КНИЖНАЯ ПОЛКА ДЛЯ СДАЮЩИХ ЕГЭ ПО РУССКОМУ ЯЗЫКУ
Уважаемые абитуриенты!
Проанализировав ваши вопросы и сочинения, делаю вывод, что самым трудным для вас является подбор аргументов из литературных произведений. Причина в том, что вы мало читаете. Не буду говорить лишних слов в назидание, а порекомендую НЕБОЛЬШИЕ произведения, которые вы прочтете за несколько минут или за час. Уверена, что вы в этих рассказах и повестях откроете для себя не только новые аргументы, но и новую литературу.
Выскажите свое мнение о нашей книжной полке >>
Карпов Евгений«Меня зовут Иваном»
В самом конце войны немцы подожгли танк, в кото-ром Семен Авдеев был башенным стрелком.
Двое суток слепой, обожженный, с перебитой ногой Семен ползал меж каких-то развалин. Ему казалось, что взрывная волна выбросила его из танка в глубокую яму.
Двое суток по шагу, по полшага, по сантиметру в час он выбирался из этой дымной ямы к солнцу, на свежий ветер, волоча переломанную ногу, часто теряя сознание. На третьи сутки саперы нашли его чуть живого на раз¬валине древнего замка. И долго удивленные саперы га¬дали, как мог попасть израненный танкист на эту, ни¬кому не нужную развалину...
В госпитале Семену отняли до колена ногу и потом долго возили по знаменитым профессорам, чтобы они вернули ему зрение.
Только ничего из этого не вышло...
Пока окружали Семена товарищи, такие же, как он, калеки, пока с ним рядом был умный, добрый доктор, пока заботливо ухаживали за ним санитарки, он как-то забывал о своем увечье, жил, как все живут. За смехом, за шуткой забывал горе.
Но когда вышел Семен из госпиталя на городскую улицу - не на прогулку, а совсем, в жизнь, то вдруг ощутил весь мир совершенно иным, чем тот, который его окружал вчера, позавчера и всю прошлую жизнь.
Хотя Семену еще несколько недель назад сказали, что зрение не вернется, он все-таки таил в сердце на-дежду. А сейчас все рухнуло. Семену показалось, что он опять очутился в той черной яме, куда его забросила взрывная волна. Только тогда он страстно хотел вы-браться на свежий ветер, к солнцу, верил, что выберется, а сейчас не было той уверенности. Тревога закралась в сердце. Город был неимоверно шумным, а звуки какймй-то упругими, и ему казалось, что если он сделает хоть один шаг вперед, то эти упругие звуки отбросят его назад, больно ушибут о камни.
Позади госпиталь. Вместе со всеми Семен ругал его за скуку, не чаял, как из него вырваться, и вот теперь он стал вдруг таким дорогим, таким необходимым. Но туда не вернешься, хоть он еще совсем рядом. Надо идти вперед, а боязно. Боязно кипучего тесного города, но больше всего боязно самого себя:
Вывел из оцепенения Семена Лешка Куприянов.
- Эх, и погодка! Теперь бы только с девчонкой погулять! Да в поле, да цветы собирать, да бегом бы.
Люблю подурачиться. Ну, пошли! Ты чего уперся?
Они пошли.
Семен слышал, как скрипел и хлопал протез, как тя-жело, с присвистом дышал Лешка. Это были единствен-ные знакомые, близкие звуки, а лязг трамваев, крики автомобилей, детский смех казались чужими, холодными. Они расступались перед ним, обегали стороной. Камни мостовой, какие-то столбики путались под ногами, ме¬шали идти.
Лешку Семен знал около года. Небольшого роста, он часто служил ему вместо костыля. Бывало, лежит Семен на койке и кричит: «Нянечка, дай костыль»,- а Лешка подбежит и пропищит, дурачась:
- Я тут, граф. Дайте вашу белейшую ручку. Положите ее, светлейший, на мое недостойное плечо.
Так они и ходили в обнимку. Семен на ощупь хорошо знал Лешкино круглое, безрукое плечо, граненую стри¬женую голову. И вот теперь он положил свою руку Леш¬ке на плечо и на душе сразу стало покойней.
Всю ночь они просидели сначала в столовой, а потом в ресторане на вокзале. Когда шли в столовую, Лешка говорил, что они выпьют грамм по сто, хорошенько по¬ужинают и уедут с ночным поездом. Выпили, как угово¬рились. Лешка предложил повторить. Семен не отказал¬ся, хотя вообще выпивал редко. Водка сегодня шла уди¬вительно легко. Хмель был приятным, не одурял голову, а будил в ней хорошие мысли. Правда, на них невозмож¬но было сосредоточиться. Они были верткие и скользкие, как рыбы, и, как рыбы, выскальзывали, пропадали в темной дали. От этого на сердце становилось тоскливо, но и тоска долго не задерживалась. На смену ей при-ходили воспоминания или наивные, но приятные фанта-зии. То Семену казалось, что однажды утром он проснет¬ся и увидит солнце, траву, божью коровку. А то вдруг появлялась девушка. Он отчетливо видел цвет ее глаз, волос, ощущал нежные щеки. Эта девушка влюблялась в него, в слепого. О таких много рассказывали в палате и даже книжку вслух читали.
У Лешки не было правой руки и трех ребер. Война его, как он говорил со смехом, разделала под орех. Кроме этого он был ранен в шею. После операции горла он говорил прерывисто, с шипением, но Семен привык к этим, мало похожим на человеческие, звукам. Они меньше раздражали его, чем баянисты, игравшие вальс, чем кокетливое воркование женщины за соседним столом.
С самого начала, как только стали подавать на стол вино и закуски, Лешка весело болтал, довольно смеялся:
- Эх, Сенька, ничего на свете так не люблю, как хорошо убранный стол! Люблю повеселиться - особенно пожрать! До войны мы, бывало, летом всем заводом выезжали на Медвежьи Озера. Духовой оркестр да бу¬феты! А я - с гармошкой. Под каждым кустом компа¬ния, и в каждой компании я, как Садко - желанный гость. «Растяни-ка, Алексей свет-Николаевич». А что ж не растянуть, если просят и винишко уже наливают. И какая-нибудь голубоглазая на вилочке ветчину под¬носит...
Выпивали, закусывали, тянули, смакуя, холодное гу¬стое пиво. Лешка продолжал восторженно рассказывать о своем Подмосковье. Там у него в собственном домике живет сестра. Она работает техником на химзаводе. Сестра, как уверял Лешка, обязательно полюбит Семе¬на. Они поженятся. Потом у них пойдут дети. Игрушек у детей будет сколько хочешь и какие хочешь. Семен их наделает сам в артели, где они будут работать.
Скоро Лешке стало трудно говорить: устал, да и, казалось, перестал верить в то, о чем говорил. Больше молчали, больше пили...
Помнит Семен, как хрипел Лешка: «Пропащие мы люди, лучше б нас поубивало совсем». Помнит, как тя-желее становилась голова, как темнело в ней - светлые видения исчезали. Веселые голоса и музыка окончательно вывели его из себя. Хотелось бить всех, громить, Лешка шипел:
- Не езди домой. Кому ты там нужен такой?
Домой? А где дом? Давно, страшно давно, может,
лет сто назад у него был дом. И сад был, и скворечник на березе, и кролики. Маленькие, с красными глазами, они доверчиво прыгали навстречу, обнюхивали его са-поги, смешно двигали розовыми ноздрями. Мать... Семе¬на звали «анархистом» за то, что в школе, хоть и хоро¬шо учился, но отчаянно хулиганил, курил, за то, что устраивал с братвой беспощадные налеты на сады и огороды. И она, мать, никогда его не ругала. Отец беспо¬щадно порол, а мать только робко просила не хулига¬нить. Сама давала деньги на папиросы и всячески скры¬вала от отца Семеновы проделки. Семен любил мать и помогал ей во всем: колол дрова, носил воду, чистил коровник. Соседки завидовали Анне Филипповне, глядя, как ловко управляется сын по хозяйству,
- Кормилец будет,- говорили они,- а мальчишескую дурь семнадцатая вода смоет.
Пьяный Семен вспомнил это слово - «кормилец» - и повторил про себя, заскрипел зубами, чтобы не рас¬плакаться. Какой он теперь кормилец? Хомут на шею матери.
Товарищи видели, как горел Семенов танк, но никто не видел, как Семен выбрался из него. Матери послали извещение, что сын ее погиб. И теперь Семен думал, стоит ли ей напоминать о своей никчемной жизни? Стоит ли бередить ее уставшее, разбитое сердце новой болью?
Рядом смеялась опьяневшая женщина. Мокрыми гу-бами ее целовал Лешка и шипел что-то непонятное. Загремела посуда, перевернулся стол, и земля перевер-нулась.
Проснулись в дровяном сарае при ресторане. Кто-то заботливый постлал им соломы, дал два стареньких одеяла. Деньги пропиты все, требования на билеты уте-ряны, а до Москвы шесть суток езды. Идти в госпиталь, сказать, что их обворовали, не хватало совести.
Лешка предложил ехать без билетов, на положении нищих. Семену было даже страшно подумать об этом. Он долго мучался, но делать нечего. Ехать надо, есть надо. Семен согласился идти по вагонам, но говорить ничего не будет, притворится немым.
Вошли в вагон. Лешка бойко начал речь своим сип-лым голосом:
- Братья и сестры, помогите несчастным калекам...
Семен шел согнувшись, будто по тесному черному подземелью. Ему казалось, что над головой повисли острые камни. Издалека доносился гул голосов, но как только они с Лешкой приближались, гул этот пропадал, и Семен слышал только Лешку и звяканье монет в пи-лотке. От этого звяканья Семена знобило. Он ниже опускал голову, спрятав свои глаза, забыв, что они не-зрячие, не могут видеть ни упрека, ни гнева, ни сожа-ления.
Чем дальше шли, тем невыносимей становился Семе¬ну плачущий голос Лешки. В вагонах было душно. Уже совсем нечем было дышать, как вдруг из открытого окна пахнул в лицо ветер, душистый, луговой, и Семен испу¬гался его, отшатнулся, больно ушиб голову о полку.
Прошли весь поезд, набрали больше двухсот рублей и сошли на станции пообедать. Лешка остался доволен первой удачей, хвастливо говорил о своей счастливой «планиде». Семену хотелось оборвать Лешку, ударить его, но еще больше хотелось скорее напиться, избавиться от самого себя.
Пили коньяк в три звездочки, закусывали крабами, пирожными, так как в буфете ничего другого не было.
Напившись, Лешка нашел по соседству друзей, пля-сал с ними под гармошку, горланил песни. Семен сна-чала плакал, потом как-то забылся, стал притопывать, а потом подпевать, хлопать в ладоши и, наконец, запел:
А мы не сеем, а мы не пашем, А туз, восьмерка да и валет, А из тюрьмы платочком машем, Четыре сбоку - и ваших нет...,
...Они опять остались без копейки денег на чужой далекой станции.
До Москвы друзья добирались целый месяц. Лешка так освоился с нищенством, что иногда даже скоморош¬ничал, напевая пошленькие прибаутки. Семен уже не испытывал угрызения совести. Он рассудил просто: нуж¬ны деньги, чтобы доехать до Москвы - не воровать же? А что пьянствуют, так это временно. Приедет в Москву, устроится работать в артель и заберет к себе мать, обязательно заберет и, может быть, даже женится. А что ж, выпадает другим калекам счастье, выпадет и ему...
Семен пел фронтовые песни. Держался уверенно, гор¬до подняв голову с мертвыми глазами, встряхивая в такт песне длинными, густыми волосами. И получалось, будто он не милостыню просит, а снисходительно берет причи¬тающееся ему вознаграждение. Голос у него был хоро¬ший, песни выходили душевными, пассажиры щедро подавали слепому певцу.
Особенно нравилась пассажирам песня, в котооой рассказывалось о том, как на лугу зеленом тихо умирал боец, над ним склонилась старая береза. Она солдату, будто мать родная, руки-ветви протянула. Боец говорит березе, что в далекой деревне его ожидают мать и де-вушка, но он к ним не придет, потому что с «белою бе-резой навеки обручен», и что она ему теперь «невеста и родная мать». В заключение солдат просит: «Спой, моя береза, спой, моя невеста, о живых, о добрых, о влюб-ленных людях - я под эту песню сладко буду спать».
Случалось, в ином вагоне Семена просили петь эту песню по нескольку раз. Тогда они с собой уносили в пилотке не только серебро, но и кучу бумажных денег.
По приезде в Москву Лешка наотрез отказался идти в артель. Бродить по электричкам, как говорил он,- работа не пыльная и денежная. Только и заботы, чтобы улизнуть от милиционера. Правда, это не всегда удава-лось. Тогда его отправляли в дом инвалидов, но он от-туда благополучно убегал на другой же день.
Побывал в доме инвалидов и Семен. Что ж, говорил он, и сытно, и уютно, присмотр хороший, артисты прихо¬дят, а все кажется, будто в братской могиле сидишь погребенный. Был и в артели. «Взяли, как вещь, которую не знают, куда сунуть, и поставили к станку». Целый день сидел он и шлепал - штамповал какие-то жестянки. Справа и слева хлопали прессы, сухо, надоедливо. По бетонному полу скрежетал железный ящик, в котором подтаскивали заготовки и оттаскивали готовые детали. Старичок, таскавший этот ящик, несколько раз подходил к Семену и шептал, дыша махорочным перегаром:
- Ты тут денек, другой посиди, да и просись на дру¬гую работу. Хоть бы на оттяжку. Там заработаешь. А тут работа тяжелая", а заработку чуть... Да не молчи, а наступай на горло, а то... Лучше б всего взять литровку да с мастером распить. Он бы и давал потом тебе денежную работенку. Мастер у нас парень свойский.
Семен слушал сердитый говор цеха, поучения старика и думал, что он здесь совсем не нужен, да и ему все здесь чуждо. Особенно ясно он ощутил свою неприкаян¬ность во время обеда.
Смолкали машины. Слышался говор и смех людей. Они рассаживались на верстаках, на ящиках, развязы-вали свои узелки, гремя кастрюлями, шурша бумагой. Запахло домашними солеными огурцами, котлетами с чесноком. Рано утром эти узелки собирали руки матерей или жен. Кончится рабочий день, и все эти люди пойдут домой. Там их ждут, там они дороги. А он? Кому какое дело до него? Вот даже в столовую никто не отведет, сиди без обеда. И так захотелось Семену домашней теп¬лоты, чьей-нибудь ласки... Ехать к матери? «Нет, теперь уж поздно. Пропадай все пропадом».
- Товарищ,- кто-то тронул Семена за плечо.- Ты чего штамп-то обнял? Пойдем покушаем с нами.
Семен отрицательно покачал головой.
- Ну, как хочешь, а то пойдем. Да ты не журись.
Снову всегда так бывает, а потом обвыкнешься.
