Сочинение
Творчество Е. Замятина чрезвычайно многообразно. Им написано большое количество повестей и романов, среди которых Мы занимает особое место. Во все времена были писатели, которые старались создать некую идеальную модель будущего общества. Благодаря этим гениям-безумцам человечество мечтало об идеальном мире в Утопии Т. Мора, Городе Солнца Т. Кампанеллы и идеальном государственном устройстве, описанном Н. Г. Чернышевским в романе Что делать.
Е. Замятин же создает роман Мы в виде дневниковых записей одного из счастливцев. Город-государство будущего наполнен яркими лучами ласкового солнца. Всеобщее равенство неоднократно подтверждается самим героем-рассказчиком. Он выводит математическую формулу, доказывая себе и нам, читателям, что свобода и преступление так же неразрывно связаны между собой, как движение и скорость…. Счастье же он видит в ограничении свободы.
Постепенно из отрывочных, эмоциональных записей героя встает картина идеально устроенного мира. Жизнь людей расписана по часам и минутам. Исключения нет ни для кого. Все живут в одинаковых прозрачных комнатах, встают по звонку, едят пышно-нефтяную еду (ровно 50 жевательных движений на кусочек), поют гимны, прогуливаются строем в свободное время, даже интимная жизнь регламентирована. Но всегда находятся безумцы-еретики, которые недовольны существующим порядком.
Замятин считал, что еретики двигают прогресс. Этими взглядами писатель близок горьковскому положению: Безумство храбрых вот мудрость жизни! Да здравствуют безумцы! Вопреки всему: логике, здравому смыслу, инстинкту самосохранения они идут вперед, гибнут, но вращают планету. Их не устраивает общество всеобщего счастья и разума, они предпочитают умереть, чем прозябать в этом обществе всеобщего благоденствия. Мыслить, быть индивидуальностью это уже еретичество, наказуемое смертью. Государство единомыслия не терпит индивидуальностей. Ему нужны покорные исполнители, а не творцы.
Город-государство, описанный Замятиным в романе Мы, временно торжествует над бунтарями-одиночками, посмевшими выступить против всеобщего счастья. Они смяты безжалостной машиной подавления. Кажется, зло восторжествовало. Становится страшно. Но ведь именно такого результата и хотел добиться писатель. Несовершенно то общество, которое уничтожает инакомыслие, вытравливая из людей вместе с индивидуальностью и способность рассуждать, думать, мечтать. В далекие 20-е годы писатель как бы предвидел создание германского рейха с его новым порядком, социалистического рая, создаваемого в СССР. В антиутопии все несколько утрировано, саркастически заострено. Писатель не хотел ужаснуть своих читателей, но предостеречь от подобного рая, и довольно серьезно, он все же ставил своей задачей
В романе «Мы» в фантастическом и гротесковом облике предстает возможный вариант общества будущего. Перед нами возникает странный, неузнаваемый и страшный мир, отгороженный от всего живого глухой стеклянной стеной. Мир Единого Государства, мир несвободы, единообразия, мир без любви, без музыки, без поэзии, без личности и, естественно, без души. Даже личные имена людей заменены цифрами, номерами. Д-503 нумер главного героя. Это мир нумеров, которые верят и слепо подчиняются Единому Государству, а в сущности, одному человеку-Благодетелю. Бездушная техника вместе с деспотической властью превратили человека в придаток машины, отняли у него свободу и воспитали в рабстве. Человеку-нумеру было внушено, что наша несвобода есть наше счастье и что это счастье в отказе от я. Внушено, что художественное творчество уже не беспардонный соловьиный свист, когда всякий писал, что ему вздумается, а государственная служба. А интимная жизнь тоже рассматривается как государственная обязанность, выполняемая по табелю сексуальных дней.
Последующие события нашей истории показали, что опасения писателя были не напрасны. Наш народ пережил и горькие уроки коллективизации, и сталинизм, и репрессии, страх и застой. Очень многие сцены романа заставляют вспомнить недавнее прошлое: манифестация в честь Благодетеля, единогласные выборы.
Но Е. Замятин показывает, что в обществе, где все направлено на подавление личности, где игнорируется каждое человеческое я, где единоличная власть является неограниченной, возможен бунт. Способность и желание чувствовать, любить, быть свободным в мыслях и поступках толкают людей на борьбу. Но власти находят выход: у человека при помощи операции удаляют фантазию последнее, что заставляло его поднимать гордо голову, чувствовать себя разумным и сильным. Все же остается надежда, что человеческое достоинство не умирает при любом режиме. Эту надежду высказывает женщина, которая своей красотой побуждает на борьбу.
Писатель настаивает на том, что не существует идеального общества, жизнь это стремление к идеалу. И когда это стремление отсутствует, мы повторяем время застоя. В романе есть еще одна тема, созвучная сегодняшнему дню. Это экологическая тема. Антиобщество, изображенное в книге, несет гибель естеству жизни, изолируя человечество от природы. Автор мечтает выгнать обросших цифрами людей в леса, чтобы они научились там у птиц, цветов, солнца. Только это, по мнению автора, может восстановить сущность человека.
Автор романа Мы принадлежит к крупным художникам, кто усиленно приковывал внимание к великим ценностям. Произведения, подобные роману Мы, пробившиеся к нам из небытия, позволяют нам по-новому взглянуть на события истории, осмыслить роль человека в ней.
Понравилось сочинение? Сохрани в закладках сайт еще пригодится - » «Мы» роман-предупреждение о страшных последствиях отказа от собственного я.
Другие сочинения по этому произведению
"без действия нет жизни..." В.Г.Белинский. (По одному из произведений русской литературы. - Е.И.Замятин. "Мы".) «Великое счастье свободы не должно быть омрачено преступлениями против личности, иначе-мы убьем свободу своими же руками…» (М. Горький). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.) "Мы" и они (Е.Замятин) «Возможно ли счастье без свободы?» (по роману Е. И. Замятина «Мы») «Мы» — роман-антиутопия Е. И. Замятина. «Общество будущего» и настоящее в романе Е. Замятина «Мы» Антиутопия для античеловечества (По роману Е. И. Замятина «Мы») Будущее человечества Главный герой романа-антиутопии Е. Замятина «Мы». Драматическая судьба личности в условиях тоталитарного общественного устройства (по роману Е. Замятина «Мы») Е.И.Замятин. "Мы". Идейный смысл романа Е. Замятина «Мы» Идейный смысл романа Замятина «Мы» Личность и тоталитаризм (по роману Е. Замятина «Мы») Нравственная проблематика современной прозы. По одному из произведений по выбору (Е.И.Замятин «Мы»). Общество будущего в романе Е. И. Замятина «Мы» Почему роман Е. Замятина называется «Мы»? Предсказания в произведениях «Котлован» Платонова и «Мы» Замятина Предсказания и предостережения произведений Замятина и Платонова («Мы» и «Котлован»). Проблематика романа Е. Замятина «Мы» Проблематика романа Е. И. Замятина «Мы» Роман «Мы» Роман Е. Замятина «Мы» как роман-антиутопия Роман Е. И. Замятина «Мы» — роман-антиутопия, роман — предупреждение Роман-антиутопия Е. Замятина «Мы» Смысл названия романа Е. И. Замятина «Мы» Социальный прогноз в романе Е. Замятина «Мы» Социальный прогноз Е. Замятина и реальность xx века (по роману «Мы») Сочинение по роману Е. Замятина «Мы» Счастье «нумера» и счастье человека (по роману Е. Замятина «Мы») Тема сталинизма в литературе (по романам Рыбакова «Дети Арбата» и Замятина «Мы») Что сближает роман Замятина «Мы» и роман Салтыкова-Щедрина «История одного города»? И-330 - характеристика литературного героя Д-503 (Второй Вариант) - характеристика литературного героя О-90 - характеристика литературного героя Главный мотив романа Замятина «Мы» Центральный конфликт, проблематика и система образов в романе Е. И. Замятина «Мы» «Личность и государство» в произведении Замятина «Мы». Роман-антиутопия в русской литературе (по произведениям Е. Замятина и А. Платонова) Унификация, уравниловка, регламентация в романе «Мы» Счастье «нумера» и счастье человека (сочинение-миниатюра по роману Е. Замятина «Мы»)Цели урока : углубить представление учащихся о жанре антиутопии, разобраться в проблематике романа, познакомить с биографией писателя.
Методические приемы: проверка знаний учащихся; разъяснение понятий (теория литературы); рассказ учителя; лекция с элементами беседы по тексту романа.
