе лирики Летова лежит неправильность всего окружающего, и свою позицию он выражает не прямо, а через изображение этой неправильности. Егор Летов не был звездой. Он был единственный и неповторимый. Летов создал провинциальный, сибирский городской рок, самый точный, прямой, самый аутентичный.
В начале 1990-х годов Летовым в рамках проекта «Егор и опи***невшие» записаны альбомы «Прыг-скок» (1990) и «Сто лет одиночества» (1992), являющиеся одними из наиболее популярных и любимых в народе его альбомов. В 1994 году Летов становится одним из лидеров национал-коммунистического рок-движения «Русский прорыв», ведёт активную гастрольную деятельность.
В 1995-1996 годах записывает ещё два альбома «Солнцеворот» и «Невыносимая лёгкость бытия» (его группа вновь называется «Гражданская оборона»); музыка в этих альбомах становится более отточенной, «гранёной», тексты теряют излишнюю грубость, становясь более поэтичными, каждая песня напоминает гимн, приобретая вместе с тем психоделичность.
Егор Летов длительное время поддерживал Национал-большевистскую партию, что многие считают противоречием идеалам антифашизма, антинационализма и панк-рока в целом. В феврале 2004 года Летов официально открестился от любых, в том числе националистических, политических сил. До последних лет интерес к творчеству Егора Летова ослабевал, пока в 2004-2005 годах не вышли два новых альбома группы «Долгая Счастливая Жизнь» и «Реанимация», в которых были собраны все песни, написанные с выхода альбомов «Солнцеворот» и «Невыносимая лёгкость бытия» в середине 90-х.
В мае 2007 вышел альбом «Зачем снятся сны». Следует заметить, что песня с таким названием присутствует на выпущенном в 2001 году в рамках проекта «Опи***невшие» альбоме «Психоделия Tomorrow».
Егор Летов. "Моя оборона"