Семен в эту же минуту ушел бы домой, да не знал дороги. На работу его привел Лешка и вечером он дол-жен был прийти за ним. Но он не пришел. Целый час ждал его Семен. Проводил его домой сменившийся вахтер.
Болели руки с непривычки, разламывало спину. Не умываясь, не ужиная, Семен лег спать и уснул тяжелым, тревожным сном. Разбудил Лешка. Он пришел пьяный, с пьяной компанией, с бутылками водки. Семен стал с жадностью пить...
На следующий день на работу не пошел. Опять хо-дили по вагонам.
Давным-давно Семен перестал раздумывать над своей жизнью, перестал огорчаться своей слепотой, жил, как бог на душу положит. Пел плохо: надорвал голос. Вместо песен получался сплошной крик. Не было у него прежней уверенности в походке, гордости в манере Держать голову, осталась одна наглость. Но щедрые москвичи все равно подавали, так что денег у друзей читало.
После нескольких скандалов сестра от Лешки ушла на квартиру. Красивый домик с резными окнами превра¬тился в притон.
Анна Филипповна сильно постарела за последние годы. В войну погиб где-то на рытье окопов муж. Изве-щение о смерти сына окончательно сбило ее с ног, ду-мала, не поднимется, но все как-то обошлось. После войны приехала к ней племянница Шура (она в то время только что окончила институт, вышла замуж), приехала и говорит: «Что ты, тетя, будешь жить здесь сиротой, продавай-ка хату да поедем ко мне». Соседи осуждали Анну Филипповну, дескать, человеку важнее всего иметь свой угол. Что ни случится, а домик свой и живи ни клятый ни мятый. А то продашь хату, деньги пролетят, а там кто его знает, как оно обернется.
Оно, может, и правду люди говорили, да только пле-мянница с малых лет привыкла к Анне Филипповне, относилась к ней, как к родной матери, и жила у нее иногда по нескольку лет, потому что с мачехой они не ладили. Словом, Анна Филипповна решилась. Продала дом и уехала к Шуре, прожила четыре года и ничего, не жалуется. И в Москве ей очень нравилось.
Сегодня она ездила смотреть дачу, которую молодые сняли на лето. Дача ей понравилась: садик, огородик небольшой.
Думая о том, что надо сегодня же починить маль-чишкам старые рубашонки, штанишки для деревни, она услышала песню. Чем-то она была ей знакома, а чем, не понять. Потом поняла - голос! Поняла и вздрогнула, побледнела.
Долго не решалась посмотреть в ту сторону, боялась, как бы не пропал до боли знакомый голос. И все-таки посмотрела. Глянула... Сенька!
Мать, будто слепая, протянула руки и пошла на-встречу сыну. Вот она уже рядом с ним, положила руки на его плечи. И плечи Сенькины, с остренькими шишеч¬ками. Хотела назвать сына по имени и не могла - воз¬духа не было в груди и вдохнуть не хватало сил.
Слепой умолк. Он пощупал руки женщины и насто-рожился.
Пассажиры видели, как побледнел нищий, как он хотел что-то сказать и не мог - задохнулся. Видели
пассажиры, как слепой положил руку на волосы женщи-ны и тут же отдернул ее.
- Сеня,- тихонько^ слабо сказала женщина.
Пассажиры встали и с трепетом ожидали его ответа.
Слепой сначала только шевелил губами, а потом глухо сказал:
- Гражданка, вы ошиблись. Меня зовут Иваном.
- Как!-воскликнула мать.- Сеня, что ты?! Слепой отстранил ее и быстрой неровной походкой
пошел дальше и уже не пел.
Видели пассажиры, как женщина смотрела вслед ни-щему и шептала: «Он, он». В ее глазах не было слез, а только мольба и страдание. Потом и они исчезли, остал¬ся гнев. Страшный гнев оскорбленной матери...
Она лежала в тяжелом обмороке на диванчике. Над ней склонился пожилой мужчина, наверное, врач. Пас-сажиры шепотом просили друг друга разойтись, дать доступ свежему воздуху, но не расходились.
- Может быть, ошиблась?- нерешительно спросил кто-то.
- Мать не ошибется,- ответила седая женщина,
- Так почему же он не признался?
- А как же такому признаться?
- Глупый...
Через несколько минут вошел Семен и спросил:
- Где моя мать?
- У вас уже нет матери,- ответил врач.
Стучали колеса. На минуту Семен, будто прозрел, увидел людей, испугался их и стал пятиться. Из рук выпала пилотка; рассыпалась, раскатилась по полу ме-лочь, холодно и никчемно звякая...
Меня зовут Иваном
В самом конце войны немцы подожгли танк, в кото-ром Семен Авдеев был башенным стрелком.
Двое суток слепой, обожженный, с перебитой ногой Семен ползал меж каких-то развалин. Ему казалось, что взрывная волна выбросила его из танка в глубокую яму.
Двое суток по шагу, по полшага, по сантиметру в час он выбирался из этой дымной ямы к солнцу, на свежий ветер, волоча переломанную ногу, часто теряя сознание. На третьи сутки саперы нашли его чуть живого на развалине древнего замка. И долго удивленные саперы гадали, как мог попасть израненный танкист на эту, никому не нужную развалину...
В госпитале Семену отняли до колена ногу и потом долго возили по знаменитым профессорам, чтобы они вернули ему зрение.
Только ничего из этого не вышло...
Пока окружали Семена товарищи, такие же, как он, калеки, пока с ним рядом был умный, добрый доктор, пока заботливо ухаживали за ним санитарки, он как-то забывал о своем увечье, жил, как все живут. За смехом, за шуткой забывал горе.
Но когда вышел Семен из госпиталя на городскую улицу - не на прогулку, а совсем, в жизнь, то вдруг ощутил весь мир совершенно иным, чем тот, который его окружал вчера, позавчера и всю прошлую жизнь.
Хотя Семену еще несколько недель назад сказали, что зрение не вернется, он все-таки таил в сердце на-дежду. А сейчас все рухнуло. Семену показалось, что он опять очутился в той черной яме, куда его забросила взрывная волна. Только тогда он страстно хотел вы-браться на свежий ветер, к солнцу, верил, что выберется, а сейчас не было той уверенности. Тревога закралась в сердце. Город был неимоверно шумным, а звуки какймй-то упругими, и ему казалось, что если он сделает хоть один шаг вперед, то эти упругие звуки отбросят его назад, больно ушибут о камни.
Позади госпиталь. Вместе со всеми Семен ругал его за скуку, не чаял, как из него вырваться, и вот теперь он стал вдруг таким дорогим, таким необходимым. Но туда не вернешься, хоть он еще совсем рядом. Надо идти вперед, а боязно. Боязно кипучего тесного города, но больше всего боязно самого себя:
Вывел из оцепенения Семена Лешка Куприянов.
- Эх, и погодка! Теперь бы только с девчонкой погулять! Да в поле, да цветы собирать, да бегом бы.
Люблю подурачиться. Ну, пошли! Ты чего уперся?
Они пошли.
Семен слышал, как скрипел и хлопал протез, как тя-жело, с присвистом дышал Лешка. Это были единствен-ные знакомые, близкие звуки, а лязг трамваев, крики автомобилей, детский смех казались чужими, холодными. Они расступались перед ним, обегали стороной. Камни мостовой, какие-то столбики путались под ногами, мешали идти.
Лешку Семен знал около года. Небольшого роста, он часто служил ему вместо костыля. Бывало, лежит Семен на койке и кричит: «Нянечка, дай костыль»,- а Лешка подбежит и пропищит, дурачась:
- Я тут, граф. Дайте вашу белейшую ручку. Положите ее, светлейший, на мое недостойное плечо.
Так они и ходили в обнимку. Семен на ощупь хорошо знал Лешкино круглое, безрукое плечо, граненую стриженую голову. И вот теперь он положил свою руку Лешке на плечо и на душе сразу стало покойней.
Всю ночь они просидели сначала в столовой, а потом в ресторане на вокзале. Когда шли в столовую, Лешка говорил, что они выпьют грамм по сто, хорошенько поужинают и уедут с ночным поездом. Выпили, как уговорились. Лешка предложил повторить. Семен не отказался, хотя вообще выпивал редко. Водка сегодня шла удивительно легко. Хмель был приятным, не одурял голову, а будил в ней хорошие мысли. Правда, на них невозможно было сосредоточиться. Они были верткие и скользкие, как рыбы, и, как рыбы, выскальзывали, пропадали в темной дали. От этого на сердце становилось тоскливо, но и тоска долго не задерживалась. На смену ей при-ходили воспоминания или наивные, но приятные фанта-зии. То Семену казалось, что однажды утром он проснется и увидит солнце, траву, божью коровку. А то вдруг появлялась девушка. Он отчетливо видел цвет ее глаз, волос, ощущал нежные щеки. Эта девушка влюблялась в него, в слепого. О таких много рассказывали в палате и даже книжку вслух читали.
У Лешки не было правой руки и трех ребер. Война его, как он говорил со смехом, разделала под орех. Кроме этого он был ранен в шею. После операции горла он говорил прерывисто, с шипением, но Семен привык к этим, мало похожим на человеческие, звукам. Они меньше раздражали его, чем баянисты, игравшие вальс, чем кокетливое воркование женщины за соседним столом.
С самого начала, как только стали подавать на стол вино и закуски, Лешка весело болтал, довольно смеялся:
- Эх, Сенька, ничего на свете так не люблю, как хорошо убранный стол! Люблю повеселиться - особенно пожрать! До войны мы, бывало, летом всем заводом выезжали на Медвежьи Озера. Духовой оркестр да буфеты! А я - с гармошкой. Под каждым кустом компания, и в каждой компании я, как Садко - желанный гость. «Растяни-ка, Алексей свет-Николаевич». А что ж не растянуть, если просят и винишко уже наливают. И какая-нибудь голубоглазая на вилочке ветчину подносит...
Выпивали, закусывали, тянули, смакуя, холодное густое пиво. Лешка продолжал восторженно рассказывать о своем Подмосковье. Там у него в собственном домике живет сестра. Она работает техником на химзаводе. Сестра, как уверял Лешка, обязательно полюбит Семена. Они поженятся. Потом у них пойдут дети. Игрушек у детей будет сколько хочешь и какие хочешь. Семен их наделает сам в артели, где они будут работать.
Скоро Лешке стало трудно говорить: устал, да и, казалось, перестал верить в то, о чем говорил. Больше молчали, больше пили...
Помнит Семен, как хрипел Лешка: «Пропащие мы люди, лучше б нас поубивало совсем». Помнит, как тя-желее становилась голова, как темнело в ней - светлые видения исчезали. Веселые голоса и музыка окончательно вывели его из себя. Хотелось бить всех, громить, Лешка шипел:
- Не езди домой. Кому ты там нужен такой?
Домой? А где дом? Давно, страшно давно, может,
лет сто назад у него был дом. И сад был, и скворечник на березе, и кролики. Маленькие, с красными глазами, они доверчиво прыгали навстречу, обнюхивали его са-поги, смешно двигали розовыми ноздрями. Мать... Семена звали «анархистом» за то, что в школе, хоть и хорошо учился, но отчаянно хулиганил, курил, за то, что устраивал с братвой беспощадные налеты на сады и огороды. И она, мать, никогда его не ругала. Отец беспощадно порол, а мать только робко просила не хулиганить. Сама давала деньги на папиросы и всячески скрывала от отца Семеновы проделки. Семен любил мать и помогал ей во всем: колол дрова, носил воду, чистил коровник. Соседки завидовали Анне Филипповне, глядя, как ловко управляется сын по хозяйству,
- Кормилец будет,- говорили они,- а мальчишескую дурь семнадцатая вода смоет.
Пьяный Семен вспомнил это слово - «кормилец» - и повторил про себя, заскрипел зубами, чтобы не расплакаться. Какой он теперь кормилец? Хомут на шею матери.
Товарищи видели, как горел Семенов танк, но никто не видел, как Семен выбрался из него. Матери послали извещение, что сын ее погиб. И теперь Семен думал, стоит ли ей напоминать о своей никчемной жизни? Стоит ли бередить ее уставшее, разбитое сердце новой болью?
Рядом смеялась опьяневшая женщина. Мокрыми гу-бами ее целовал Лешка и шипел что-то непонятное. Загремела посуда, перевернулся стол, и земля перевер-нулась.
Проснулись в дровяном сарае при ресторане. Кто-то заботливый постлал им соломы, дал два стареньких одеяла. Деньги пропиты все, требования на билеты уте-ряны, а до Москвы шесть суток езды. Идти в госпиталь, сказать, что их обворовали, не хватало совести.
Лешка предложил ехать без билетов, на положении нищих. Семену было даже страшно подумать об этом. Он долго мучался, но делать нечего. Ехать надо, есть надо. Семен согласился идти по вагонам, но говорить ничего не будет, притворится немым.
Вошли в вагон. Лешка бойко начал речь своим сип-лым голосом:
- Братья и сестры, помогите несчастным калекам...
Семен шел согнувшись, будто по тесному черному подземелью. Ему казалось, что над головой повисли острые камни. Издалека доносился гул голосов, но как только они с Лешкой приближались, гул этот пропадал, и Семен слышал только Лешку и звяканье монет в пи-лотке. От этого звяканья Семена знобило. Он ниже опускал голову, спрятав свои глаза, забыв, что они не-зрячие, не могут видеть ни упрека, ни гнева, ни сожа-ления.
Чем дальше шли, тем невыносимей становился Семену плачущий голос Лешки. В вагонах было душно. Уже совсем нечем было дышать, как вдруг из открытого окна пахнул в лицо ветер, душистый, луговой, и Семен испугался его, отшатнулся, больно ушиб голову о полку.
Прошли весь поезд, набрали больше двухсот рублей и сошли на станции пообедать. Лешка остался доволен первой удачей, хвастливо говорил о своей счастливой «планиде». Семену хотелось оборвать Лешку, ударить его, но еще больше хотелось скорее напиться, избавиться от самого себя.
Пили коньяк в три звездочки, закусывали крабами, пирожными, так как в буфете ничего другого не было.
Напившись, Лешка нашел по соседству друзей, пля-сал с ними под гармошку, горланил песни. Семен сна-чала плакал, потом как-то забылся, стал притопывать, а потом подпевать, хлопать в ладоши и, наконец, запел:
А мы не сеем, а мы не пашем, А туз, восьмерка да и валет, А из тюрьмы платочком машем, Четыре сбоку - и ваших нет...,
...Они опять остались без копейки денег на чужой далекой станции.
До Москвы друзья добирались целый месяц. Лешка так освоился с нищенством, что иногда даже скоморошничал, напевая пошленькие прибаутки. Семен уже не испытывал угрызения совести. Он рассудил просто: нужны деньги, чтобы доехать до Москвы - не воровать же? А что пьянствуют, так это временно. Приедет в Москву, устроится работать в артель и заберет к себе мать, обязательно заберет и, может быть, даже женится. А что ж, выпадает другим калекам счастье, выпадет и ему...