Утопии выглядят гораздо более осуществимыми, чем в это верили прежде. И ныне перед нами стоит вопрос, терзающий нас совсем иначе: как избежать их окончательного осуществления?
Н. А. Бердяев
Ход урока.
I. Проверка домашнего задания (чтение и анализ 2-3 сочинений по роману А. А. Фадеева «Разгром»).
II. Работа с эпиграфом
Запишем эпиграф и вспомним, что такое утопия .
Утопия (от греч. U - «нет» и topos - «место») в литературе - развернутое описание общественной, государственной и частной жизни воображаемой страны, отвечающей тому или иному идеалу социальной гармонии . Первые утопические описания встречаются у Платона и Сократа. Термин «утопия» - от названия произведения Т. Мора. Классические образцы утопий - «Город Солнца» Т. Кампанеллы, «Новая Атлантида» Ф. Бэкона.
Утопия - мечта.
Почему же философ Н. Бердяев предостерегает от осуществления утопии? Ответим на вопрос в конце урока.
III. Слово учителя
Роман Замятина «Мы», написанный в 1921-22 годах , впервые опубликован на английском языке в 1924 году в Нью-Йорке, впервые на русском языке - там же, в 1952 году . В нашей стране роман увидел свет лишь в 1988 году в 4-5 номерах журнала «Знамя» . История романа драматична, так же как и судьба его автора.
Евгений Иванович Замятин - одна из ярких фигур среди писателей, принявших революцию как реальную судьбу отечества, но оставшихся свободными в своем творчестве, в художественной оценке событий.
Замятин родился в г. Лебедянь Тамбовской губернии в семье священника. Стал кораблестроителем. О выборе профессии писал так: «В гимназии я получал пятерки с плюсом за сочинения и не всегда легко ладил с математикой. Должно быть, именно поэтому (из упрямства) я выбрал самое что ни на есть математическое: кораблестроительный факультет Петербургского политехникума». Дух противоречия привел Замятина, выросшего в патриархальной семье, в партию большевиков. С 1905 года он участвует в нелегальной работе, подвергается аресту и проводит несколько месяцев в «одиночке».
В годы Первой мировой войны Замятин уезжает в Англию экспертом по строительству ледоколов для русского флота, в частности участвует в постройке знаменитого «Красина» (освоение Арктики). Однако уже в сентябре 1917 года возвращается в революционную Россию.
В 1922 году Замятин публикует рассказы («Пещера», «Дракон» и др.), в которых революционные события предстают как разгулявшаяся стихия, которая разрушает сложившееся бытие. В рассказе «Пещера» на смену былому образу жизни, духовным интересам, нравственным представлениям приходит одичавшая жизнь с убогими ценностями: «В центре этой вселенной - бог. Коротконогий, ржаво-рыжий, приземистый, жадный, пещерный бог: чугунная печка».
Замятин не встал в ряды оппозиции, но спорил с большевизмом, не мог примириться с господством диктатуры, ее жертвами, тяжестью потерь. Как писатель он был всегда честен: «У меня есть очень неудобная привычка говорить не то, что в данный момент выгодно, а то, что мне кажется правдой». Разумеется, печатать его перестали. Критика травила писателя даже за неопубликованные произведения. В октябре 1931 года благодаря посредничеству Горького Замятин выехал за границу и с 1932 года жил в Париже.
II. Предварительная беседа по роману
- Что является предметом изображения Замятиным в романе «Мы»?
Далекое будущее, ХХХI век.
Казалось бы, утопическое государство, где все люди счастливы всеобщим «математически безошибочным счастьем». О гармонии люди мечтали всегда, человеку свойственно заглядывать в будущее. До ХХ века это будущее обычно представлялось прекрасным. Со времен долитературных фантазия работала в основном в направлении «технического усовершенствования» мира (ковры-самолеты, золотые яблочки, сапоги-скороходы и т. п.).
- Для чего изображается это далекое будущее? (Обсуждение.)
Комментарий учителя:
Замятин почти не дает воли своей инженерно-технической фантазии. Он прогнозирует не столько пути развития техники, покорения и преобразования природы, сколько пути развития человека, человеческого общества. Его интересуют проблемы взаимоотношений личности и государства, индивидуальности и коллектива. Прогресс знания, науки, техники - это еще не прогресс человечества. «Мы» - не мечта, а проверка состоятельности мечты , не утопия, а антиутопия .
Антиутопия - изображение опасных, пагубных последствий разного рода социальных экспериментов, связанных с построением общества, соответствующего тому или иному социальному идеалу. Жанр антиутопии начал активно развиваться в ХХ веке и приобрел статус футурологического прогноза, «романа-предупреждения».
V. Практическая работа
Задание.
Замятин активно пользуется оксюморонами (сочетание противоположностей).
- Найдите их в тексте.
Дикое состояние свободы,
благодетельное иго разума,
математически безошибочное счастье,
наш долг заставить их быть счастливыми,
неомраченные безумием мысли лица,
самая трудная и высокая любовь - это жестокость,
вдохновение - неизвестная форма эпилепсии,
душа - тяжелое заболевание.
- Чему служат оксюмороны?
Оксюмороны подчеркивают искусственность, противоестественность отношений между людьми и отношений между государством и людьми; вывернутые наизнанку представления о человеческих ценностях.
VI. Заключительное слово учителя
Жанр антиутопии пережил в ХХ веке настоящий расцвет. Среди лучших антиутопий - «О дивный новый мир» (1932) Хаксли, «Скотный двор» (1945) и «1984» (1949) Оруэлла, «451° по Фаренгейту» Брэдбери (1953). «Мы» - первый роман-антиутопия, предупреждение об опасностях на пути реализации утопической идеи.
Исторический путь человечества непрямолинеен, часто это хаотическое движение, в котором трудно уловить истинное направление. Вспомним представления Л. Н. Толстого о движущих силах истории в романе «Война и мир».
После 1917 года была сделана попытка «выпрямить» эту запутанную нить история. И Замятин проследил логический путь этой прямой линии, которая ведет к Единому Государству. И вместо идеального, справедливого, гуманного и счастливого общества, о котором мечтали поколения социалистов-романтиков, обнаруживает бездушный казарменный строй, в котором обезличенные «нумера» «интегрированы» в послушное и пассивное «мы», слаженный неодушевленный механизм .
VII. Домашнее задание
Ответить на вопросы:
Как устроено «счастливое» общество будущего?
- О чем предупреждает Замятин своей повестью?
- Насколько актуально это предупреждение сегодня?
- Подумайте над эпиграфом к уроку.
- В чем заключается заветная мечта главного героя романа, Д-503?
(Заветная мечта Д-503 - «проинтегрировать грандиозное вселенское уравнение», «разогнуть дикую кривую», потому что линия Единого Государства - это прямая - мудрейшая из линий» .
Формула счастья математически точна: «Государство (гуманность) запрещало убить насмерть одного и не запрещало убивать миллионы наполовину . Убить одного, т. е. уменьшить сумму человеческих жизней на 50 лет, - это преступно, а уменьшить сумму на 50 миллионов лет - это не преступно. Ну, разве не смешно?» (Запись 3-я).
Комментарий учителя:
Вспомним Достоевского , «Преступление и наказание», разговор офицера со студентом: одна ничтожная старуха - и тысячи молодых жизней: «Да тут арифметика!» . Анонимный персонаж «Записок из подполья» Достоевского восстает против математики, унижающей его человеческое достоинство и лишающей его своей воли : «Эх, господа, какая уж тут своя воля будет, когда дело доходит до таблички и до арифметики, когда будет одно только дважды два четыре в ходу? Дважды два и без моей воли четыре будет. Такая ли своя воля бывает!»
- Каково место человека, личности в таком государстве? Как ведет себя Человек?
Человек в Едином Государстве - лишь винтик отлаженного механизма. Идеал жизненного поведения - «разумная механистичность» , все выходящее за ее пределы - «дикая фантазия», а «припадки «вдохновения» - неизвестная форма эпилепсии». Самая болезненная из фантазий - свобод а. Понятие свободы извращено, вывернуто наизнанку: «Откуда было взяться государственной логике, когда люди жили в состоянии свободы, т. е. зверей, обезьян, стада» (Запись 3-я).
- В чем видится «корень зла», препятствующего всеобщему счастью?
«Корень зла» - в способности человека на фантазию, то есть свободную мысль. Этот корень надо выдернуть - и проблемы решены. Совершается Великая Операция по прижиганию центра фантазии (Запись 40-я): «Никакого бреда, никаких нелепых метафор, никаких чувств: только факты». Душа - это «болезнь» .
- Действительно ли человек в Едином Государстве счастлив?
(Обсуждение.)
- Что в романе противопоставляется духовности, гуманности?
Духовности, гуманности оказывается парадоксально противопоставленной наука. Система научной этики основана «на вычитании, сложении, делении, умножении»; «Единая Государственная наука ошибаться не может» (Запись 3-я).
Герой Замятина, Д-503, математик, боготворящий «квадратную гармонию», проходит путь от абсолютной уверенности в правильности «мудрейшей из линий» через сомнения к вере в торжество «разума»: «Разум должен победить». Правда, эта заключительная фраза романа записана после Великой Операции над его мозгом, прижигания «жалкого мозгового узелка», отвечающего за фантазию (что и делало его человеком).
- Насколько актуальна проблема ответственности науки в наше время?
Проблема ответственности науки и людей науки перед обществом, отдельным человеком остро встала уже в середине ХX века. Вспомним хотя бы экологические проблемы, проблему использования атомной энергии (и академика Сахарова), проблему клонирования.
Государство вмешивается в строение личности, в ход ее творческой деятельности, подчиняет себе эмоциональную сферу. «Я» перестает существовать как таковое - оно становится лишь органической клеточкой «мы», составляющей, толпы.
- Что противостоит обезличиванию человека в романе?
Любовь. Непризнаваемая Д-503, неосознанная им любовь к I-330, постепенно пробуждает личность героя, его «я». Любовь к нему О-90 дает надежду на будущее - ребенок О-90 и Д-503 оказывается за Зеленой Стеной и вырастет свободным.
- Каков, по-вашему, смысл названия романа Замятина?
В названии романа отражена главная проблема, волнующая Замятина, что будет с человеком и человечеством, если его насильно загонять в «счастливое будущее».
«Мы» можно понимать как «я» и «другие». А можно как безликое, сплошное, однородное нечто: масса, толпа, стадо.
Вопрос «что такое мы?» переходит из записи в запись: «мы так одинаковы» (Запись 1-я), «мы - счастливейшее среднее арифметическое» (Запись 8-я), «мы победим» (Запись 40-я).
Индивидуальное сознание героя растворяется в «коллективном разуме» масс.)
III. Роман «Мы» в литературном контексте времени
Комментарий учителя:
В годы написания Замятиным романа вопрос о личности и коллективе стоял очень остро . У пролетарского поэта В. Кириллова есть стихотворение с таким же названием - «Мы» :
Мы несметные, грозные легионы Труда.
Мы победители пространства морей, океанов и суши...
Все - мы, во всем - мы, мы пламень и свет побеждающий,
Сами себе Божество, и Судья, и Закон.
Вспомним блоковское : «Мы очищаем место бою стальных машин, где дышит интеграл, с монгольской дикою ордою!» («Скифы» ).
В 1920 году Маяковский написал поэму «150 000 000» . Его имя демонстративно отсутствует на обложке - он один из этих миллионов : «Партия - рука миллионопалая, сжатая в один громящий кулак»; «Единица! Кому она нужна?!.. Единица - вздор, единица - ноль...», «Я счастлив, что я этой силы частица, что общие даже слезы из глаз».
III. Заключительное слово учителя
Одна из главных у Замятина мысль о том, что происходит с человеком, государством, обществом, цивилизацией, когда они, поклоняясь абстрактно-разумной идее, добровольно отказываются от свободы и ставят знак равенства между несвободой и коллективным счастьем
. Люди превращаются в придаток машины, в винтики.
Замятин показал трагедию преодоления человеческого в человеке, потери имени как потери собственного «я».
От этого и предостерегает писатель. От этого, как избежать «окончательного осуществления» утопий, предостерегает Бердяев.
От этого предостерегают все романы-антиутопии ХХ века и прежде всего роман «Мы».
Домашнее задание
1. Дополнительные вопросы по роману Е. Замятина «Мы»:
- Какие литературные традиции продолжает и развивает Замятин?
- Что «угадано» Замятиным в романе? Найдите образы-символы.
- Почему Замятин выбрал для своего романа форму дневника героя?
- Почему в ХХ веке стал популярным жанр антиутопии?
Образы и символы щедринских произведений Замятин часто использовал в переписке с родственниками и друзьями. Нередки ссылки на щедринские образы в публицистических и литературно-критических произведениях Замятина, созданных в первые годы советской власти.
В статье «О служебном искусстве» (1918) он с гневом и сарказмом говорит о властвующих деятелях, разрушающих памятники старины: «Снос памятников делается не во имя украшения нашей жизни - до того ли? - а во имя украшения увядающих наших помпадуров новыми лаврами. Можно ли верить, что заботятся об украшении жизни те, кто из Кремля, цитадели красоты, сделал красногвардейскую цитадель? Какое дело до красоты принципиальным бегемотам, и какое дело красоте до них?».
II. Беседа
- Давайте откроем главу «Подтверждение покаяния. Заключение» из «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина. О чем эта глава?
(В главе «Подтверждение покаяния. Заключение» Щедрин описывает одного из самых страшных градоначальников города Глупова Угрюм-Бурчеева, который вознамерился переделать город в фантастическую казарму.)
- Какие общие черты вы могли бы отметить у двух властителей?
(Уже в некоторых чертах внешности и поведения можно увидеть много общего между образами градоначальника Щедрина и вождя Единого Государства - Благодетеля - у Замятина .)
Задание.
Найдите описание этих героев в книгах. Читаем вслух отрывки.
Угрюм-Бурчеев наделен «каким-то деревянным лицом, никогда не освещающимся улыбкой», светлым, как сталь, взором, недоступным «ни для оттенков, ни для колебаний». Он обладает «голой решимостью» и действует с «регулярностью самого отчетливого механизма» . По мысли Щедрина, он окончательно «упразднил» в себе всякое «естество», а это в свою очередь привело к «окаменению».
В его жестоко-механическом поведении даже привыкшие ко всяким правителям глуповцы увидели сатанинские проявления. «Молча указывали они, - пишет Щедрин, - на вытянутые в струну дома свои, на разбитые перед этими домами палисадники, на форменные казакины, в которых однообразно были обмундированы все жители до одного - и трепетные губы их шептали: сатана!».
В облике замятинского Благодетеля
преобладают те же черты, что и в Угрюм-Бурчееве: непреклонность, жестокость, решительность, автоматизм
.
Замятин неоднократно выделяет в портрете идеолога Единого Государства «тяжкие каменные руки», «медленный, чугунный жест», отсутствие какого-либо намека на человечность
. Достаточно вспомнить сцену казни поэта-ослушника во время так называемого Праздника Правосудия: «Наверху, на Кубе, возле Машины - неподвижная, как из металла, фигура того, кого мы именуем Благодетелем. Лица отсюда, снизу, не разобрать: видно только, что оно ограничено строгими, величественными, квадратными очертаниями. Но зато руки... Так иногда бывает на фотографических снимках: слишком близко, на первом плане, поставленные руки выходят огромными, приковывают взор - заслоняют собою все. Эти, тяжкие, пока еще спокойно лежащие на коленях руки - ясно: они каменные, и колени еле выдерживают их вес...».
- Как вы могли бы охарактеризовать правление Угрюм-Бурчеева и Благодетеля?
(Оба правителя властвуют с непреклонностью и жестокостью маши н. Угрюм-Бурчеев пытается свести все многообразие жизни к элементарной «прямой линии»: «Начертавши прямую линию, он замыслил втиснуть в нее весь видимый и невидимый мир, и притом с таким непременным расчетом, чтобы нельзя было повернуться ни взад ни вперед, ни направо, ни налево, предполагал ли он при этом сделаться благодетелем человечества? - утвердительно отвечать на этот вопрос трудно».
Страсть Угрюм-Бурчеева к прямой линии была связана с его стремлением упростить отношения между людьми, лишить человека свободы, радости, многомерности переживаний. Эта страсть обусловлена его натурой, естеством. Он пытается нивелировать необъятный и разнородный живой мир в силу своего идиотизма, он «нивеллятор» от природы.)
- Как соотносятся эти образы?
(Замятин, создав образ Благодетеля, отказался от гротескности и примитивности Угрюм-Бурчеева. Но писатель при этом как бы перенес в будущее любовь щедринского градоначальника к прямой линии, связав ее с идеей всеобщего счастья .
Замятин реализовал в романе мысль Щедрина о появлении в новые эпохи угрюм-бурчеевых, наделенных жаждой осчастливить человечество , то есть генетически Благодетель Замятина восходит к градоначальнику Щедрина.