Семен пел фронтовые песни. Держался уверенно, гордо подняв голову с мертвыми глазами, встряхивая в такт песне длинными, густыми волосами. И получалось, будто он не милостыню просит, а снисходительно берет причитающееся ему вознаграждение. Голос у него был хороший, песни выходили душевными, пассажиры щедро подавали слепому певцу.
Особенно нравилась пассажирам песня, в котооой рассказывалось о том, как на лугу зеленом тихо умирал боец, над ним склонилась старая береза. Она солдату, будто мать родная, руки-ветви протянула. Боец говорит березе, что в далекой деревне его ожидают мать и де-вушка, но он к ним не придет, потому что с «белою бе-резой навеки обручен», и что она ему теперь «невеста и родная мать». В заключение солдат просит: «Спой, моя береза, спой, моя невеста, о живых, о добрых, о влюб-ленных людях - я под эту песню сладко буду спать».
Случалось, в ином вагоне Семена просили петь эту песню по нескольку раз. Тогда они с собой уносили в пилотке не только серебро, но и кучу бумажных денег.
По приезде в Москву Лешка наотрез отказался идти в артель. Бродить по электричкам, как говорил он,- работа не пыльная и денежная. Только и заботы, чтобы улизнуть от милиционера. Правда, это не всегда удава-лось. Тогда его отправляли в дом инвалидов, но он от-туда благополучно убегал на другой же день.
Побывал в доме инвалидов и Семен. Что ж, говорил он, и сытно, и уютно, присмотр хороший, артисты приходят, а все кажется, будто в братской могиле сидишь погребенный. Был и в артели. «Взяли, как вещь, которую не знают, куда сунуть, и поставили к станку». Целый день сидел он и шлепал - штамповал какие-то жестянки. Справа и слева хлопали прессы, сухо, надоедливо. По бетонному полу скрежетал железный ящик, в котором подтаскивали заготовки и оттаскивали готовые детали. Старичок, таскавший этот ящик, несколько раз подходил к Семену и шептал, дыша махорочным перегаром:
- Ты тут денек, другой посиди, да и просись на другую работу. Хоть бы на оттяжку. Там заработаешь. А тут работа тяжелая", а заработку чуть... Да не молчи, а наступай на горло, а то... Лучше б всего взять литровку да с мастером распить. Он бы и давал потом тебе денежную работенку. Мастер у нас парень свойский.
Семен слушал сердитый говор цеха, поучения старика и думал, что он здесь совсем не нужен, да и ему все здесь чуждо. Особенно ясно он ощутил свою неприкаянность во время обеда.
Смолкали машины. Слышался говор и смех людей. Они рассаживались на верстаках, на ящиках, развязы-вали свои узелки, гремя кастрюлями, шурша бумагой. Запахло домашними солеными огурцами, котлетами с чесноком. Рано утром эти узелки собирали руки матерей или жен. Кончится рабочий день, и все эти люди пойдут домой. Там их ждут, там они дороги. А он? Кому какое дело до него? Вот даже в столовую никто не отведет, сиди без обеда. И так захотелось Семену домашней теплоты, чьей-нибудь ласки... Ехать к матери? «Нет, теперь уж поздно. Пропадай все пропадом».
- Товарищ,- кто-то тронул Семена за плечо.- Ты чего штамп-то обнял? Пойдем покушаем с нами.
Семен отрицательно покачал головой.
- Ну, как хочешь, а то пойдем. Да ты не журись.
Снову всегда так бывает, а потом обвыкнешься.
Семен в эту же минуту ушел бы домой, да не знал дороги. На работу его привел Лешка и вечером он дол-жен был прийти за ним. Но он не пришел. Целый час ждал его Семен. Проводил его домой сменившийся вахтер.
Болели руки с непривычки, разламывало спину. Не умываясь, не ужиная, Семен лег спать и уснул тяжелым, тревожным сном. Разбудил Лешка. Он пришел пьяный, с пьяной компанией, с бутылками водки. Семен стал с жадностью пить...
На следующий день на работу не пошел. Опять хо-дили по вагонам.
Давным-давно Семен перестал раздумывать над своей жизнью, перестал огорчаться своей слепотой, жил, как бог на душу положит. Пел плохо: надорвал голос. Вместо песен получался сплошной крик. Не было у него прежней уверенности в походке, гордости в манере Держать голову, осталась одна наглость. Но щедрые москвичи все равно подавали, так что денег у друзей читало.
После нескольких скандалов сестра от Лешки ушла на квартиру. Красивый домик с резными окнами превратился в притон.
Анна Филипповна сильно постарела за последние годы. В войну погиб где-то на рытье окопов муж. Изве-щение о смерти сына окончательно сбило ее с ног, ду-мала, не поднимется, но все как-то обошлось. После войны приехала к ней племянница Шура (она в то время только что окончила институт, вышла замуж), приехала и говорит: «Что ты, тетя, будешь жить здесь сиротой, продавай-ка хату да поедем ко мне». Соседи осуждали Анну Филипповну, дескать, человеку важнее всего иметь свой угол. Что ни случится, а домик свой и живи ни клятый ни мятый. А то продашь хату, деньги пролетят, а там кто его знает, как оно обернется.
Оно, может, и правду люди говорили, да только пле-мянница с малых лет привыкла к Анне Филипповне, относилась к ней, как к родной матери, и жила у нее иногда по нескольку лет, потому что с мачехой они не ладили. Словом, Анна Филипповна решилась. Продала дом и уехала к Шуре, прожила четыре года и ничего, не жалуется. И в Москве ей очень нравилось.
Сегодня она ездила смотреть дачу, которую молодые сняли на лето. Дача ей понравилась: садик, огородик небольшой.
Думая о том, что надо сегодня же починить маль-чишкам старые рубашонки, штанишки для деревни, она услышала песню. Чем-то она была ей знакома, а чем, не понять. Потом поняла - голос! Поняла и вздрогнула, побледнела.
Долго не решалась посмотреть в ту сторону, боялась, как бы не пропал до боли знакомый голос. И все-таки посмотрела. Глянула... Сенька!
Мать, будто слепая, протянула руки и пошла на-встречу сыну. Вот она уже рядом с ним, положила руки на его плечи. И плечи Сенькины, с остренькими шишечками. Хотела назвать сына по имени и не могла - воздуха не было в груди и вдохнуть не хватало сил.
Слепой умолк. Он пощупал руки женщины и насто-рожился.
Пассажиры видели, как побледнел нищий, как он хотел что-то сказать и не мог - задохнулся. Видели
пассажиры, как слепой положил руку на волосы женщи-ны и тут же отдернул ее.
- Сеня,- тихонько^ слабо сказала женщина.
Пассажиры встали и с трепетом ожидали его ответа.
Слепой сначала только шевелил губами, а потом глухо сказал:
- Гражданка, вы ошиблись. Меня зовут Иваном.
- Как!-воскликнула мать.- Сеня, что ты?! Слепой отстранил ее и быстрой неровной походкой
пошел дальше и уже не пел.
Видели пассажиры, как женщина смотрела вслед ни-щему и шептала: «Он, он». В ее глазах не было слез, а только мольба и страдание. Потом и они исчезли, остался гнев. Страшный гнев оскорбленной матери...
Она лежала в тяжелом обмороке на диванчике. Над ней склонился пожилой мужчина, наверное, врач. Пас-сажиры шепотом просили друг друга разойтись, дать доступ свежему воздуху, но не расходились.
- Может быть, ошиблась?- нерешительно спросил кто-то.
- Мать не ошибется,- ответила седая женщина,
- Так почему же он не признался?
- А как же такому признаться?
- Глупый...
Через несколько минут вошел Семен и спросил:
- Где моя мать?
- У вас уже нет матери,- ответил врач.
Стучали колеса. На минуту Семен, будто прозрел, увидел людей, испугался их и стал пятиться. Из рук выпала пилотка; рассыпалась, раскатилась по полу ме-лочь, холодно и никчемно звякая...
Какие аргументы можно взять из этого интересного рассказа?
Во-первых, конечно, надо писать о роли матери в жизни человека, Можно о том,что Семен обидел мать, раскаялся, но было поздно...
Во-вторых, о роли друзей в нашей жизни. Не окажись рядом с Семеном этого фронтовика, может, он бы и вернулся домой, к матери...
В-третьих, можно писать о пагубной роли пьянства...
В-четвертых, можно привести пример в осуждение войны, которая так ломает человеческие судьбы.
Кассиль Лев"Рассказ об отсутствующем"
Произведения с Книжной полки, которые можно использовать при написании сочинения 2014-2015 года
Тема | Комментарий |
|
«Недаром помнит вся Россия…» (200-летний юбилей М.Ю. Лермонтова) | Произведения поэта, изучаемые в школе. |
|
Вопросы, заданные человечеству войной | 1.Е.Карпов «Меня зовут Иваном» 2.В.Дегтев «Крест» 3.И.Бабель «Прищепа» 4.Г.Садуллаев «День Победы» 5.Н.Евдокимов «Степка, мой сын» 6.А.Борзенко «Пасха» 7.Б.Екимов «Ночь исцеления» 8.А.Толстой «Русский характер» |
|
Человек и природа в отечественной и мировой литературе | 1.Б.Екимов «Ночь проходит» 2.В.Шукшин «Старик, солнце и девушка» 3.В.Крупин «Сбрось мешок» 4.В.Распутин «Прощание с Матерой» 5.В.Шукшин «Залетный» 6.В.Астафьев «Тот, кто не растет, умирает…» 7.В.Дегтев «Разумные существа» 8.В.Дегтев «Одуванчик» 9.И.Курамшина «Эквивалент счастья» |
|
1.Ю.Коротков «Головная боль» 2.Л.Куликова «Свиделись» 3.Б.Екимов «Говори,мама,говори…» 4.И.Курамшина «Сыновний долг» 5.Б.Екимов «Про чужбину» |
||
Чем люди живы? | 1.Л.Толстой «Чем люди живы?» 2.Б.Екимов «Про чужбину» 3.Ю.Буйда «Химич» 4.Б.Екимов «Ночь проходит» 5.Л.Петрушевская «Глюк» 6.В.Дегтев «Одуванчик» 7.Ю.Коротков «Головная боль» 8.И.Курамшина «Синдром Терезы» 9.В.Тендряков «Хлеб для собаки» и другие произведения |
Предварительный просмотр:
Комплекты тем ИТОГОВОГО СОЧИНЕНИЯ 2014-2015 учебного года.
Разработала Н.А. Мокрышева при содействии Л.М.Бенделевой, О.Н. Беляевой, И.В. Мазаловой.
Блок 1. Лермонтов. | Блок 2. Война. | Блок 3 Человек и природа. | Блок 4. Спор поколений. | Блок 5 Чем люди живы? |
|
ТЕМА-ВОПРОС | 1. Какова роль М.Ю.Лермонтова в истории русской культуры? 2. "В наш век все чувства лишь на срок". Можно ли оценивать афоризмом М. Ю. Лермонтова эмоциональную жизнь поколения информационного века? 3. В чем «странность» любви лирического героя стихотворений М.Ю.Лермонтова к Родине? 4. В чем своеобразие любовной темы в лирике М.Ю.Лермонтова? 5. Что созвучно и что не созвучно моему мироощущению в лирике М.Ю.Лермонтова? 6. Лирика М.Ю.Лермонтова непонятна современному читателю. Так ли это? 7. Кто он, «герой нашего времени»? | 1.Почему в годы войны дети рано взрослели? 2.Какова роль русской женщины в Великой Отечественной войне? 3. Есть ли на войне место милосердию, человечности? 4.Почему нужно сохранять память о защитниках Отечества, погибших во время ВОВ? 5.В чем трагизм и величие солдатской судьбы? 6.Как меняется мироощущение человека на войне? 7. В чем черпали люди нравственные силы в годы ВОВ? 8.Каково значение простых человеческих ценностей на войне? 9.Почему ценность жизни особенно остро ощущается на войне? 10.Как соотносятся понятия “любовь” и “война”? 11.Русский характер... Как проявлялся дух нашего народа перед лицом суровых военных испытаний? 12.Какова цена победы в ВОВ? 13.О каких уроках ВОВ необходимо знать и помнить человечеству? 14.По ком звонит колокол? 15.В чём причина массового героизма во время ВОВ - страх перед системой или патриотизм? | 1.Человек - царь природы? 2.Природа - храм или мастерская? 3.Способна ли природа изменить человека, сделать его лучше? 4.Почему человек терпит поражение перед силами природы? 5. Каковы последствия бездумного, потребительского отношения человека к миру природы? 6. Как воздействует научно-технический прогресс на взаимоотношения человека и природы? 7. Как природа воздействует на душу человека? 8.Чему учит человека природа? 9.Почему важно бережно относиться к природе? 10.Как научить человека видеть прекрасное в природе? | 1. На чем должны строиться взаимоотношения в семье? 2.Как преодолеть недопонимание, которое порой возникает во взаимоотношениях родителей и детей? 3.Каково значение дома и семьи в жизни ребенка? 4.Почему страдают дети? 5.Какой должна быть семья? 6.Почему нельзя забывать отчий дом? 7.Чем опасно отсутствие взаимопонимания между поколениями? 8.Как молодое поколение должно относиться к опыту старших? 9.Как эпоха влияет на взаимоотношения отцов и детей? 10.Конфликт отцов и детей неизбежен? 11.Что значит стать взрослым? 12.Любовь и уважение к родителям есть чувство святое? | 1. Какие люди становятся легкой добычей зла? 2. Почему любовь оказывается сильнее смерти? 3. Какого человека можно назвать настоящим героем? 4.Какие качества позволяют человеку противостоять судьбе? 5.Деньги правят миром? 6.Что значит жить по совести? 7. Что определяет нравственный выбор человека? 8.В чем проявляется сила и слабость человека? 9.Способно ли благородство противостоять злу? 10.В чем состоит настоящее счастье? 11.Каким должен быть настоящий друг? 12.Какие уроки доброты, милосердия преподносит нам жизнь? 13. Какое значение имеет для человека чувство собственного достоинства? 14.Почему необходимо бережно относиться к чувствам людей? 15. В чем заключается истинная красота человека? 16. Цель оправдывает средства? 17.Какие жизненные цели помогают человеку прожить свою жизнь достойно? 18.Чем страшно равнодушие? 19.Каковы истоки истинного патриотизма? 20.Есть ли смысл в самопожертвовании? 21.Зачем человек трудится? 22.Возможно ли счастье любой ценой? 23.Герой - это звучит громко? 24. Добро должно быть с кулаками? 25.Добродетель, любовь, милосердие, бескорыстие...Атавизмы?26. Что может помочь людям обрести душевное равновесие в трудной жизненной ситуации? |
ТЕМА- СУЖДЕНИЕ | 1.“Помнит вся Россия про день Бородина…” 2. Мастерство Лермонтова в раскрытии “истории души человеческой” 3.Исповедь как средство самохарактеристики героя в творчестве М.Ю.Лермонтова. 4. “Нет, я не Байрон, я другой, еще неведомый избранник…” 5. Мастерство Лермонтова в создании характера героя. 6.Прошлое, настоящее и будущее на страницах произведений М.Ю. Лермонтова | 1. Война - преступление против человечности. 2. Детство, опаленное войной. 3. “У войны не женское лицо” 4. Велик и бессмертен твой подвиг, народ. 5. Война - совсем не фейерверк… 6.Война как испытание душевных качеств человека. 7.”Не устану следить, чтобы Вечный огонь не погас” | 1.”Человек, хоть будь он трижды гением, остаётся мыслящим растением…” 2.”Мы в ответе за тех, кого приручили.” 3.”Не то, что мните вы, природа: не слепок, не бездушный лик…” 4. Человек и природа - единое целое. 5.Любовь к природе - любовь к Родине. 6.Животные - наши верные друзья и помощники. 7.Ответственность человека перед природой. 8. «Пойми язык живой природы - и скажешь ты: прекрасен мир…» (И.С. Никитин). 9.«Хорош божий свет. Одно только нехорошо - мы» (А.П. Чехов). 10.Природа - мудрый учитель. | 1.Одиночество в кругу семьи. 2. Утрата связи поколений - путь к нравственному падению общества. 3. «Воспитание - великое дело: им решается участь человека…» (В.Г. Белинский). | 1.Нравственная сила добра. 2.Истинный и ложный героизм. 3.Друг познается в беде. 4.“Высший суд - суд совести” (В.Гюго) 5.Возвышающая сила любви. 6."Чтобы поверить в добро, надо начать делать его"(Л. Н. Толстой) 7."Без великодушных идей человечество жить не может" (Ф.М. Достоевский) 8."Кто не страдал и кто не ошибался, тот цену истины и счастья не узнал". (Н.А.Добролюбов) 9."Счастье и радость в жизни в правде…” (А.П. Чехов) 10."Патриотизм состоит не в пышных возгласах…" (В.Г. Белинский) 11.«Сострадание есть высочайшая форма человеческого существования…» (Ф.М. Достоевский) 12.«Нет счастья в бездействии…» (Ф.М. Достоевский). 13.«Чтобы жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться…» (Л.Н. Толстой). 14.«Честь нельзя отнять, ее можно потерять…» (А.П. Чехов). 15."Совесть, благородство и достоинство - вот оно, святое наше воинство" (Б.Окуджава). 16.“Надо жить, надо любить, надо верить…” (Л.Н.Толстой) |
ТЕМА- ПОНЯТИЕ | 1. Художественное своеобразие лирики Лермонтова. 2. Человек и природа в лирике Лермонтова. 3. Читая Лермонтова… 4. Тема одиночества в лирике Лермонтова 5. Высший свет в изображении Лермонтова 6.Гражданские мотивы в лирике Лермонтова. 7.Тема любви в лирике Лермонтова 8.Мятежный дух лирики Лермонтова 9.Тема поэта и поэзии в лирике Лермонтова 10. Тема родины в творчестве Лермонтова 11.Тема Кавказа в творчестве Лермонтова 12.Образ сильной личности в творчестве Лермонтова 13.Народно-поэтические мотивы в лирике Лермонтова. | 1. Дети войны. 2. Война без прикрас 3. Война - трагедия народа. 4. Женщина и война. 5. Нравственные истоки подвига человека на войне. 6.Русский характер в произведениях о ВОВ. 7.Обыкновенный фашизм. 8.Война и материнство. 9.Эхо войны. | 1.Постижение прекрасного в природе. 2.Природа и научно-технический прогресс. | 1.Мир глазами ребенка. 2.Семья в современном мире. 3.Роль семьи в формировании личности. 4.Роль семьи в определении подростком своего места в обществе. 5.Роль детства в жизни человека. 6.Одинокая старость. | 1.Человек в поисках счастья 2.Человек в поисках смысла жизни. 3.Русский национальный характер. 4.Природа предательства. 5.Испытания совестью. 6.Конфликт чувства и долга. |
Классификация тем взята из сборника И.К. Сушилиной, Т.А. Щепаковой “Методические указания и контрольные задания по литературе (подготовка к сочинению)”. МГУ, 2001г.
Предварительный просмотр:
Подготовка к сочинению
Алгоритм подготовки к итоговому сочинению
- Выберите направление. Первое направление самое наукоёмкое, требует точных знаний. (Для будущих филологов).
Остальные направления в этом отношении похожи, хотя самое выигрышное, на мой взгляд, про войну.
- Прочитайте (где найдёте, на разных сайтах их много) примерные темы внутри выбранного направления и разбейте их на группы.
В направлении про войну их получается около трёх:
1) война - это трагедия;
2) подвиг, мужество, героизм на войне;
3) патриотизм.
- Напишите "базовое" сочинение на одну конкретную тему.
Я предлагаю писать по следующей схеме.Самая простая выглядит так:
вступление - "1-ый аргумент" - "2-ой аргумент" - личное мнение - заключение.
Под "аргументами" следует понимать анализ выбранных произведений.
4. А теперь играем в "Лего". Как из одних и тех же кубиков можно собрать и самолёт, и лошадку, так и из базовых частей сочинений можно составлять совершенно разные тексты. Нужно только уметь расставлять акценты. Как это сделать?
4.1. Нужно заготовить несколько вступлений разного типа (в нашем случае три), которые будут содержать постановку проблем для каждой группы. Как это делать, читайте у Александровых (хотя можно будет "встретиться" ещё раз)
4.2. Теперь работаем с текстом. Как правило, в каждой хорошей книге про войну есть материал для каждой группы тем. Но можно сделать ещё проще: одному и тому же эпизоду можно дать различные оценки в зависимости от темы. Например, если герой погибает при выполнении задания, то это и заслуживает похвалы (героизм, патриотизм), и негативной оценки (война забирает лучших людей).
4.3. А как быть, если заготовлено отличное сочинение, а тема выпала совершенно "левая"? Например, вы заготовили сочинения про войну по всем трём группам, а предложили тему "Любовь на войне". Как быть? Играем в "Лего" между направлениями! Сочинение про подвиг и мужество легко переделывается для 5-го направления ("Чем люди живы..."), если тема будет про смысл жизни, нравственные ценности или личные качества...
5. Когда пишете, не ленитесь перечитывать сочинение после каждого абзаца, лучше шёпотом (а не про себя). Это помогает не сбиться с темы и вовремя заметить тавтологию.
6. С заключением - всё как обычно. Повторяете основные мысли, добавляете немного "патетики". Только совсем немного, не лукавьте!
Чтобы написать данное сочинение, надо представлять, как ранее жили, о чем думали, что было главным для них, тогда можно узнать их мораль и взгляды на нравственные ценности. И в противовес поставить Обломова, имя которого уже стало нарицательным. Провести параллели между великими деятелями того времени и жизнедеятельностью самого Обломова, посмотреть, что мог бы достичь Обломов и почему он стал таким равнодушным. Человек сам по себе не становится инертным, видно его чаяния разбились в самом начале юности, а может быть он просто молча созерцал происходящее и делал выводы. ведь бывает ничего не хочется делать, когда понимаешь, что смысла нет.
Вывод может заключаться в общем описании характеристик той среды и чем это все может закончиться, к чему придет общество, в котором процветает бездушие и косность взглядов, не пора ли проснуться, чтобы громко хлопнуть в ладоши, тем самым разбудив мысль и сознание окружающих. Тема нравственности всегда остро стоит в обществе, а философские взгляды можете в сочинении рассказать свои. как Вы видите происходящее, чем это плохо и почему так не должно быть. При этом ведь Обломов не был уж плохим человеком, не есть ли доброта часть равнодушия к борьбе
Итак, как написать сочинение на тему: "чем люди живы руководствуясь" романом "ОБЛОМОВ". Во первых: это конечно же вступление. (Вкратце опишите вопросы которые вы будите освещать в вашем сочинении, но сделайте это красиво) Во вторых: как я ее называю основная часть сочинения. (Проведите параллель между нынешними аспектами общества, которым руководствуется на ваш взгляд это самое общество и тем, что описывается в произведении. Укажите точки соприкосновения и различия этих двух миров. Приведите современные примеры нашего времени - обломовщины. Подойдут даже современные актеры, критики, художники, которых пресса описывает в контексте обломовщины) И в третьих: завершающая часть(подведите итог всего вами вышеописанного, выскажите свое мнение, как негативное так и местами сострадательное. То есть дайте понять учителю, что вы не только прочли роман, но и действительно понимаете о чем он (даже если это не так), что вы понимаете что двигало Обломовым и что вам его в чем то жаль: узколобость, эгоизм и в итоге ничего за что стоит держатся и т.д.)
Я бы в качестве вступления сказал о сегодняшней актуальности этого романа в плане современных лентяев, которые тоже всю жизнь проводят на диване перед телевизором. Потом бы пошла основная часть, сравнение жизни Обломова и общего состояния морально-этических устоев того времени. Обломов как и другие герои оказался героем своего времени, поскольку он был не один, не высосан из пальца, это была общая тенденция. Рассмотрела бы вопрос о счастье и несчастье Обломова. В качестве завершения можно порассуждать об общих причинах бегства в иллюзорный мир, выпадания из действительности. Выскажите свои мысли, почему люди начинают чувствовать себя лишними, теряют или не ищут смысл жизни, и почему это происходит во все времена. Про роль интеллегенции не забудте, ведь простой крестьянин не станет сибаритствовать, он просто умрет с голода.
Чтобы написать сочинение на тему "Чем люди живы" , для начала нужно составить его план, а потом раскрыть каждый пункт, внимательно перечитав сам роман "Обломов" . Могу набросать план, а вы уже разовьете мысль дальше.
- Вступление. Здесь можно написать о том, какая обстановка была во времена написания романа.
- Основная часть. В этой части опишите качества Обломова и почему такой неглупый, добрый, честный человек вдруг оказался для общества ненужным (лень, вместо активной жизни - мечтательность, бездеятельность). Напишите, что не одними мечтами жив человек, нужно ещё и что-то делать, для себя, для окружающих людей, для природы и т.д.
- В заключении напишите, что не нужно ждать, что кто-то придет и сделает что-то хорошее, нужно самому иметь активную жизненную позицию.
В общем, это так кратенько.
В сочинении на тему "Чем люди живы?" следует раскрыть философскую составляющую жизни человечества, если за основу брать роман Гончарова "Обломов", следует развивать мысль в сторону того, насколько актуальна сегодня проблема таких людей как Илья Ильич. Порассуждать на тему бессмысленности жизни бездельников, которые своим нежеланием что-то сделать, что-то изменить, делают свою жизнь невыносимо серой и пустой. Написать о том, что жизнь человека - это постоянный рост, действие, духовное развитие. Как-только человеку перестает быть интересна жизнь, он закутывается в свой уютный халат и прорастает корнями к дивану, он начинает деградировать.
Вариант 3
Способна ли война уничтожить в человеке запасы человеческого? Или в природе человека заложена любовь даже к врагу? Мне кажется, именно эти проблемные вопросы поднимает в своём тексте В.Тендряков. Именно эта нравственная проблема волнует автора, поэтому он и нас стремится привлечь к совместным рассуждениям.
В своём тексте В.Тендряков описывает пожар в немецком госпитале. Несмотря на военные действия, в людях остаётся хоть капля сострадания и сопереживания. «Совершающаяся на виду трагедия ни для кого не была чужой», - пишет автор. Тендряков приводит конкретные примеры того, как бывшие враги способны прийти на помощь друг другу. Например, капитан гвардии Аркадий Кириллович, заметив, как «дрожал возле плеча немец с обмотанной головой», снял с себя теплый полушубок и протянул его немцу. Также автор рассказывает нам о подвиге солдата-татарина, который бросился в огонь, чтобы спасти немца-инвалида.
Соглашаясь с такой точкой зрения автора, хочу вспомнить произведение В.Закруткина «Матерь человеческая», в котором описываются события Второй Мировой Войны. Оккупировав хутор, в котором жила Мария, главная героиня повести, её сын Васятка и муж Иван, фашисты всё разорили, спалили хутор, угнали людей в Германию, а Ивана и Васятку повесили. Одной Марии удалось спастись. Одинокой, ей пришлось бороться за свою жизнь и за жизнь своего будущего ребёнка. Испытывая жгучую ненависть к фашистам, Мария, повстречав раненого молодого немца, кидается на него с вилами, желая отомстить за сына и мужа. Но немец, беззащитный мальчик, крикнул: «Мама! Мама!» И сердце русской женщины дрогнуло.
Говоря о проблеме текста, вспоминается сцена из романа-эпопеи Л.Н.Толстого «Война и мир», где русские и французы, бывшие в то время злейшими врагами, подшучивали и разговаривали друг с другом. «После этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам», - говорит автор. Но этого не происходит, и Толстой сожалеет о том, что «запасы человеческого» остались неиспользованными.
В завершение хочу сказать, что предложенный для анализа текст В.Тендрякова натолкнул меня на размышление о том, что в каждом человеке есть человеческое, только у кого-то его больше, у кого-то меньше, и в трудных ситуациях это человеческое всегда проявит себя.
Вопрос, который вынесен в заголовок этого сочинения, взят из рассказа Л.Н.Толстого. Вопрос этот, пожалуй, актуален во все времена. Особенно в переломные, кризисные эпохи. Когда некоторые пытаются говорить о каком-то «золотом веке» русской истории, они просто не знают эту историю как следует.
Всегда в России всё было относительно – относительно людей, политики, внешних и внутренних отношений. И вообще всё зависит от внутренней установки каждого человека: если ты стоишь за добро, хочешь нести людям спокойствие и свет – значит, вокруг тебя в основном будут собираться добрые люди. Если наоборот – то станет больше зла.
Чем живы люди сегодня? Общество расслоено на богатых и бедных. Полноценный средний класс отсутствует. Это накладывает отпечаток на всю нацию, на весь народ. Но даже в этой, не вполне нормальной ситуации, всегда находятся те, кто доволен свои нехитрым уделом, кто стремится жить, а не выживать.
Например, те, кто обретается в провинции. Это очень специфическая среда: отношения между людьми пока еще добрее и сердечнее, тяга земли сильнее, а дыхание прогресса ощущается гораздо слабее, чем в столицах и центрах. Здесь люди заняты личным хозяйством, много времени проводят на свежем воздухе – собирают грибы и ягоды в лесу, потом заготавливают их на зиму.
Общение может показаться примитивным: все друг друга знают, встречаются часто, по несколько раз на дню. Еще бывают застолья по случаю каких-нибудь праздников или даже без них, когда собравшиеся за столом поют хором старые советские или русские народные песни. Вот этим и живы люди – памятью души и сердца, заботой о ближних, неискоренимым оптимизмом.