«В то время еще ничего не было достоверно известно ни о «коммунистах», ни о социалистах, ни о так называемых нивелляторах вообще, - с иронией замечает щедринский повествователь. - Тем не менее нивелляторство существовало, и притом в самых обширных размерах. Были нивелляторы «хождения в струну», нивелляторы «бараньего рога», нивелляторы «ежовых рукавиц» и проч. и проч. Но никто не видел в этом ничего угрожающего обществу или подрывающего его основы... Сами нивелляторы не подозревали, что они - нивелляторы, а называли себя добрыми и благопопечительными устроителями, в меру усмотрения радеющими о счастье подчиненных им лиц. Лишь в позднейшие времена (почти на наших глазам) мысль о сочетании идеи прямолинейности с идеей всеобщего осчастливления была возведена в довольно сложную и неизъятую идеологических ухищрений административную теорию…»)
- В чем заключается «истина» для Благодетеля из романа «Мы»?
(Благодетель у Замятина - высшее существо Единого Государства, стоящее на страже его норм и предписаний. Его нивелляторство носит изощренный характер и имеет философское и идеологическое обоснование.
Для Благодетеля существовало лишь жалкое человеческое стадо, которому не нужны ни свобода, ни правда, а только счастье, основанное на сытом удовлетворении и благополучии . Он провозглашает жестокую «истину» о том, что путь к счастью лежит через преодоление жалости к человеку и насилие над нам. Благодетель берет на себя роль палача и уверен в своей способности вести людей к земному раю.
Обвиняя строителя «Интеграла» в преступлении перед государством, Благодетель с надменностью вождя заявляет: «Я спрашиваю: о чем люди - с самых пеленок - молились, мечтали, мучились? О том, чтобы кто-нибудь раз и навсегда сказал им, что такое счастье, - и потом приковал их к этому счастью на цепь. Что же другое мы теперь делаем, как не это?»)
- В чем заключается основное сходство между Угрюм-Бурчеевым и Благодетелем?
(Главное, что объединяет Угрюм-Бурчеева и Благодетеля, - это их стремление к универсальной регламентации жизни. )
- Найдите соответствия в государственном устройстве города Глупова и Единого государства.
(План Угрюм-Бурчеева переустройства города Глупова содержит в себе многие структурные элементы замятинского Единого Государства . В соответствии с планом в воспаленном воображении градоначальника возникает некий «театр абсурда», действующими лицами которого выступают не люди с их индивидуальными чертами, а жалкие марширующие тени: «Таинственные тени гуськом шли одна за другой, застегнутые, выстриженные, однообразным шагом, в однообразных одеждах, все шли... Все они были снабжены одинаковыми физиономиями, все одинаково молчали и все одинаково куда-то исчезали...».
К каждому взводу граждан у Щедрина приставлен командир и шпион. Город должен превратиться в казарму, в которой у людей «нет ни страстей, ни увлечений, ни привязанностей. Все живут каждую минуту вместе, и всякий чувствует себя одиноким».
То, что у Щедрина было «систематическим бредом» Угрюм-Бурчеева и с его исчезновением вспоминалось глуповцами как кошмарный сон, у Замятина стало явью Единого Государства .
Все сферы существования в нем строго регламентированы Часовой Скрижалью. Это основной свод норм и ограничений, который расписывает жизнь каждого жителя или «нумера» с точностью до минуты. Личное время каждого почти целиком поглощено нормированным временем государства и составляет всего 2 часа в сутки. За соблюдением норм времени пристально следят Хранители и добровольные доносчики. Нормированное время определяет и ограниченное, изолированное пространство. «Нумера» живут в стеклянных, прозрачных клетках, коллективно посещают залы для обязательных тэйлоровских упражнений, слушают раз и навсегда установленные лекции в аудиториях.)
- Как складываются отношения общества и природы в городе Глупове и в Едином Государстве?
(Объединяет город Угрюм-Бурчеева с Единым Государством и стремление его правителей уничтожить все природное.
Но если Угрюм-Бурчееву так и не удается покорить природу, остановить или изменить течение реки, то в государстве Благодетеля полностью избавились от всего природного. «Машиноравный» человек не только не нуждается в общении с природой, но и считает свой искусственный мир самой разумной и единственной формой существования жизни . Отсюда и Зеленая Стена, и нефтяная пища, и прочие прелести стеклянно-стерильного мира. Замятин, как и Щедрин, прекрасно понимал, что может произойти с человечеством, если оно на практике начнет осуществлять безумные утопии преобразования природы.)
III. Слово учителя
В письме к художнику Юрию Анненкову
, которое тот назвал очень метко и точно - «кратчайшим шуточным конспектом романа «Мы»
, Замятин с неподражаемым юмором отмечал: «дорогой мой Юрий Анненков! Ты прав. Техника - всемогуща, всеведуща, всеблаженна. Будет время, когда во всем - только организованность, когда человек и природа - обратятся в формулу, в клавиатуру.
И вот - я вижу, это блаженное время. Все симплифицировано. В архитектуре допущена только одна форма - куб. Цветы? Они нецелесообразны, это красота - бесполезная: их нет. Деревьев тоже. Музыка - это, конечно, только звучащие Пифагоровы штаны. Из произведений древней эпохи в хрестоматию вошло только Расписание железных дорог.
Люди смазаны машинным маслом, начищены и точны, как шестиколесный герой расписания. Уклонение от норм называют безумием. А по тому уклоняющихся от норм шекспиров, достоевских и скрябиных завязывают в сумасшедшие рубахи и сажают в пробковые изоляторы. Детей изготовляют на фабриках - сотнями, в оригинальных упаковках, как патентованные средства; раньше, говорят, это делали каким-то кустарным способом...
Дорогой мой друг! В этой целесообразной, организованной и точнейшей вселенной тебя укачало бы в полчаса
».
IV. Итог урока
- Каков жанр романа «Мы» и рассмотренного отрывка «Истории одного города»? О чем хотели сказать авторы в своих произведениях?
Рассмотренная глава из «Истории» Щедрина и роман «Мы» по своим жанровым особенностям являются антиутопиями, то есть сатирически показывают модели нежелаемого, негативного общества, подавляющего свободу индивидуума, естественные чувства человека .
Замятин вслед за Салтыковым-Щедриным предупредил нас о том, как страшна любая система, фабрикующая в массовом порядке людей-роботов, делающая главным инструментом своей политики насилие во всех его формах . Эти произведения дают возможность в полной мере понять тревогу писателей за будущее России.
Евгений Замятин и его роман-предупреждение
(Урок литературы по роману Е. Замятина «Мы»)
Цели урока:
Образовательные:
Продолжить знакомство обучающихся с писателями начала XX века и их творчеством;
Способствовать развитию познавательной активности, мышления;
Учить обучающихся отстаивать свою точку зрения.
Развивающие:
Способствовать развитию УУД (анализ, сравнение, творческое мышление);
Формировать умение пользоваться литературоведческими терминами (утопия, антиутопия, портрет, художественная деталь);
Развивать у учащихся навыки критического мышления.
Воспитательная:
На примере героев произведения способствовать воспитанию у обучающихся нравственных ценностей, развитию личностных качеств.
Самое страшное в утопиях то,
что они сбываются…
Н.А. Бердяев
I . Работа с эпиграфом (слайд 2)
Прочитайте отрывок из стихотворения В. Кириллова «Мы».
Как вы думаете, о каком времени идет речь? По каким признакам вы определили это?
Учитель: Задача сегодняшнего урока – проанализировать отрывки (записи) из романа Е. Замятина «Мы», сделать вывод: о чем хотел предупредить людей автор своим произведением
II . Работа с презентацией (слайды 3 - 17)
1. Слайды 3-7 . Биографические сведения, относящиеся к моменту написания романа «Мы»
Без «такого писателя страна строящегося социализма могла обойтись». Какой смысл заключен в слове «такого». Каким человеком был Е. Замятин?
В чем заключается смысл писательского кредо автора романа «Мы»?
Обобщение ответов
2 . Слайды 8-11 . Работа с понятиями утопия и антиутопия
3. Слайды 12-17 . Обзорное знакомство с романом Е. Замятина «Мы»
Цель: Так как учащиеся не знакомы с содержанием романа, дать общее преставление о произведении, чтобы затем продолжить работу по анализу романа в группах.
III . Групповая работа (6 групп по три – четыре человека)
1. Слайд 18
Задача группам:
1. Проанализируйте отрывки романа Приложение1.