Что касается богатых, их жизнь, вроде бы, разнообразнее, но на поверку гораздо скучнее. Денег, как говорится, куры не клюют, на всё хватает, дом – полная чаша. А счастья – простого, человеческого – как не было, так и нет. И все развлечения и поездки – лишь способ разогнать тоску одиночества. А когда не удается – начинается обычное бытовое пьянство, а за ним деградация личности.
Представителям среднего класса есть, что терять. Они всего в жизни добились почти исключительно сами, не прогибаясь и не кланяясь. Поэтому дорожат тем, что имеют и расставаться не собираются. Живут, в основном, от зарплаты до зарплаты, но если зададутся целью, то могут скопить капитал в течение года на заграничную поездку. А так – преимущественно работа и дом. Катастрофически не хватает времени на самообразование, на то, чтобы прочесть давно отложенные книги.
Подростки и молодежь чаще всего предоставлены сами себе. Родители слабо представляют, чем живет и дышит их чадо. Хорошо, если рядом оказывается старший наставник, способный зажечь и увлечь – велопоходами, например или спортом вообще. Тогда ребята не будут прожигать время зря. Но в большинстве своем подрастающее поколение учится через пень-колоду – потому, что это надо родителям, приобщается к вредным привычкам, четких моральных принципов не имеет.
Интереснее всего живут люди творческих профессий. Для того, кто занят собственным творчеством, не важно, что происходит вокруг. Сначала он «варится в собственном соку», потом выходит к людям. И если есть отклик, возникает диалог – значит, человек талантлив, ему есть, что сказать окружающим, оставить частицу себя в этом мире.
Человек так устроен, что никогда не будет доволен тем, что уже имеет. Потому что иначе – духовная смерть гораздо раньше физической, как в известном рассказе Чехова «Ионыч». Пока мы живы – мы беспокоимся, радуемся, огорчаемся. Всегда находится то, что заставляет нас проявлять активность.
Как готовиться к выпускному сочинению 2. Прочитайте (по ссылкам выше) примерные темы внутри выбранного направления и разбейте их на группы. В направлении про войну их получается около трёх: 1) война - это трагедия; 2) подвиг, мужество, героизм на войне; 3) патриотизм. 3. Напишите "базовое" сочинение на одну конкретную тему. Я предлагаю писать по системе Александровых, только нужно немного изменить композицию. Самая простая выглядит так: вступление - "1-ый аргумент" - "2-ой аргумент" - личное мнение - заключение. Под "аргументами" следует понимать анализ выбранных произведений. 4. А теперь играем в "Лего". Как из одних и тех же кубиков можно собрать и самолёт, и лошадку, так и из базовых частей сочинений можно составлять совершенно разные тексты. Нужно только уметь расставлять акценты. Как это сделать? 4.1. Нужно заготовить несколько вступлений разного типа (в нашем случае три), которые будут содержать постановку проблем для каждой группы. Как это делать, читайте у Александровых (хотя можно будет "встретиться" ещё раз) 4.2. Теперь работаем с текстом. Как правило, в каждой хорошей книге про войну есть материал для каждой группы тем. Но можно сделать ещё проще: одному и тому же эпизоду можно дать различные оценки в зависимости от темы. Например, если герой погибает при выполнении задания, то это и заслуживает похвалы (героизм, патриотизм), и негативной оценки (война забирает лучших людей). 4.3. А как быть, если заготовлено отличное сочинение, а тема выпала совершенно "левая"? Например, вы заготовили сочинения про войну по всем трём группам, а предложили тему "Любовь на войне". Как быть? Играем в "Лего" между направлениями! Сочинение про подвиг и мужество легко переделывается для 5-го направления ("Чем люди живы..."), если тема будет про смысл жизни, нравственные ценности или личные качества... 5. Когда пишете, не ленитесь перечитывать сочинение после каждого абзаца, лучше шёпотом (а не про себя). Это помогает не сбиться с темы и вовремя заметить тавтологию. 6. С заключением - всё как обычно. Повторяете основные мысли, добавляете немного "патетики". Только совсем немного, не лукавьте! |
Список литературы для итогового сочинения. Литература для выпускного сочинения
Произведения М.Ю. Лермонтова: «Мцыри», «Герой нашего времени», 2. «Вопросы, заданные человечеству войной»
♣
«Слово о полку Игореве» 3. «Человек и природа в отечественной и мировой литературе».
♣
«Слово о полку Игореве» 4. «Спор поколений: вместе и врозь»
♣
А.С. Грибоедов «Горе от ума» 5. «Чем люди живы?»
♣
И.А. Гончаров «Обломов» |
Фрагмент № 1 Что для человека литература? Способ отвлечься от проблем? Источник знаний мира? Сопереживание героям? На этот вопрос каждый из нас ответит по-разному (ведь на то мы и люди, непохожие друг на друга). Могу сказать с уверенностью, что для меня литература – самый верный честный советчик. В своих любимых произведениях даже, перечитывая их много раз, я всегда нахожу для себя своеобразную помощь, взаимопонимание. Так, например, помогли мне ответить на вопросы о настоящей дружбе и доверии людям произведения «Три товарища» Эриха Марии Ремарка и антиутопия «1984» Джорджа Оруэлла. Но сегодня хочу рассказать о великом писателе двадцатого века Рэе Брэдбери. В 1951 году Рэй Брэдбери пишет короткий, но захватывающий фантастический рассказ «Здесь могут водиться тигры». На ракете, скорость которой «равна скорости самого Бога», группа исследователей приземляется на планете далекой системы для ее изучения. Но неожиданно для себя астронавты понимают, что не просто приземлились в еще неизведанном мире. Они приземлились в самом детстве. Планета дарит им способность понимать, заставляет чувствовать самое легкое и приятное дуновение ветра, которое напоминает Дрисколлу и Капитану Фостеру (одним из главных персонажей) о том беззаботном далеком времени, когда они были еще мальчишками, когда они могли спокойно играть на летней лужайке своей родной Земли в крокет. «Это – люди, которые всегда оставались детьми, а поэтому видят и чувствуют все прекрасное» - словно говорит нам Брэдбери. Но среди астронавтов есть и Чаттертон – жестокий и недоверчивый человек, поплатившийся в итоге за свое неуважительное обращение с планетой: отравился чистой водой, потерял тот Бур, которым пытался просверлить Землю, был разорван неизвестным зверем, рев которого походил на рычание тигра. Казалось бы, это всего лишь рассказ о космической экспедиции, о далеком будущем, о необъяснимых чудесах нации, творившихся на планете (миражи, отсутствие гравитации и т.д.). Но на самом деле автор создал это произведение, чтобы показать нам разные образы человеческой души. Конечно, в рассказе «Здесь могут водиться тигры» перед нами стоит несколько сложных вопросов: «как нужно вести себя с природой?», «как вовремя нужно уметь услышать важный совет?». Но как основную проблему Брэдбери называет черствость и старость души, какой она была у Чаттертона, он ставит нам в пример Форестера и Дрисколла, искренних и честных людей. Рассказ Рэя Брэдбери помог мне понять, к чему ведет жадность, недоверие и злоба, те качества, которые так свойственны взрослым, занудным и скучным людям. А самое главное, я получила ответ на вопрос «стоит ли человеку взрослеть?». Нет, теперь я могу сказать это с уверенностью. Мы взрослеем телом, умом, но душу свою, по моему мнению, мы должны навсегда оставить в мире детства, должны уметь мечтать и по-настоящему радоваться жизни, бесконечно желать познать что-то новое, быть открытыми, честными, как это делают дети. И спасибо Рэю Брэдбери и его великолепным произведениям за то, что они полностью помогли мне разобраться с этой проблемой. Замечание администратора Фрагмент первой работы написан прекрасно подготовленным выпускником, имеющим свои читательские предпочтения и способным глубоко, искренне, неформально рассуждать в рамках заданной темы, избирая личный ракурс ее раскрытия (некоторые речевые недочеты не противоречат данному выводу). Он сумел сделать интересный выбор опорного текста, проблематизировать материал, продумать оригинальную тезисно-доказательную часть сочинения. Нельзя ожидать от большинства выпускников очевидных литературных дарований. Второе и третье сочинение слабее первого, но, бесспорно, по первому параметру (как и по другим критериям) заслуживают оценки «зачет». Их интересно сопоставить, т.к. выпускники выбирают разные пути раскрытия темы. Фрагмент № 2 Все мы разные. Каждый из нас уникален, неповторим. Каждому суждено пройти свой собственный, порой тернистый путь. И, разумеется, жизнь вызывает множество вопросов, на которые трудно ответить самостоятельно. Человеку необходимо получить ответы на жизненные вопросы, чтобы стать подлинно счастливым и начать жить полноценно. Ведь, как говорил известный английский писатель Джек Лондон, «истинное назначение человека – жить; а не существовать». Поэтому мы обращаемся к самому главному источнику знаний – литературе, в которой всегда найдется ответ на любой вопрос. Так, в романе «Театр» Сомерсета Моэма я открыла для себя много нового, о чем хочу рассказать. Без краткого пересказа событий не обойтись. Джулия, начинающая актриса, влюбляется в красавца-коллегу, который ничего к ней не испытывает. Казалось бы, нормальный человек не будет добиваться внимания, а уж тем более брака с тем, кто не отвечает взаимностью. Но не Джулия. Она добилась Майкла, затем и ошеломительного успеха на сцене, став лучшей актрисой Англии. Когда Майкл уходит на войну (Первую мировую), она теряет все свои чувства к нему и празднует победу – ведь теперь оба супруга на равных. Вот ей уже сорок шесть лет, она известна на всю страну, ее брак считают идеальным, она мать почти взрослого сына… Как вдруг на горизонте появляется молодой бухгалтер Томас Феннел, который без памяти влюбляется в главную героиню, несмотря на тот факт, что она годится ему в матери. И Джулия, как ни странно, отвечает на его признания, хоть у нее и есть муж. Роман с юным пареньком поднимает ее и так высокую самооценку и пробуждает в ней еще больший эгоизм. Она делает для своего ухажера все то, что оскорбило бы любого мужчину: платит за его жилье, покупает ему одежду, делает дорогие подарки… А потом Томас влюбляется в неопытную актрису его возраста – Эвис Крайтэн, которая, по его словам, «очень талантлива». В день дебюта Эвис, Джулия радуется отсутствию чувств к Томасу – и превращает премьеру в свое триумфальное выступление… «Неужели это все – жизнь одной женщины? Неужели на это способен человек, зацикленный на своей персоне?» – невольно проносится в голове. Джулия вызывает восхищение своим умением виртуозно и с удивительной легкостью играть разные роли. Образ героини был бы почти безупречен, если бы не эгоцентризм. Джулия Лэмберт помогает ответить на многие жизненнее вопросы: что нужно делать в той или иной ситуации. Прежде всего, нужно найти себя и свое призвание, причем необходимо добиться успеха в этой области. Нужно уметь подстраиваться под людей, быть разным по случаю. Необходимо добиваться поставленных целей, правда, обдуманно и без вреда обществу. Наконец, главный жизненный вопрос – что такое любовь? Благодаря «Театру» осознаешь, что любовь, описанная в нем, фальшива и не является образом для подражания. Ведь это неповторимое чувство должно быть искренним и отнюдь не мимолетным. Каждому из нас нужно испытать это волшебное состояние. Любовь учит видеть хорошее в людях и обществе в целом, позволяет открыть новые, прежде неизведанные таланты и способности личности. Но как же найти ее, если сплошь и рядом нас окружает «театр»?... Замечание администратора Фрагмент №2 показывает, что автор сочинения строит мысль, опираясь на пересказ сюжета романа «Театр» Сомерсета Моэма и включая в него некоторые лаконичные комментарии: размышления над ситуацией и личную оценку нравственного выбора героини (эти комментарии выделены жирным шрифтом). После сжатого пересказа перечисляются проблемы, над которыми задумался автор сочинения, прочитав роман «Театр». С выводами учащегося можно не согласиться, но поданы они емко и последовательно (нельзя забывать, что формулировка темы сочинения предполагает личный ракурс ее раскрытия). Фрагмент №3 …Изображение войны в романе «Война и мир», безусловно, поднимает проблему человечности на войне. В одном из сражений Николай Ростов увидел в своем враге-французе, которого он так и не смог убить, обычного человека, «простое комнатное лицо» с дырочкой на подбородке. Такого же подневольного военного, как и он сам, такого же человека, желающего жить и страдающего из-за амбиций власть имущих. Эта мысль была и будет актуальна всегда. Более чем через сто лет будет написано известнейшее произведение Э.М. Ремарка «На западном фронте без перемен». Один из его героев также обдумывает этот вопрос, не понимая, зачем он убил своего противника, ведь он не только и не столько враг, сколько человек, ведь он также дышал и любил, ведь у него тоже была семья, жена, дети. Также Ремарк высказывает мысль о равенстве людей, о неправильности разделения их на «чистых» и «нечистых», достойных жить и нет в другом произведении «Ночь в Лиссабоне». Еще одна война и еще раз повторяется все та же, не теряющая своего значения мысль. Мысль о равном, «человеческом» отношении к людям вне зависимости от их происхождения, вне зависимости от политических убеждений и вероисповедания, вне зависимости от того, какой у них паспорт и откуда они приехали. Таким образом, мы видим, как художественная литература задает нам жизненно важные вопросы, заставляет задуматься над ними и ответить на них хотя бы себе. В произведениях, в особенности основанных на исторических фактах и событиях, писатель, обобщая опыт поколений и свою точку зрения, дает возможный ответ на те вопросы, на которые, в силу их природы, нельзя дать универсального ответа, заставляет признать ставший, возможно, очевидным ответ на социально значимые вопросы, о которых, хоть это и трудно, неприятно и тяжело, нужно говорить, способствуя, таким образом, решению назревших проблем. Замечание администратора Во фрагменте №3 автор сочинения размышляет непосредственно над предложенной проблемой, строит высказывание на основе связанных с темой тезисов, опираясь на художественные произведения, но избегая при этом пересказа. Литературный материал не ведет ученика за собой, а используется им именно как основа для собственных размышлений. Следует отметить удачное сопоставление эпизода из «Войны и мира» с романом Э.-М.Ремарка, хотя обоснование тезисов отсылками к тексту романа Ремарка могло бы быть более обстоятельным. __________________ |
Памятка пишущему сочинение
2. Знаете ли вы исторический и литературный фон создания произведения, его историю, основные факты жизни писателя (особенно те, когда было написано произведение)? 3. Понятен ли смысл названия и можете ли вы объяснить его? А тему и идею? 5. Можете ли вы пересказать сюжет и выделить в нем основные части конфликта? Какой характер носит конфликт? (идеологический – в «Преступлении и наказании», социальный – в «Грозе», психологический – в рассказе «После бала»). 6. В чем, по-вашему, особенности композиции? Назовите ее основные части и эпизоды, им соответствующие. 7. Понятна ли вам система персонажей в произведении и то, как герои соотносятся между собой? (антиподы – Штольц и Обломов, сопоставление – князь Андрей и Пьер). 9. Сумеете ли вы отметить основные черты стиля данного писателя (лаконизм, внимание к мелочам и др.)? 10. Внимательно изучите каждое слово темы. Возможно, здесь есть зацепка для вступления или другой части работы. Тему-повествование измените на тему-вопрос. Например, тема – «Образ Чацкого». а) Какими художественными приемами Грибоедов создал образ Чацкого? Это и будет основная мысль вашей работы. 11. Напишите план а) Вступление (озаглавьте его!): историческое, биографическое, сопоставительное, аналитическое, цитатное, личностное. Здесь не должно быть высказываний критиков как завершение работы. Подведите итог своим рассуждениям: что увидели? отметили? в чем значение, актуальность, ценность образов, произведения для истории литературы? 12. Не занимайтесь пересказом: это не изложение. Не перегружайте сочинение цитатами, особенно стихотворными. Достоинство цитаты – краткость и уместность. В то же время работа без цитат заставит усомниться в знании вами текста. 13. Части работы должны быть соразмерны, логически связаны и последовательны. Помните о роли абзацев. 14. Не «перехваливайте» классиков: «гениальный», «великий национальный» и т.п. Избегайте речевых штампов и повторов. __________________ |
Спор поколений: вместе и врозь
Во все времена на всех континентах среди прочих материальных и духовных ценностей, предающихся по наследству из поколения в поколение, есть та, от которой очень хочется избавиться, как от незаживающей раны, потому что ценностью её не назовешь. Это конфликт поколений. И он становится бедой, если разум уступает гордыне. Как навести мосты между зрелостью и юностью и разрубить дамоклов меч холодных, натянутых (порой до ненависти) отношений отцов и детей? Как идти по жизни: вместе или врозь?
Ответ на этот вопрос мучительно ищут в семье родители, дети которых все дальше отдаляются, страдая при этом не меньше их. И, конечно же, писатели пытаются проникнуть в самые отдаленные уголки человеческого страдания от непонимания самых близких людей. Среди мастеров слова это И.С. Тургенев, рассказавший нам о горе родителей единственного своего ненаглядного сына Енюшки. Это и судьба самого автора, мать которого была деспотической женщиной, не считавшейся ни с писательскими способностями сына, ни с его собственной точкой зрения на что-либо, в том числе и на личную жизнь. Конечно же, Л.Н. Толстой, И.А. Бунин, рассказавшие нам о проблемах подросткового возраста. Среди современников полюбившийся мне английский писатель Николас Спаркс, о книге которого пойдет речь в моих рассуждениях по данной проблеме.
Спор поколений: вместе и врозь
(по роману английского писателя Николаса Спаркса «Последняя песня»)
Во все времена на всех континентах среди прочих материальных и духовных ценностей, предающихся по наследству из поколения в поколение, есть та, от которой очень хочется избавиться, как от незаживающей раны, потому что ценностью её не назовешь. Это конфликт поколений. И он становится бедой, если разум уступает гордыне. Как навести мосты между зрелостью и юностью и разрубить дамоклов меч холодных, натянутых (порой до ненависти) отношений отцов и детей? Как идти по жизни: вместе или врозь?
Ответ на этот вопрос мучительно ищут в семье родители, дети которых все дальше отдаляются, страдая при этом не меньше их. И, конечно же, писатели пытаются проникнуть в самые отдаленные уголки человеческого страдания от непонимания самых близких людей. Среди мастеров слова это И.С. Тургенев, рассказавший нам о горе родителей единственного своего ненаглядного сына Енюшки. Это и судьба самого автора, мать которого была деспотической женщиной, не считавшейся ни с писательскими способностями сына, ни с его собственной точкой зрения на что-либо, в том числе и на личную жизнь. Конечно же, Л.Н. Толстой, И.А. Бунин, рассказавшие нам о проблемах подросткового возраста. Среди современников полюбившийся мне английский писатель Николас Спаркс, о книге которого пойдет речь в моих рассуждениях по данной проблеме.
Роман «Последняя песня» - гимн любви, проявляющейся во всем: во взгляде, в жесте, в слове, в музыке, - и распространяющейся на семью, на друзей, на братьев наших меньших. Но до такой любви надо дорасти, пробираясь, а иногда и продираясь сквозь неожиданные препятствия, которые жизнь тебе подбрасывает на каждом шагу. Дойти, отбрасывая спесь и гордыню, учась слушать и понимать язык близких тебе людей. Как это делала героиня романа Ронни. Еще восемь месяцев назад восемнадцатилетняя девушка, мечтавшая об отдыхе с друзьями на Манхэттенне, вынуждена была ехать по требованию матери на все летние каникулы к отцу в Северную Каролину, все равно, что к черту на кулички. По дороге туда она задавала себе вопросы: «почему… мать и отец так её ненавидят», «почему ей пришлось ехать к отцу, в эту безнадежную южную глушь, к черту на рога?» Она даже не хотела слушать доводы матери, что так надо, что дочь не виделась с отцом уже три года, что она не подходила к телефону, когда ей звонил отец и т.д.
Вот я и коснулась первой душевной травмы Ронни – развода родителей. Разве можно было объяснить, что мать полюбила другого? Не нашлось таких слов в душе самого близкого человека, зато легко она сослалась на несостоятельность отца, на его «неуспешность» в жизни. «В итоге брак распался, дочь бежит от него как от огня, а сын растет без отца». Дочь посчитала уход отца предательством по одной единственной причине: не нашлось смелости и мудрости у матери сказать всю правду. В результате страдают двое детей: взрослеющая дочь Ронни и замечательный мальчуган Джону.
И вот спустя три года дочь и отец опять вместе в богом заброшенном месте, где в доме отца так же гуляли сквозняки, как и в их душах. «Привет, солнышко. Рад тебя видеть». Но вместо солнышка стояла не прежняя «типичная американочка», а молодая женщина с фиолетовой прядью в длинных каштановых волосах, черным лаком на ногтях и в темной одежде», не удостоившая его своим вниманием. И почти все три летних месяца эта эпатажная девица, какой она мне представлялась вначале, на приветливые слова отца, на его заботу о её питании, на желание не мешать ей (лишь бы она была рядом) отвечала либо молчаливой холодностью, либо ранящими душу выходками. Убегала из дома, с ненавистью говорила о пианино, затыкала уши, когда отец играл на нем. А однажды даже отчеканила, поставив условие не вмешиваться в её жизнь: « Я не просто уеду домой. Я больше в жизни не буду с тобой разговаривать».
А в ответ – любовь. Как будто и не было этих слов, не было прихода копа, не было её дерзкого поведения. Было отгороженное пианино, вера в то, что дочь не могла украсть, а чаще – молчаливое присутствие, помноженное на заботу и ласку о своих страдающих от развода детях. Такова сила любви мудрого человека, понявшего, что вся истина человеческого бытия кроется «в той любви, которую он испытывает к детям, в боли, терзающей его, когда он просыпается в притихшем доме и сознает, что их здесь нет». Есть еще и другая боль, о которой не догадываются дети, - жить ему осталось недолго. Какое же мужество надо было иметь Стиву, чтобы не обрушить груз своих физических страданий на сына и дочь, а заботиться о них с такой самоотдачей, на которую способно только любящее сердце.
Много будет жертв со стороны отца. Очень! Но будет самое главное – последняя песня. Мелодия, сочиняемая им и завершенная его талантливой дочерью. Музыка, ставшая мостиком любви и дружбы в их судьбе. Как важно вовремя понять, что родительская любовь и вера в своих детей – это та сила, которая сможет растопить любой лед взаимоотношений, как это, к счастью, случилось с главными героями романа Николаса Спаркса.
Учитель русского языка и литературы
Царакова Надежда Радионовна, 2014 г.
МКОУ «СОШ №15 п. Светлый»
Мирнинского района РС (Я)
Предварительный просмотр:
Художественно-выразительные
средства поэтической речи (тропы)
Троп | Характеристика | Пример из текста |
Эпитет | Образное определение, дающее дополнительную художественную характеристику предмета или явления в виде сравнения | Под нами с грохотом чугунным Мосты мгновенные гремят. (А. Фет) |
Постоянный эпитет | Один из тропов народной поэзии: слово-определение, устойчиво сочетающееся с тем или иным определяемым словом и обозначающее в предмете какой-нибудь характерный, всегда наличествующий родовой признак | Выезжает из села да добрый молодец, Старый казак да Илья Муромец... |
Простое сравнение | Простой вид тропа, представляющий собой прямое сопоставление одного предмета или явления с другим по какому-либо признаку | Дорога,
как змеиный хвост
, (А. Пушкин) |
Метафора | Вид тропа, перенос названия одного предмета на другой на основании их сходства | Не жалею, не зову, не плачу, (С. Есенин) |
Олицетворение | Особый вид метафоры, перенесение изображения человеческих черт на неодушевленные предметы или явления | Никнет трава от жалости, а дерево с горем к земле приклонилось. («Слово о полку Игореве») |
Гипербола | Вид тропа, основанный на преувеличении свойств предмета, явления с целью усиления выразительности и образности художественной речи | И полусонным стрелкам лень Ворочаться на циферблате, И не кончается объятье. (Б. Пастернак) |
Литота | Образное выражение, в котором содержится художественное преуменьшение свойств предмета с целью усиления эмоционального воздействия | Только в мире и есть , что тенистый Дремлющих кленов шатер. (А. Фет) |
Метонимия | Вид тропа, перенос названия с одного предмета на другой, смежный (близкий) с ним; художественное отождествление предметов, понятий, явлений по принципу смежности | Не дай мне Бог сойти с ума. Нет, легче посох и сума ; Нет, легче труд и глад. (А. Пушкин) |
Синекдоха | Разновидность метонимии, замещение слова или понятия другим, находящимся в ним в отношениях «меньшее - большее», «часть - целое» (количественная метонимия) | Белеет парус одинокой В тумане моря голубом!.. (М. Лермонтов) |
Оксюморон | Вид тропа, сочетание несочетаемого, противоположных по значению слов | Я послал тебе черную розу в бокале Золотого, как небо, аи. (А. Блок) |
Перифраз | Вид тропа, замена названия предмета или явления описанием его признаков | И вслед за ним, как бури шум, Другой от нас умчался гений, Исчез, оплаканный свободой, Оставя миру свой венец. Шуми, волнуйся непогодой: Он был, о море , твой певец . (А. Пушкин) |
Ирония | Вид художественного тропа, употребление слова или выражения в противоположном значении тому, что подразумевается на самом деле, с целью насмешки | «Ты все пела? это дело : Так поди же, попляши! » (И. Крылов) |
Разновидности эпитета
Метафорический | Ты мое васильковое слово, (С. Есенин) |
Метонимический | Тоска дорожная, железная Свистела, сердце разрывая... (А. Блок) |
Развернутый (близок к перифразу) | Рифма, звучная подруга Вдохновенного досуга, (А. Пушкин) |
Синонимический ряд эпитетов | Век девятнадцатый,
железный
, (А. Блок) |
Парные эпитеты-антонимы | .
..Прими собранье пестрых глав, (А. Пушкин) |
Функции художественно-выразительных средств (тропов):
Система | Характеристика | Пример |
Силлабическая | Система стихосложения, в которой ритмичность создается повторением стихов с одинаковым количеством слогов, а расположение ударных и безударных слогов не упорядочено; обязательна рифма | С одной страны гром, С другой страны гром, Смутно в воздухе! Ужасно в ухе! Набегали тучи Небо закрыли, В страх помутили! (В. Тредиаковский) |
Тонический | Система стихосложения, ритмика которой организуется повторением ударных слогов; число безударных слогов между ударениями варьируется свободно | Вьется улица-змея. Дома вдоль змеи. Улица - моя. Дома - мои. (В. Маяковский) |
Силлабо- тонический | Система стихосложения, в основе которой лежит выравненность числа слогов, количества и места ударений в стихотворных строках | Ты хочешь знать, что видел я |
Размер | Характеристика | Пример |
Хорей | Двусложная стопа с ударением на первом слоге в силлабо-тонической системе стихосложения | Терек воет, дик и злобен, Буре плач его подобен, Слезы брызгами летят. (М. Лермонтов) |
Ямб | Двусложная стопа с ударением на втором слоге в силлабо-тонической системе стихосложения | В передней толкотня, тревога; В гостиной встреча новых лиц; Лай мосек, чмоканье девиц, (А. Пушкин) |
Дактиль | Трехсложная стопа с ударением на первом слоге в силлабо-тонической системе стихосложения | Кто бы ни звал - не хочу На суетливую нежность Я променять безнадежность И, замыкаясь, молчу. (А. Блок) |
Амфибрахий | Трехсложная стопа с ударением на втором слоге в силлабо-тонической системе стихосложения | Не ветер бушует над бором, Мороз-воевода с дозором Обходит владенья свои. (Н. Некрасов) |
Анапест | Трехсложная стопа с ударением на третьем слоге в силлабо-тонической системе стихосложения | Пропаду от тоски я и лени, Одинокая жизнь не мила, (А. Фет) |
- РИФМА
- Рифма (греч. rhythmos - соразмерность, ритм, соглсованность) - звуковой повтор в двух и более стихотворных строках, преимущественно в стихотворных окончаниях.
- ВИДЫ РИФМЫ
по месту последнего ударного слога в строке
Рифма | Характеристика | Пример |
Мужская | С ударением на последнем слоге в строке | Не с тобой ли говорю В остром крике хищных птиц, С белых, матовых страниц? (А. Ахматова) |
Женская | С ударением на предпоследнем слоге в строке | Я улыбаться перестала, Морозный ветер губы студит, Одной надеждой меньше стало, Одною песней больше будет. (А. Ахматова) |
Дактилическая | С ударением на втором от конца строки слоге | А Смоленская нынче именинница, Синий ладан над травою стелется, И струится пенье панихидное, Не печальное нынче, а светлое. (А. Ахматова) |
- ВИДЫ РИФМ
- по созвучию окончаний строк
Рифма | Описание | Пример |
Перекрестная | АБАБ | Шепот, робкое дых анье , Трели солов ья , Серебро и колых анье Сонного руч ья ... (А. Фет) |
Парная | ААББ | Солнца луч промеж лип был жгуч и вы сок , Пред скамьей ты чертила блестящий пе сок , Я мечтам золотым отдавался впол не , - Ничего ты на все не ответила м не . (А. Фет) |
Опоясывающая (кольцевая) | АББА | Свеж и душист твой роскошный венок, Всех в нем цветов благовония сл ышны , Кудри твои так обильный и п ышны , Свеж и душист твой роскошный венок. (А. Фет) |
- СТРОФА
- Строфа - (греч. strophe - круг, оборот) - группа из определенного числа стихотворных строк, повторяющихся в произведении, объединенная общей рифмовкой и представляющая собой ритмико-синтаксическое целое, резко отделенное от смежных стихосочетаний большой паузой.