2. Ответьте на вопросы Приложение 2.
3. Попробуйте в ходе работы сформулировать и записать основные идеи романа
2. Обобщающая беседа
1. – Каким словом можно назвать такое государственное устройство, что изобразил Е. Замятин в романе? (тоталитарное) (слайд 19 )
Кто или что скрывается за
Обожаемым Благодетелем – Сталин, Гитлер
Хранителями – политическая полиция (органы НКВД)
Зеленой Стеной – железный занавес
Газовым Колоколом – газовая камера (воздействие на людей пытками) (слайд 20 )
2. Учитель: Е. Замятин изображает государство, где все счастливы. Но счастливы на первый взгляд. (слайд 21 ) Сцена бунта нумеров и расправы над некоторыми не оставляет равнодушным читателя. Но бунт подавлен. И-330 попадает в Газовый Колокол, главный герой подвергся Великой Операции и хладнокровно наблюдает за гибелью бывшей возлюбленной. Финал романа трагичен (последний абзац 40 записи). Означает ли это, что писатель не оставляет читателям надежды?
Обобщение ответов: Несмотря ни на что, И-330 не сдается, Д-503, как и других, насильно подвергли Операции, О-90 уходит за Зеленую Стену, чтобы родить ребенка, а не нумер для Единого Государства.
3. – Какие свои мысли хотел донести до читателей Е. Замятин (основные идеи романа) Слайды 22-24
Учитель: Задумайтесь над второй идеей романа - идея несвободы. В романе «Преступление и наказание» Достоевский говорит о гибельных последствиях СВОБОДЫ, то есть вседозволенности, и показывает это во сне Раскольникова об общей мировой язве и конце мира. Замятин же говорит о гибельных последствиях НЕСВОБОДЫ, когда уничтожается человеческая личность.
IV . Подведение итогов
Почему роман «Мы» Е. Замятина называют романом-предупреждением?
Обобщение: Своим романом Замятин предупреждает: боритесь за свою индивидуальность, личную свободу, убеждения, не дайте превратить себя в Нумеров, иначе это будет великая трагедия для всего человечества.
V. Домашнее задание
Сочинение в формате ЕГЭ по одной из проблем романа Замятина
Приложение 1
Запись 1-я
Конспект: Объявление. Мудрейшая из линий. Поэма
Я просто списываю -- слово в слово -- то, что сегодня напечатано в Государственной Газете:
"Через 120 дней заканчивается постройка ИНТЕГРАЛА. Близок великий, исторический час, когда первый ИНТЕГРАЛ взовьется в мировое пространство.. Если соседи не поймут, что мы несем им математически безошибочное счастье, наш долг заставить их быть счастливыми. Но прежде оружия мы испытаем слово.
От имени Благодетеля объявляется всем нумерам Единого Государства:
Всякий, кто чувствует себя в силах, обязан составлять трактаты, поэмы, манифесты, оды или иные сочинения о красоте и величии Единого Государства.
Это будет первый груз, который понесет ИНТЕГРАЛ.
Да здравствует Единое Государство, да здравствуют нумера, да здравствует Благодетель!"…
Я, Д-503, строитель "Интеграла", -- я только один из математиков Единого Государства. Мое привычное к цифрам перо не в силах создать музыки ассонансов и рифм. Я лишь попытаюсь записать то, что вижу, что думаю -- точнее, что мы думаем (именно так: мы, и пусть это "МЫ" будет заглавием моих записей).
Запись 2-я
Конспект: Балет. Квадратная гармония. Икс
Весна. Из-за Зеленой Стены, с диких невидимых равнин, ветер несет желтую медовую пыль каких-то цветов. От этой сладкой пыли сохнут губы -- ежеминутно возникают какие-то мысли. Это несколько мешает логически мыслить.
Но зато небо! Синее, не испорченное ни единым облаком (до чего были дики вкусы у древних, если их поэтов могли вдохновлять эти нелепые, безалаберные, глупотолкущиеся кучи пара). Я люблю -- уверен, не ошибусь, если скажу: мы любим только такое вот, стерильное, безукоризненное небо. В такие дни весь мир отлит из того же самого незыблемого, вечного стекла, как и Зеленая Стена, как и все наши постройки. …
Ну, вот хоть бы это. Нынче утром был я на эллинге, где строится "Интеграл", и вдруг увидел станки: с закрытыми глазами, самозабвенно, кружились шары регуляторов; мотыли, сверкая, сгибались вправо и влево; гордо покачивал плечами балансир; в такт неслышной музыке приседало долото долбежного станка. Я вдруг увидел всю красоту этого грандиозного машинного балета, залитого легким голубым солнцем.
И дальше сам с собою: почему красиво? Почему танец красив? Ответ: потому что это несвободное движение, потому что весь глубокий смысл танца именно в абсолютной, эстетической подчиненности, идеальной несвободе. И если верно, что наши предки отдавались танцу в самые вдохновенные моменты своей жизни (религиозные мистерии, военные парады), то это значит только одно: инстинкт несвободы издревле органически присущ человеку, и мы в теперешней нашей жизни -- только сознательно...
Кончить придется после: щелкнул нумератор. Я подымаю глаза: О-90, конечно. И через полминуты она сама будет здесь: за мной на прогулку.
Милая О! -- мне всегда это казалось -- что она похожа на свое имя: сантиметров на 10 ниже Материнской Нормы -- и оттого вся кругло обточенная, и розовое О -- рот -- раскрыт навстречу каждому моему слову. И еще: круглая, пухлая складочка на запястье руки -- такие бывают у детей.
Внизу. Проспект полон: в такую погоду послеобеденный личный час мы обычно тратим на дополнительную прогулку. Как всегда, Музыкальный Завод всеми своими трубами пел Марш Единого Государства. Мерными рядами, по четыре, восторженно отбивая такт, шли нумера -- сотни, тысячи нумеров, в голубоватых юнифах [*], с золотыми бляхами на груди -- государственный нумер каждого и каждой. И я -- мы, четверо, -- одна из бесчисленных волн в этом могучем потоке. Слева от меня О-90, справа -- два каких-то незнакомых нумера, женский и мужской.
Запись 4-я
Конспект: Эпилепсия. Если бы
Вот -- звонок. Мы встали, спели Гимн Единого Государства -- и на эстраде сверкающий золотым громкоговорителем и остроумием фонолектор.
…И я с трудом включил внимание только тогда, когда фонолектор перешел уже к основной теме: к нашей музыке, к математической композиции (математик -- причина, музыка -- следствие), к описанию недавно изобретенного музыкометра.
-- "...Просто вращая вот эту ручку, любой из вас производит до трех сонат в час. А с каким трудом давалось это вашим предкам. Они могли творить, только доведя себя до припадков "вдохновения" -- неизвестная форма эпилепсии. И вот вам забавнейшая иллюстрация того, что у них получалось, -- музыка Скрябина -- двадцатый век. Этот черный ящик (на эстраде раздвинули занавес и там -- их древнейший инструмент) -- этот ящик они называли "рояльным" или "королевским", что лишний раз доказывает, насколько вся их музыка..."…
Как обычно, стройными рядами, по четыре, через широкие двери все выходили из аудиториума. Мимо мелькнула знакомая двоякоизогнутая фигура; я почтительно поклонился.
Через час должна прийти милая О. Я чувствовал себя приятно и полезно взволнованным. Дома сунул дежурному свой розовый билет и получил удостоверение на право штор. Это право у нас только для определенных дней. А так среди своих прозрачных, как бы сотканных из сверкающего воздуха, стен -- мы живем всегда на виду, вечно омываемые светом. Нам нечего скрывать друг от друга. К тому же это облегчает тяжкий и высокий труд Хранителей. Иначе мало ли что могло быть. Возможно, что именно странные, непрозрачные обиталища древних породили эту их жалкую клеточную психологию. "Мой дом -- моя крепость" -- ведь нужно же было додуматься!
В 21 я опустил шторы -- и в ту же минуту вошла немного запыхавшаяся О. Протянула мне свой розовый билетик….
Потом показал ей свои "записи" и говорил -- кажется, очень хорошо -- о красоте квадрата, куба, прямой. Она так очаровательно-розово слушала -- и вдруг из синих глаз слеза, другая, третья -- прямо на раскрытую страницу (стр. 7-я). Чернила расплылись. Ну вот, придется переписывать.
Милый Д, если бы только вы, если бы...
Ну что "если бы"? Что "если бы"? Опять ее старая песня: ребенок.