- ВИДЫ СТРОФ
Строфа | Характеристика | Пример |
Дистих (двустишие) | Самостоятельное двустишие, выражающее законченную мысль | Добрые люди, спокойно вы жили, Милую дочь свою нежно любили. (Н. Некрасов) |
Терцина | Строфа, состоящая из трехстиший, связанных цепью переходящих рифм. Со средней строкой последнего трехстишия рифмуется дополнительная заключительная строка АБА - БВБ - ВГВ и т.д. | Земную жизнь пройдя до половины, Утратив правый путь во тьме долины, Каков он был, о, как произнесу. Тот дикий лес, дремучий и грозящий, Чей давний ужас в памяти несу! (Данте А. «Божественная комедия») |
Катрен | Четверостишие, строфа из четырех строк; самая распространенная строфа русской поэзии | Умом Россию не понять, Аришном общим не измерить: У ней особенная стать - В Россию можно только верить. (Ф. Тютчев) |
Пятистишие | Строфа из пяти сихотворных строк, которые рифмуются: АБААБ - АБББА - ААББА | В последний раз твой образ милый Дерзаю мысленно ласкать, Будить мечту сердечной силой И с негой робкой и унылой Твою любовь воспоминать. (А. Пушкин) |
Секстина | Строфа, состоящая из шести стихотворных строк с рифмовкой ААБВВГ или АБАБВВ | Сижу задумчив и один, На потухающий камин Сквозь слез гляжу - С тоскою мыслю о былом И слов в унынии моем Не нахожу. (Ф. Тютчев) |
Семистишие | Строфа, состоящая из семи стихотворных строк; практически не используется русскими поэтами | Бобэоби пелись губы, Вээоми пелись взоры, Лиэээй пелся облик, Гзи-гзи-гэо пелась цепь. Так на холсте каких-то соответствий Вне протяжения жило лицо. (В. Хлебников) |
Октава | Строфа из восьми стихотворных строк с рифмовкой АБАБАБВВ; обязательным является чередование мужских и женских окончаний Бывает * Лирическая * Лирико-сатирическая | Обол - Харону: сразу дань плачу Врагам моим. - В отваге безрассудной Писать роман октавами хочу. От стройности, от музыки их чудной Я без ума; поэму заключу В стесненные границы меры трудной. Попробуем, - хоть вольный наш язык К тройным цепям октавы не привык. (Д. Мережковский) |
Нона | Строфа, состоящая их девяти стихотворных строк, представляющая собой октаву с наращенной строкой перед заключительным двустишием; применяется крайне редко | Пришел и сел. Рукой задвинул Лица пылающего книгу. И месяц плачущему сыну Дает вечерних звезд ковригу. «Мне много ль надо? Коврига хлеба И капля молока Да это небо, Да эти облака!» (В. Хлебников) |
Десятистишие | Строфа, состоящая из десяти стихотворных строк | Классические оды XVIII века |
Сонет | Вид сложной строфы; стихотворение, состоящее из 14 строк, разделенных на два четверостишия (катрена) и два трехстишия (терцины); в катренах повторяются только две рифмы, в терцинах - две или три. Расположение рифм допускает много вариантов | Однажды дома я весь вечер просидел. От скуки книгу взял - и мне сонет открылся. Такие ж я стихи сам сделать захотел. Взял лист, марать его без милости пустился. Часов с полдюжины над приступом потел. Но приступ труден был - и, сколько я ни рылся В архиве головной его там не нашел. С досады я кряхтел, стучал ногой, сердился. Я к Фебу сунулся с стишистою мольбой; Мне Феб тотчас пропел на лире золотой: «Сегодня я гостей не принимаю». Досадно было мне - а все сонета нет. «Так черт возьми сонет!» - сказал - и начинаю Трагедию писать; а написал сонет. (И. Дмитриев) |
Онегинская строфа | Строфа, состоящая из 14 строк: трех четверостиший, каждое из которых имеет свою рифмовку (перекрестная, парная, кольцевая) и заключительного двустишия. Создана и использована А. Пушкиным в романе “Евгений Онегин” | Всегда скромна, всегда послушна, Как поцелуй любви мила, Улыбка, локоны льняные, Все в Ольге... но любой роман Возьмите и найдете, верно, Ее портрет: он очень мил, Я прежде сам его любил, Но надоел он мне безмерно. Позвольте мне, читатель мой, (А. Пушкин) |
Анализ лирического произведения
1. История создания лирического произведения.
2. Особенности жанра данного лирического произведения.
3. Идейно-тематическое своеобразие лирического произведения.
4. Особенности лирического героя произведения.
5. Художественно-выразительные средства, используемые в произведении; их роль в раскрытии замысла поэта.
6. Лексические средства, используемые в стихотворении; их идейно-художественное значение.
7. Синтаксические фигуры, используемые в лирическом произведении; их идейно-художественная роль.
8. Фонетические средства выразительности, используемые в стихотворении, их роль.
9. Стихотворный размер лирического произведения.
10. Место и роль произведения в контексте творчества поэта, в литературном процессе в целом.
Анализ эпизода
1. Место расположения данного эпизода в тексте литературного произведения.
2. Значимость данного эпизода в рамках художественного произведения.
3. Тип эпизода.
4. События, изображаемые в эпизоде.
5. Характеристика действующих лиц эпизода.
- Внешность, одежда.
- Манера поведения.
- Поступки героев.
- Речевая характеристика персонажей.
- Взаимодействие героев в данном эпизоде.
6. Художественно-выразительные, лексические средства, используемые в данном эпизоде, их значение.
7. Особенности использования в эпизоде композиционных элементов.
- Пейзаж.
- Дневник.
- Внутренние монологи.
8. Роль данного эпизода в контексте целостного литературного произведения.
Анализ литературного образа
1. Тип литературного героя.
2. Место героя в системе образов и его роль в раскрытии авторского замысла.
3. Типичность литературного героя; наличие или отсутствие прототипа.
4. Характеристика литературного героя.
5. Средства создания литературного образа.
Функции пейзажа | Пример |
Иллюстративная (создает фон, на котором происходят различные события в произведении) | Это случилось осенью. Серенькие тучи покрывали небо: холодный ветер дул с пожатых полей, унося красные и желтые листья со встречных деревьев. Я приехал в село при закате солнца и остановился у почтового домика... (А. Пушкин «Станционный смотритель») |
Психологическая (передает внутреннее состояние героев, их переживания) | Глядя кругом, слушая, вспоминая, я вдруг почувствовал беспокойство на сердце... поднял глаза к небу - но и в небе не было покоя: испещренное звездами, оно все шевелилось, двигалось, содрогалось; я склонился к реке... но и там, и в этой темной, холодной глубине, тоже колыхались, дрожали звезды; тревожное оживление мне чудилось повсюду - и тревога росла во мне самом. (И. Тургенев «Ася») |
Лирическая (создает определенное настроение у героя; задает общую тональность повествования) | Внизу расстилаются тучные, густо-зеленые, цветущие луга, а за ними, по желтым пескам, течет светлая река, волнуемая легкими веслами рыбачьих лодок или шумящая под рулем грузных стругов , которые плывут от плодоноснейших стран Российской империи и наделяют алчную Москву хлебом. На другой стороне реки видна дубовая роща, подле которой пасутся многочисленные стада ; там молодые пастухи, сидя под тению дерев, поют простые, унылые песни... На левой же стороне видны обширные, хлебом покрытые поля, елочки, три или четыре деревеньки и вдали высокое село Коломенское с высоким дворцом своим. Часто прихожу на сие место и почти всегда встречаю там весну; туда же прихожу и в мрачные дни осени горевать вместе с природою. (Н. Карамзин «Бедная Лиза») |
Символическая (выступает в роли образа-символа) | По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, Весенний и тлетворный дух... И каждый вечер, за шлагбаумами, Заламывая котелки, Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины, И раздается женский визг, А в небе, ко всему приученный, (А. Блок «Незнакомка») |
Предварительный просмотр:
Анализ итогового репетиционного сочинения
по литературе от 13.11. 2017
Итоговое репетиционное сочинение по литературе выполняли все учащиеся 11 класса – 10 человек, что составляет 100% . Темы, представленные ученикам, отражали все 5 направлений итогового сочинения. В результате сочинение у трех учащихся не соответствовало требованию №2 (самостоятельность написания работы), поэтому их работы, в целом, были не зачтены. Типичные ошибки, допущенные учениками (4 человека) в работах, относятся к логическим (критерий №3). По критерию №4 (грамотность) зачеты поставлены всем, за исключением Сергиенко Татьяны.
Выводы:
- Продолжить работу по подготовке к итоговому сочинению по пяти направлениям.
- Провести работу над ошибками, допущенными в работах.
- Обратить внимание учащихся на выводы после примеров-аргументов в соответствии с выбранной темой.
- Провести еще раз репетиционное итоговое сочинение с учетом коррекционной работы.
Учитель Качанова О.В.
Предварительный просмотр:
Чтобы пользоваться предварительным просмотром создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него: https://accounts.google.com Могу доказать свою точку зрения, обратившись к произведениям (произведению) художественной (публицистической) литературы.
За доказательствами обратимся (обращусь) к произведениям художественной литературы
Размышляя над тем, что …, не могу не обратиться к произведению ФИО, в котором…
Чтобы убедиться в правильности высказанного тезиса, достаточно привести пример из художественной литературы.
В этом легко убедиться, обратившись к художественной литературе
В произведении (назвать) я нашла (нашёл) отражение (подтверждение) своим мыслям...
В правильности такой точки зрения меня убеждает художественная литература
Если тезис формулируется в основной части, то «мостики» должны быть другими.
1. Чтобы убедиться в правильности высказанного тезиса, достаточно привести пример из художественной литературы (пишется в первом абзаце, то есть во вступлении).
2. Каждый тезис начинается:
Во-первых, (тезис + аргумент)
Во-вторых, (тезис + аргумент)
1. Пишется в первом абзаце, то есть во вступлении:
В этом легко убедиться, обратившись к художественной (публицистической) литературе
2. Каждый тезис начинается:
Например , (тезис + аргумент)
Кроме того , (тезис + аргумент)
2. Внутри основной части (переход от одного аргумента к другому)
Давайте вспомним и другое произведение, в котором тоже говорится (поднимается вопрос) о том, что…
Можно привести и другой пример.
Приведу еще один пример, доказывающий мою точку зрения, - это произведение (ФИО, название)...
В качестве первого аргумента, подтверждающего мою мысль о..., возьму произведение...
В качестве второго аргумента, доказывающего выдвинутый мною тезис, приведу рассказ...
Эта же тема рассматривается и в произведении…
3. Скрепа, соединяющая основную часть и заключение
К какому же выводу я пришёл (пришла), размышляя над темой «…»? Думаю, надо…
И в заключение мне бы хотелось сказать, что...
Завершая своё сочинение, хочу обратиться к словам известного русского писателя, который сказал: «...»
В заключение нельзя не сказать об актуальности поднятой темы, которая до сих пор звучит современно, потому что...
В заключение хочется призвать людей...
Подводя итоги сказанному, хочется выразить надежду на то, что
А. Геласимов в своем творении поднимает важную проблему непонимания семейных отношений.
Автор повествует, как герой встретил мать и сестру спустя долгое время их отсутствия, но не нашел слов, что бы поговорить с ними, и только в конце рассказывается, что персонаж, уже спустившись в метро, неожиданно понял, кого он потерял.
Андрей Валерьевич пытается донести до читателя, что мать - это дорогое всем существо, о которым мы ни в коем случае не должны забывать.
Я полностью с ним согласен, ведь действительно, духовное родство, понимание между членами семьи должно сохраняться на протяжении всей их жизни.
Ярким пример - произведение Евгения Карпова "Меня зовут Иваном", повествующий о сыне, предавшем мать: сын, ослепший на войне, не вернулся в родной дом, к своей матере. Неожиданная встреча в поезде, когда Семён кричит в лицо узнавшей его по голосу матери другое имя, делает своё дело. Предательство сына, горечь и обида останавливают сердце любящей матери…
Противоположный пример поведения сына можно увидеть в "Сыновий долг" Ирины Курамшиной. Главный герой - Максим, отдает собственную почку больной матери, не смотря на то, что она была, как говорится в тексте, "плохой матерью"
Таким образом, можно сделать вывод, что именно понимание, духовное родство между детьми и родителями играют важную роль в жизни каждого человека.
Обновлено: 2017-10-30
Внимание!
Спасибо за внимание.
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
В самом конце войны немцы подожгли танк, в кото-ром Семен Авдеев был башенным стрелком.
Двое суток слепой, обожженный, с перебитой ногой Семен ползал меж каких-то развалин. Ему казалось, что взрывная волна выбросила его из танка в глубокую яму.
Двое суток по шагу, по полшага, по сантиметру в час он выбирался из этой дымной ямы к солнцу, на свежий ветер, волоча переломанную ногу, часто теряя сознание. На третьи сутки саперы нашли его чуть живого на развалине древнего замка. И долго удивленные саперы гадали, как мог попасть израненный танкист на эту, никому не нужную развалину...
В госпитале Семену отняли до колена ногу и потом долго возили по знаменитым профессорам, чтобы они вернули ему зрение.
Только ничего из этого не вышло...
Пока окружали Семена товарищи, такие же, как он, калеки, пока с ним рядом был умный, добрый доктор, пока заботливо ухаживали за ним санитарки, он как-то забывал о своем увечье, жил, как все живут. За смехом, за шуткой забывал горе.
Но когда вышел Семен из госпиталя на городскую улицу - не на прогулку, а совсем, в жизнь, то вдруг ощутил весь мир совершенно иным, чем тот, который его окружал вчера, позавчера и всю прошлую жизнь.
Хотя Семену еще несколько недель назад сказали, что зрение не вернется, он все-таки таил в сердце надежду. А сейчас все рухнуло. Семену показалось, что он опять очутился в той черной яме, куда его забросила взрывная волна. Только тогда он страстно хотел вы-браться на свежий ветер, к солнцу, верил, что выберется, а сейчас не было той уверенности. Тревога закралась в сердце. Город был неимоверно шумным, а звуки какими-то упругими, и ему казалось, что если он сделает хоть один шаг вперед, то эти упругие звуки отбросят его назад, больно ушибут о камни.
Позади госпиталь. Вместе со всеми Семен ругал его за скуку, не чаял, как из него вырваться, и вот теперь он стал вдруг таким дорогим, таким необходимым. Но туда не вернешься, хоть он еще совсем рядом. Надо идти вперед, а боязно. Боязно кипучего тесного города, но больше всего боязно самого себя:
Вывел из оцепенения Семена Лешка Куприянов.
- Эх, и погодка! Теперь бы только с девчонкой погулять! Да в поле, да цветы собирать, да бегом бы.
Люблю подурачиться. Ну, пошли! Ты чего уперся?
Они пошли.
Семен слышал, как скрипел и хлопал протез, как тяжело, с присвистом дышал Лешка. Это были единственные знакомые, близкие звуки, а лязг трамваев, крики автомобилей, детский смех казались чужими, холодными. Они расступались перед ним, обегали стороной. Камни мостовой, какие-то столбики путались под ногами, мешали идти.