22.05. Пора расставаться. Сон для всех. Появляться на улице нельзя. Иначе Хранители обвинят в--- Нельзя даже думать об---
Ночь была мучительна. Кровать подо мною подымалась, опускалась и вновь подымалась -- плыла по синусоиде. Я внушал себе: "Ночью -- нумера обязаны спать; это обязанность -- такая же, как работа днем. Это необходимо, чтобы работать днем. Не спать ночью -- преступно..." И все же не мог, не мог.
Запись 9-я
Конспект: Литургия. Ямбы и хорей. Чугунная рука
Площадь Куба. Шестьдесят шесть мощных концентрических кругов: трибуны. Торжественная литургия Единому Государству, воспоминание о крестных днях-годах Двухсотлетней Войны, величественный праздник победы всех над одним, суммы над единицей...
А наверху, на Кубе, возле Машины -- неподвижная, как из металла, фигура того, кого мы именуем Благодетелем. Лица отсюда, снизу, не разобрать: видно только, что оно ограничено строгими, величественными квадратными очертаниями. Но зато руки... Так иногда бывает на фотографических снимках: слишком близко, на первом плане поставленные руки -- выходят огромными, приковывают взор -- заслоняют собою все. Эти тяжкие, пока еще спокойно лежащие на коленях руки -- ясно: они -- каменные, и колени -- еле выдерживают их вес...
И вдруг одна из этих громадных рук медленно поднялась -- медленный, чугунный жест -- и с трибун, повинуясь поднятой руке, подошел к Кубу нумер. Это был один из Государственных Поэтов, на долю которого выпал счастливый жребий -- увенчать праздник своими стихами. И загремели над трибунами божественные медные ямбы -- о том, безумном, со стеклянными глазами, что стоял там, на ступенях, и ждал логического следствия своих безумств.
Снова медленный, тяжкий жест -- и на ступеньках Куба второй поэт. …Губы у него трясутся, серые. Я понимаю: пред лицом Благодетеля, пред лицом всего сонма Хранителей -- но все же: так волноваться...
Резкие, быстрые -- острым топором -- хореи. О неслыханном преступлении: о кощунственных стихах, где Благодетель именовался... нет, у меня не поднимается рука повторить.
Тяжкий, каменный, как судьба, Благодетель обошел Машину кругом, положил на рычаг огромную руку... Ни шороха, ни дыхания: все глаза -- на этой руке. Какой это, должно быть, огненный, захватывающий вихрь -- быть орудием, быть равнодействующей сотен тысяч вольт. Какой великий удел!
Неизмеримая секунда. Рука, включая ток, опустилась. Сверкнуло нестерпимо-острое лезвие луча -- как дрожь, еле слышный треск в трубках Машины. Распростертое тело -- все в легкой, светящейся дымке -- и вот на глазах тает, тает, растворяется с ужасающей быстротой. И -- ничего: только лужа химически чистой воды, еще минуту назад буйно и красно бившая в сердце...
Все это было просто, все это знал каждый из нас: да, диссоциация материи, да, расщепление атомов человеческого тела. И тем не менее это всякий раз было -- как чудо, это было -- как знамение нечеловеческой мощи Благодетеля.
Величественным шагом первосвященника Он медленно спускается вниз, медленно проходит между трибун -- и вслед Ему поднятые вверх нежные белые ветви женских рук и единомиллионная буря кликов. И затем такие же клики в честь сонма Хранителей, незримо присутствующих где-то здесь же, в наших рядах. Кто знает: может быть, именно их, Хранителей, провидела фантазия древнего человека, создавая своих нежно-грозных "архангелов", приставленных от рождения к каждому человеку.
Запись 16-я
Конспект: Желтое. Двухмерная тень. Неизлечимая душа
Не записывал несколько дней. Не знаю сколько: все дни -- один. Все дни -- одного цвета -- желтого, как иссушенный, накаленный песок, и ни клочка тени, ни капли воды, и по желтому песку без конца.
… -- Мне... мне надо в Медицинское Бюро.
За чем же дело? Чего же вы стоите здесь?
Нелепо опрокинутый, подвешенный за ноги, я молчал, весь полыхая от стыда.
Идите за мной, -- сурово сказал S.
… Двое: один -- коротенький, тумбоногий -- глазами, как на рога, подкидывал пациентов, и другой -- тончайший, сверкающие ножницы-губы, лезвие-нос...
Я кинулся к нему, как к родному, прямо на лезвия -- что-то о бессоннице, снах, тени, желтом мире. Ножницы-губы сверкали, улыбались.
Плохо ваше дело! По-видимому, у вас образовалась душа.
Душа? Это странное, древнее, давно забытое слово. Мы говорили иногда "душа в душу", "равнодушно", "душегуб", но душа --
Это... очень опасно, -- пролепетал я.
Неизлечимо, -- отрезали ножницы.
Но... собственно, в чем же суть? Я как-то не... не представляю.
Видите... как бы это вам... Ведь вы математик?
Да.
Так вот -- плоскость, поверхность, ну вот это зеркало. И на поверхности мы с вами, вот -- видите, и щурим глаза от солнца, и эта синяя электрическая искра в трубке, и вон -- мелькнула тень аэро. Только на поверхности, только секундно. Но представьте -- от какого-то огня эта непроницаемая поверхность вдруг размягчилась, и уж ничто не скользит по ней -- все проникает внутрь, туда, в этот зеркальный мир. …И понимаете: холодное зеркало отражает, отбрасывает, а это -- впитывает, и от всего след -- навеки. Однажды еле заметная морщинка у кого-то на лице -- и она уже навсегда в вас; однажды вы услышали: в тишине упала капля -- и вы слышите сейчас...
Да, да, именно... -- я схватил его за руку. - Но все-таки почему же вдруг душа? Не было, не было -- и вдруг... Почему ни у кого нет, а у меня...
…Он посмотрел на меня, рассмеялся остро, ланцетно.
Почему? А почему у нас нет перьев, нет крыльев -- одни только лопаточные кости -- фундамент для крыльев? Да потому что крылья уже не нужны -- есть аэро, крылья только мешали бы. Крылья -- чтобы летать, а нам уже некуда: мы -- прилетели, мы -- нашли. Не так ли?
Тот, другой, услышал, тумбоного протопал из своего кабинета, глазами подкинул на рога моего тончайшего доктора, подкинул меня.
В чем дело? Как: душа? Душа, вы говорите? Черт знает что! Этак мы скоро и до холеры дойдем. Я вам говорил (тончайшего на рога) -- я вам говорил: надо у всех -- у всех фантазию... Экстирпировать фантазию. Тут только хирургия, только одна хирургия...
Он напялил огромные рентгеновские очки, долго ходил кругом и вглядывался сквозь кости черепа -- в мой мозг, записывал что-то в книжку.
Чрезвычайно, чрезвычайно любопытно! Послушайте: а не согласились бы вы... заспиртоваться? Это было бы для Единого Государства чрезвычайно... это помогло бы нам предупредить эпидемию... Если у вас, разумеется, нет особых оснований..
Запись 31-я
Конспект: Великая операция. Я простил все. Столкновение поездов
Спасены! В самый последний момент, когда уже казалось -- не за что ухватиться, казалось -- уже все кончено...
Государственная газета: «Сенсационное открытие Государственной Науки. Это не ваша вина -- вы больны. Имя этой болезни: фантазия.
Это -- червь, который выгрызает черные морщины на лбу. Это -- лихорадка, которая гонит вас бежать все дальше -- хотя бы это "дальше" начиналось там, где кончается счастье. Это -- последняя баррикада на пути к счастью.
И радуйтесь: она уже взорвана. Путь свободен. Путь к исцелению: центр фантазии -- жалкий мозговой узелок в области Варолиева моста. Трехкратное прижигание этого узелка Х-лучами -- и вы излечены от фантазии -- навсегда.
Вы -- совершенны, вы -- машиноравны, путь к стопроцентному счастью -- свободен. Спешите же все -- стар и млад -- спешите подвергнуться Великой Операции. Спешите в аудиториумы, где производится Великая Операция. Да здравствует Великая Операция. Да здравствует Единое Государство, да здравствует Благодетель!"
Я сказал I - 330:
Счастье... Что же? Ведь желания -- мучительны, не так ли? И ясно: счастье -- когда нет уже никаких желаний, нет ни одного... Какая ошибка, какой нелепый предрассудок, что мы до сих пор перед счастьем -- ставили знак плюс, перед абсолютным счастьем -- конечно, минус -- божественный минус.
… I встала. Положила мне руки на плечи. Долго, медленно смотрела. Потом притянула к себе.
Прощай!
Как так "прощай"?
Ты же болен, ты из-за меня совершал преступления, -- разве тебе не было мучительно? А теперь Операция -- и ты излечишься от меня. И это -- прощай.
Нет, -- закричал я.
Беспощадно-острый, черный треугольник на белом:
Как? Не хочешь счастья?
Голова у меня раскалывалась, два логических поезда столкнулись, лезли друг на друга, крушили, трещали...
Ну что же, я жду -- выбирай: Операция и стопроцентное счастье -- или...
"Не могу без тебя, не надо без тебя", -- сказал я или только подумал -- не знаю, но I слышала.
Да, я знаю, -- ответила мне. И потом -- все еще держа у меня на плечах свои руки и глазами не отпуская моих глаз: -- Тогда -- до завтра. Завтра -- в двенадцать: ты помнишь?
Я шел один -- по сумеречной улице. Ветер крутил меня, нес, гнал -- как бумажку, обломки чугунного неба летели, летели -- сквозь бесконечность им лететь еще день, два... Меня задевали юнифы встречных -- но я шел один. Мне было ясно: все спасены, но мне спасения уже нет, я не хочу спасения.
Запись 40-я
Конспект: Факты. Колокол. Я уверен
День. Ясно. Барометр 760.
Неужели я, Д-503, написал эти двести двадцать страниц? Неужели я когда-нибудь чувствовал -- или воображал, что чувствую это?
Почерк -- мой. И дальше -- тот же самый почерк, но -- к счастью, только почерк. Никакого бреда, никаких нелепых метафор, никаких чувств: только факты. Потому что я здоров, я совершенно, абсолютно здоров. Я улыбаюсь -- я не могу не улыбаться: из головы вытащили какую-то занозу, в голове легко, пусто. Точнее: не пусто, но нет ничего постороннего, мешающего улыбаться (улыбка -- есть нормальное состояние нормального человека).
Факты -- таковы. В тот вечер моего соседа, открывшего конечность Вселенной, и меня, и всех, кто был с нами, -- взяли в ближайший аудиториум (нумер аудиториума -- почему-то знакомый: 112). Здесь мы были привязаны к столам и подвергнуты Великой Операции.
На другой день я, Д-503, явился к Благодетелю и рассказал ему все, что мне было известно о врагах счастья. Почему раньше это могло мне казаться трудным? Непонятно. Единственное объяснение: прежняя моя болезнь (душа).
Вечером в тот же день -- за одним столом с Ним, с Благодетелем -- я сидел (впервые) в знаменитой Газовой Комнате. Привели ту женщину. В моем присутствии она должна была дать свои показания. Эта женщина упорно молчала и улыбалась. Я заметил, что у ней острые и очень белые зубы и что это красиво.
Затем ее ввели под Колокол. У нее стало очень белое лицо, а так как глаза у нее темные и большие -- то это было очень красиво. Когда из-под Колокола стали выкачивать воздух -- она откинула голову, полузакрыла глаза, губы стиснуты -- это напомнило мне что-то. Она смотрела на меня, крепко вцепившись в ручки кресла, -- смотрела, пока глаза совсем не закрылись. Тогда ее вытащили, с помощью электродов быстро привели в себя и снова посадили под Колокол. Так повторялось три раза -- и она все-таки не сказала ни слова. Другие, приведенные вместе с этой женщиной, оказались честнее: многие из них стали говорить с первого же раза. Завтра они все взойдут по ступеням Машины Благодетеля.
Откладывать нельзя -- потому что в западных кварталах -- все еще хаос, рев, трупы, звери и -- к сожалению -- значительное количество нумеров, изменивших разуму.
Но на поперечном, 40-м проспекте удалось сконструировать временную Стену из высоковольтных волн. И я надеюсь -- мы победим. Больше: я уверен -- мы победим. Потому что разум должен победить
Приложение 2
Вопросы к Записи 1 (1 группа)
1. Как характеризует жителей Единого Государство то, что называют их не людьми, а нумерами?
2. Назовите прилагательные, называющие все события, происходящие в Едином Государстве
3. Прочитайте лозунги. Что они напоминают?
4. Как вы думаете, почему слова «я только один из математиков Единого Государства» заменены на «МЫ» в конце? Что дает это для понимания сущности нумеров?
Вопросы к Записи 2
1. Что говорит о том, что человеческое в Д-503 не умерло?
2. Почему балет машин красив, по мнению Д-503?
3. В чем вы видите абсурдность «послеобеденного личного счастья»?
Вопросы к Записи 4 (2 группа)
1. Какие сведения о жизни нумеров читатель узнает из этой записи?
2. Как создавалась музыка в Едином Государстве?(фонолектор)
______________________________________________________________________________
Вопросы к Записи 9 (3 группа)
1. Что напоминает праздник в честь Двухсотлетней Войны? Каким сочетанием назван он в записи?
2.Говоря о Благодетеле, Д-503 использует слова «Он», «Ему». Кого напоминает вам портрет Благодетеля?
3. За что и как наказан второй поэт? В чем разница между первым и вторым поэтами?
______________________________________________________________________________
Вопросы к Записи 16 (4 группа0
1. Прочитайте описание врачей Медицинского Бюро. Какие ассоциации возникают?
2. Что за болезнь «поразила» Д-503? Чем опасна эта болезнь? (сравнение души с зеркалом)
3. Нужна ли душа строителям ИНТЕГРАЛА?
4. Как отнеслись к возможному появлению души в нумерах доктора Медицинского Бюро?
______________________________________________________________________________
Вопросы к Записи 31 (5 группа)
1. Как объясняет появление души Государственная Газета?
2. Прокомментируйте разговор между Д-503 и I - 330
3. Что означают слова Д-5036 «все спасены, но мне спасения уже нет, я не хочу спасения»
______________________________________________________________________________
Вопросы к Записи 40 (6 группа)
1. Как изменился Д-503 после Великой операции?
2. О какой женщине рассказывает Д-503?
Роман Евгения Замятина «Мы» был написан в последние годы Гражданской войны, когда было уже понятно, что власть останется в руках большевиков. В это время общество волновал вопрос о том, какое будущее ждет Россию, и многие писатели и общественные деятели пытались дать на него свой ответ.
Среди них был и Евгений Замятин, представивший собственный взгляд на проблему в своем романе-антиутопии «Мы». Он высказал сомнение по поводу возможности построения идеального общества при помощи вмешательства в естественный ход жизни и подчинения ее какой-либо теории. Замятин показал читателю общество будущего, явившееся результатом таких действий, где человек только винтик в бездушной машине Единого Государства, лишенный свободы, души и даже имени; где провозглашаются теории о том, что «несвобода» - истинное «счастье», естественное состояние для человека, потерявшего свое «я» и являющегося ничтожной и незначительной частью всеохватывающего безличного «мы». Вся жизнь граждан Единого Государства строго регламентирована и открыта всеобщему обозрению, что было сделано для эффективности обеспечения государственной безопасности. Итак, перед нами тоталитарное государство, к сожалению не далекое от реальных примеров, имевших место в мировой практике. Дело в том, что Замятин в своих прогнозах не ошибся: нечто подобное действительно было построено в Советском Союзе, для которого был характерен примат государства над личностью, принудительный коллективизм и подавление легальной деятельности оппозиции. Еще один пример - фашистская Германия, в которой добровольная сознательная деятельность человека сводилась к удовлетворению животных инстинктов.
Роман Евгения Замятина «Мы» был предостережением для его современников и их потомков, предупреждением о надвигающейся опасности вмешательства государства во все сферы жизни гражданского общества, что может обеспечиваться за счет строгой регламентации «математически совершенной жизни», всеобщим стукачеством и совершенной техникой.
Главный герой романа Д-503, от лица которого ведется повествование, считает жизнь общества Единого Государства совершенно нормальной, а себя - абсолютно счастливым человеком. Он работает над строительством гигантского космического корабля «Интеграл», призванного подчинить «благодетельному игу разума» жителей соседних планет, находящихся в «диком состоянии свободы». Но нашлись люди, недовольные существующим положением дел и желающие вести борьбу с порядками, установленными в Едином Государстве. Они создают заговор с целью захвата космического корабля, для чего решают использовать возможности Д-503. В это время главный герой знакомится с женщиной, к которой вскоре начинает испытывать необыкновенное, необычайное чувство, которое он до этого не знал. Это чувство его далекие предки назвали бы любовью. Его любовь - женщина «нумер. I-330 - не просто «нумер», в ней сохранились обыкновенные человеческие чувства, естественность и индивидуальность. Для Д-503 это настолько ново, неожиданно и незнакомо, что он не знает, как далее вести себя в данной ситуации. Вместе с любимой женщиной от посещает Древний Дом, видит живую природу за Стеной. Все это приводит к тому, что Д-503 заболевает опаснейшей болезнью в Едином Государстве - у него появляется душа. В итоге заговор подавлен, I-330 погибает в Колоколе, а главный герой после операции по удалению фантазии получает обратно утерянное спокойствие и «счастье».
В своем романе Евгений Замятин поднимает ряд важнейших для человечества проблем. Главнейшая из них - содержание счастья и способы его достижения. Автор полагает, что счастье, построенное искусственным путем, несовершенно и представляет собой лишь иллюзию. С моей точки зрения, важнейшей характеристикой человеческого счастья является соответствие желаний и возможностей реальным условиям жизни. Если исходить из этого, то искусственное счастье теоретически возможно, но оно не будет всеобщим, так как интересы людей различны, а чем глубже будет осуществляться вмешательство в фантазию жизни общества извне, тем шире будет пропасть между довольными и недовольными существующей ситуацией, что обычно приводит к социальному взрыву. Таким образом, общество должно быть самоорганизующимся, построение же всеобщего счастья неестественным путем не просто невозможно, а даже губительно.
Другая важнейшая проблема, рассматриваемая в романе, - соотношение власти и религии. Для граждан Единого Государства их правитель - Благодетель - является и богом. Это характерно для многих тоталитарных государств. Теократия в видоизмененной форме присутствовала и в Советском Союзе, и в фашистской Германии: имела место подмена религии официальной идеологией и догматикой. Слияние власти и религии является условием прочности государства, но оно исключает всякую возможность наличия свободы в обществе.
Таким образом, Евгений Замятин в своем романе показал будущее тоталитарного государства, начавшего свое развитие в России в двадцатые годы, таким, каким он видел его через призму своих мыслей о проблемах, волновавших человечество в течение тысячелетий, что делает данное произведение актуальным и по сей день. К сожалению, дальнейшие события, произошедшие в России и в мире, показали, что опасения писателя были верными: советские люди пережили и сталинские репрессии, и эпоху «холодной войны», и застой… Остается надеяться, что жестокий урок прошлого будет воспринят правильно и ситуация, описанная Е. Замятиным в романе «Мы», не будет иметь аналогов в дальнейшем.
Антиуто́пия- направление в литературе, в узком смысле описание тоталитарного государства, в широком смысле - любого общества, в котором возобладали негативные тенденции развития. К первой четверти двадцатого века основные черты тоталитарного государства уже во многом сформировались (к сожалению, не обошлось без горького примера России). Однако, государство и общество – вещи разные. И создатели антиутопий в той или иной степени описывают тоталитарное общество, в которой идеология несвободы, не ограничиваясь реализацией внутри государственного аппарата, проникла на все уровни общественной и частной жизни. Антиутопические произведения, как правило, выходят из-под пера авторов, для которых объектом художественного исследования стала человеческая душа, непредсказуемая, неповторимая. Такие произведения зачастую полемически направлены против утопий. Антиутопия изображает «дивный, новый мир» изнутри, с позиции отдельного человека, живущего в нем. Вот в этом-то Человеке, превращенном в винтик огромного государственного механизма, и пробуждаются в определенный момент естественные человеческие чувства, не совместимые с породившей его социальной системой, построенной на запретах, ограничениях, на подчинении частного бытия интересам государства. Так возникает конфликт между человеческой личностью и бесчеловечным общественным укладом, конфликт, резко противопоставляющий антиутопию бесконфликтной, писательной утопии. Антиутопия обнажает несовместимость утопических проектов с интересами отдельной личности, доводит до абсурда противоречия, заложенные в утопии, отчетливо демонстрируя, как равенство оборачивается уравниловкой, разумное государственное устройство - насильственной регламентацией человеческого поведения, технический прогресс - превращением человека в механизм.
Роман «Мы» - это и предостережение, и пророчество. Его действие происходит через тысячу лет. Главный герой – инженер, строитель космического корабля «Интеграл». Он живет в Едином Государстве, во главе которого - Благодетель. Перед нами предельно рационализированный мир, где господствуют железный порядок, единообразие, униформа, культ Благодетеля. Люди избавлены от мучений выбора, все богатство человеческих мыслей и чувств заменено математическими формулами.
Повествование ведется от лица главного героя: мы читаем его записи в дневнике. Вот одна из первых: «Я, Д-503, строитель «Интеграла» - я только один из математиков Великого Государства. Мое, привычное к цифрам, перо не в силах создать музыки ассонансов и рифм. Я лишь пытаюсь записать то, что вижу, что думаю - точнее, что мы думаем (именно так - мы, пусть это «Мы» будет заглавием моих записей). Но ведь это будет производная от нашей жизни, от математически совершенной жизни Единого Государства, а если так, то разве это не будет само по себе, помимо моей воли, поэмой? Будет - верю и знаю».
По замыслу Благодетеля граждане Единого Государства должны быть лишены эмоций, кроме восторгов по поводу его мудрости. С высоты взгляда современного человека некоторые моменты организации жизни Нумеров доходят до маразма, например: вместо любви - «розовые билетики» на партнера в сексуальные дни, когда стеклянные стены жилищ разрешалось ненадолго занавешивать. Да, живут они в стеклянных домах (это написано еще до изобретения телевидения), что позволяет политической полиции, именуемой «Хранители», без труда надзирать за ними. Все носят одинаковую униформу и обычно друг к другу обращаются либо как «нумер такой-то», либо «юнифа» (униформа). Питаются искусственной пищей и в час отдыха маршируют по четверо в ряд под звуки гимна Единого Государства, льющиеся из репродукторов. Руководящий принцип Государства состоит в том, что счастье и свобода несовместимы. Человек был счастлив в саду Эдема, но в безрассудстве своем потребовал свободы и был изгнан в пустыню. Ныне вновь даровало ему счастье, лишив свободы. Итак, мы видим полное подавление личности во имя благоденствия Государства!
Е. Замятин в своей антиутопии «Мы» предостерегал от посягательств на права отдельного человека, от попыток противопоставления коллектива индивидууму. Писатель хотел предупредить молодое общество о том, что считал для него опасным, - о намечавшейся бездуховности, о попрании принципов гуманизма, о невозможности строить человеческое счастье средствами одного только технического прогресса, о недопустимости подавления личности, о лживости политиков и т. п. После того, как отгремела революция, Замятин пытался предупредить о том, что может случиться, если будет в одних руках. Некоторые современные исследователи, отождествляя авторский замысел с художественным результатом, соответственно прочитывают содержание романа как попытку экстраполировать в будущее такие черты буржуазного общества, как мещанство, косность, механическую размеренность жизни, тотальный шпионаж. Увы, история подтвердила его худшие опасения: время показало, что Замятин был прав и многие его пророчества, к великому сожалению, сбылись. Многих современных читателей, в том числе и автора этой работы, поражает прежде всего то, как Замятин сумел угадать, предсказать будущее, даже в мелочах. Но в художественной литературе это далеко не первый и не единственный случай. Собственно, слово «угадать» здесь и не совсем уместно. Писатель сумел увидеть, что может случиться, если некоторые из обозначившихся в начале двадцатого века тенденций общественного развития возобладают в дальнейшем.
Актуальным на сегодняшний день остается даже название романа - он действительно о нас.
Роман «Мы» - одно из самых значительных произведений русской литературы 1920-х годов. Уже только то, что роман был напечатан в России лишь спустя более восьмидесяти лет, свидетельствует о том, что автор "попал в точку". Будучи свидетелем весьма значимых событий на политической арене, Замятин в своем произведении подвергнул критике бурно развивающуюся в XX веке тенденцию к конформизму, осудил «убивание» свободы личности, подчеркнул принципиальную антигуманность механической жизни, беспощадные законы которой направлены на уничтожение живого, человеческого начала. Однако критика, озабоченная тем, чтобы через литературу не прошли запрещенные мысли и нежелательные люди, не поняла гуманистического пафоса романа. Ко всему можно добавить, что именно в антиутопии «Мы» лучше, чем в других произведениях писателя, реализовались достоинства замятинского стиля: свободный полет фантазии художника и точное, строгое, даже суховатое словоупотребление интеллектуала-технаря.
Нужно скачать сочиненение? Жми и сохраняй - » Роман «Мы» - это и предостережение, и пророчество . И в закладках появилось готовое сочинение.