Лешку Семен знал около года. Небольшого роста, он часто служил ему вместо костыля. Бывало, лежит Семен на койке и кричит: «Нянечка, дай костыль»,- а Лешка подбежит и пропищит, дурачась:
- Я тут, граф. Дайте вашу белейшую ручку. Положите ее, светлейший, на мое недостойное плечо.
Так они и ходили в обнимку. Семен на ощупь хорошо знал Лешкино круглое, безрукое плечо, граненую стриженую голову. И вот теперь он положил свою руку Лешке на плечо и на душе сразу стало покойней.
Всю ночь они просидели сначала в столовой, а потом в ресторане на вокзале. Когда шли в столовую, Лешка говорил, что они выпьют грамм по сто, хорошенько поужинают и уедут с ночным поездом. Выпили, как уговорились. Лешка предложил повторить. Семен не отказался, хотя вообще выпивал редко. Водка сегодня шла удивительно легко. Хмель был приятным, не одурял голову, а будил в ней хорошие мысли. Правда, на них невозможно было сосредоточиться. Они были верткие и скользкие, как рыбы, и, как рыбы, выскальзывали, пропадали в темной дали. От этого на сердце становилось тоскливо, но и тоска долго не задерживалась. На смену ей при-ходили воспоминания или наивные, но приятные фантазии. То Семену казалось, что однажды утром он проснется и увидит солнце, траву, божью коровку. А то вдруг появлялась девушка. Он отчетливо видел цвет ее глаз, волос, ощущал нежные щеки. Эта девушка влюблялась в него, в слепого. О таких много рассказывали в палате и даже книжку вслух читали.
У Лешки не было правой руки и трех ребер. Война его, как он говорил со смехом, разделала под орех. Кроме этого он был ранен в шею. После операции горла он говорил прерывисто, с шипением, но Семен привык к этим, мало похожим на человеческие, звукам. Они меньше раздражали его, чем баянисты, игравшие вальс, чем кокетливое воркование женщины за соседним столом.
С самого начала, как только стали подавать на стол вино и закуски, Лешка весело болтал, довольно смеялся:
- Эх, Сенька, ничего на свете так не люблю, как хорошо убранный стол! Люблю повеселиться - особенно пожрать! До войны мы, бывало, летом всем заводом выезжали на Медвежьи Озера. Духовой оркестр да буфеты! А я - с гармошкой. Под каждым кустом компания, и в каждой компании я, как Садко - желанный гость. «Растяни-ка, Алексей свет-Николаевич». А что ж не растянуть, если просят и винишко уже наливают. И какая-нибудь голубоглазая на вилочке ветчину подносит...
Выпивали, закусывали, тянули, смакуя, холодное густое пиво. Лешка продолжал восторженно рассказывать о своем Подмосковье. Там у него в собственном домике живет сестра. Она работает техником на химзаводе. Сестра, как уверял Лешка, обязательно полюбит Семена. Они поженятся. Потом у них пойдут дети. Игрушек у детей будет сколько хочешь и какие хочешь. Семен их наделает сам в артели, где они будут работать.
Скоро Лешке стало трудно говорить: устал, да и, казалось, перестал верить в то, о чем говорил. Больше молчали, больше пили...
Помнит Семен, как хрипел Лешка: «Пропащие мы люди, лучше б нас поубивало совсем». Помнит, как тяжелее становилась голова, как темнело в ней - светлые видения исчезали. Веселые голоса и музыка окончательно вывели его из себя. Хотелось бить всех, громить, Лешка шипел:
- Не езди домой. Кому ты там нужен такой?
Домой? А где дом? Давно, страшно давно, может,
лет сто назад у него был дом. И сад был, и скворечник на березе, и кролики. Маленькие, с красными глазами, они доверчиво прыгали навстречу, обнюхивали его сапоги, смешно двигали розовыми ноздрями. Мать... Семена звали «анархистом» за то, что в школе, хоть и хорошо учился, но отчаянно хулиганил, курил, за то, что устраивал с братвой беспощадные налеты на сады и огороды. И она, мать, никогда его не ругала. Отец беспощадно порол, а мать только робко просила не хулиганить. Сама давала деньги на папиросы и всячески скрывала от отца Семеновы проделки. Семен любил мать и помогал ей во всем: колол дрова, носил воду, чистил коровник. Соседки завидовали Анне Филипповне, глядя, как ловко управляется сын по хозяйству,
- Кормилец будет,- говорили они,- а мальчишескую дурь семнадцатая вода смоет.
Пьяный Семен вспомнил это слово - «кормилец» - и повторил про себя, заскрипел зубами, чтобы не расплакаться. Какой он теперь кормилец? Хомут на шею матери.
Товарищи видели, как горел Семенов танк, но никто не видел, как Семен выбрался из него. Матери послали извещение, что сын ее погиб. И теперь Семен думал, стоит ли ей напоминать о своей никчемной жизни? Стоит ли бередить ее уставшее, разбитое сердце новой болью?
Рядом смеялась опьяневшая женщина. Мокрыми губами ее целовал Лешка и шипел что-то непонятное. Загремела посуда, перевернулся стол, и земля перевернулась.
Проснулись в дровяном сарае при ресторане. Кто-то заботливый постлал им соломы, дал два стареньких одеяла. Деньги пропиты все, требования на билеты утеряны, а до Москвы шесть суток езды. Идти в госпиталь, сказать, что их обворовали, не хватало совести.
Лешка предложил ехать без билетов, на положении нищих. Семену было даже страшно подумать об этом. Он долго мучался, но делать нечего. Ехать надо, есть надо. Семен согласился идти по вагонам, но говорить ничего не будет, притворится немым.
Вошли в вагон. Лешка бойко начал речь своим сиплым голосом:
- Братья и сестры, помогите несчастным калекам...
Семен шел согнувшись, будто по тесному черному подземелью. Ему казалось, что над головой повисли острые камни. Издалека доносился гул голосов, но как только они с Лешкой приближались, гул этот пропадал, и Семен слышал только Лешку и звяканье монет в пилотке. От этого звяканья Семена знобило. Он ниже опускал голову, спрятав свои глаза, забыв, что они незрячие, не могут видеть ни упрека, ни гнева, ни сожаления.
Чем дальше шли, тем невыносимей становился Семену плачущий голос Лешки. В вагонах было душно. Уже совсем нечем было дышать, как вдруг из открытого окна пахнул в лицо ветер, душистый, луговой, и Семен испугался его, отшатнулся, больно ушиб голову о полку.
Прошли весь поезд, набрали больше двухсот рублей и сошли на станции пообедать. Лешка остался доволен первой удачей, хвастливо говорил о своей счастливой «планиде». Семену хотелось оборвать Лешку, ударить его, но еще больше хотелось скорее напиться, избавиться от самого себя.
Пили коньяк в три звездочки, закусывали крабами, пирожными, так как в буфете ничего другого не было.
Напившись, Лешка нашел по соседству друзей, плясал с ними под гармошку, горланил песни. Семен сна-чала плакал, потом как-то забылся, стал притопывать, а потом подпевать, хлопать в ладоши и, наконец, запел:
А мы не сеем, а мы не пашем, А туз, восьмерка да и валет, А из тюрьмы платочком машем, Четыре сбоку - и ваших нет...,
...Они опять остались без копейки денег на чужой далекой станции.
До Москвы друзья добирались целый месяц. Лешка так освоился с нищенством, что иногда даже скоморошничал, напевая пошленькие прибаутки. Семен уже не испытывал угрызения совести. Он рассудил просто: нужны деньги, чтобы доехать до Москвы - не воровать же? А что пьянствуют, так это временно. Приедет в Москву, устроится работать в артель и заберет к себе мать, обязательно заберет и, может быть, даже женится. А что ж, выпадает другим калекам счастье, выпадет и ему...
Семен пел фронтовые песни. Держался уверенно, гордо подняв голову с мертвыми глазами, встряхивая в такт песне длинными, густыми волосами. И получалось, будто он не милостыню просит, а снисходительно берет причитающееся ему вознаграждение. Голос у него был хороший, песни выходили душевными, пассажиры щедро подавали слепому певцу.
Особенно нравилась пассажирам песня, в которой рассказывалось о том, как на лугу зеленом тихо умирал боец, над ним склонилась старая береза. Она солдату, будто мать родная, руки-ветви протянула. Боец говорит березе, что в далекой деревне его ожидают мать и девушка, но он к ним не придет, потому что с «белою березой навеки обручен», и что она ему теперь «невеста и родная мать». В заключение солдат просит: «Спой, моя береза, спой, моя невеста, о живых, о добрых, о влюбленных людях - я под эту песню сладко буду спать».
Случалось, в ином вагоне Семена просили петь эту песню по нескольку раз. Тогда они с собой уносили в пилотке не только серебро, но и кучу бумажных денег.
По приезде в Москву Лешка наотрез отказался идти в артель. Бродить по электричкам, как говорил он,- работа не пыльная и денежная. Только и заботы, чтобы улизнуть от милиционера. Правда, это не всегда удавалось. Тогда его отправляли в дом инвалидов, но он оттуда благополучно убегал на другой же день.
Побывал в доме инвалидов и Семен. Что ж, говорил он, и сытно, и уютно, присмотр хороший, артисты приходят, а все кажется, будто в братской могиле сидишь погребенный. Был и в артели. «Взяли, как вещь, которую не знают, куда сунуть, и поставили к станку». Целый день сидел он и шлепал - штамповал какие-то жестянки. Справа и слева хлопали прессы, сухо, надоедливо. По бетонному полу скрежетал железный ящик, в котором подтаскивали заготовки и оттаскивали готовые детали. Старичок, таскавший этот ящик, несколько раз подходил к Семену и шептал, дыша махорочным перегаром:
- Ты тут денек, другой посиди, да и просись на другую работу. Хоть бы на оттяжку. Там заработаешь. А тут работа тяжелая", а заработку чуть... Да не молчи, а наступай на горло, а то... Лучше б всего взять литровку да с мастером распить. Он бы и давал потом тебе денежную работенку. Мастер у нас парень свойский.
Семен слушал сердитый говор цеха, поучения старика и думал, что он здесь совсем не нужен, да и ему все здесь чуждо. Особенно ясно он ощутил свою неприкаянность во время обеда.
Смолкали машины. Слышался говор и смех людей. Они рассаживались на верстаках, на ящиках, развязывали свои узелки, гремя кастрюлями, шурша бумагой. Запахло домашними солеными огурцами, котлетами с чесноком. Рано утром эти узелки собирали руки матерей или жен. Кончится рабочий день, и все эти люди пойдут домой. Там их ждут, там они дороги. А он? Кому какое дело до него? Вот даже в столовую никто не отведет, сиди без обеда. И так захотелось Семену домашней теплоты, чьей-нибудь ласки... Ехать к матери? «Нет, теперь уж поздно. Пропадай все пропадом».
- Товарищ,- кто-то тронул Семена за плечо.- Ты чего штамп-то обнял? Пойдем покушаем с нами.
Семен отрицательно покачал головой.
- Ну, как хочешь, а то пойдем. Да ты не журись.
Снову всегда так бывает, а потом обвыкнешься.
Семен в эту же минуту ушел бы домой, да не знал дороги. На работу его привел Лешка и вечером он дол-жен был прийти за ним. Но он не пришел. Целый час ждал его Семен. Проводил его домой сменившийся вахтер.
Болели руки с непривычки, разламывало спину. Не умываясь, не ужиная, Семен лег спать и уснул тяжелым, тревожным сном. Разбудил Лешка. Он пришел пьяный, с пьяной компанией, с бутылками водки. Семен стал с жадностью пить...
На следующий день на работу не пошел. Опять ходили по вагонам.
Давным-давно Семен перестал раздумывать над своей жизнью, перестал огорчаться своей слепотой, жил, как бог на душу положит. Пел плохо: надорвал голос. Вместо песен получался сплошной крик. Не было у него прежней уверенности в походке, гордости в манере Держать голову, осталась одна наглость. Но щедрые москвичи все равно подавали, так что денег у друзей читало.
После нескольких скандалов сестра от Лешки ушла на квартиру. Красивый домик с резными окнами превратился в притон.
Анна Филипповна сильно постарела за последние годы. В войну погиб где-то на рытье окопов муж. Извещение о смерти сына окончательно сбило ее с ног, думала, не поднимется, но все как-то обошлось. После войны приехала к ней племянница Шура (она в то время только что окончила институт, вышла замуж), приехала и говорит: «Что ты, тетя, будешь жить здесь сиротой, продавай-ка хату да поедем ко мне». Соседи осуждали Анну Филипповну, дескать, человеку важнее всего иметь свой угол. Что ни случится, а домик свой и живи ни клятый ни мятый. А то продашь хату, деньги пролетят, а там кто его знает, как оно обернется.
Оно, может, и правду люди говорили, да только племянница с малых лет привыкла к Анне Филипповне, относилась к ней, как к родной матери, и жила у нее иногда по нескольку лет, потому что с мачехой они не ладили. Словом, Анна Филипповна решилась. Продала дом и уехала к Шуре, прожила четыре года и ничего, не жалуется. И в Москве ей очень нравилось.
Сегодня она ездила смотреть дачу, которую молодые сняли на лето. Дача ей понравилась: садик, огородик небольшой.
Думая о том, что надо сегодня же починить мальчишкам старые рубашонки, штанишки для деревни, она услышала песню. Чем-то она была ей знакома, а чем, не понять. Потом поняла - голос! Поняла и вздрогнула, побледнела.
Долго не решалась посмотреть в ту сторону, боялась, как бы не пропал до боли знакомый голос. И все-таки посмотрела. Глянула... Сенька!
Мать, будто слепая, протянула руки и пошла на-встречу сыну. Вот она уже рядом с ним, положила руки на его плечи. И плечи Сенькины, с остренькими шишечками. Хотела назвать сына по имени и не могла - воздуха не было в груди и вдохнуть не хватало сил.
Слепой умолк. Он пощупал руки женщины и насторожился.
Пассажиры видели, как побледнел нищий, как он хотел что-то сказать и не мог - задохнулся. Видели пассажиры, как слепой положил руку на волосы женщины и тут же отдернул ее.
- Сеня,- тихонько^ слабо сказала женщина.
Пассажиры встали и с трепетом ожидали его ответа.
Слепой сначала только шевелил губами, а потом глухо сказал:
- Гражданка, вы ошиблись. Меня зовут Иваном.
- Как!-воскликнула мать.- Сеня, что ты?! Слепой отстранил ее и быстрой неровной походкой
пошел дальше и уже не пел.
Видели пассажиры, как женщина смотрела вслед нищему и шептала: «Он, он». В ее глазах не было слез, а только мольба и страдание. Потом и они исчезли, остался гнев. Страшный гнев оскорбленной матери...
Она лежала в тяжелом обмороке на диванчике. Над ней склонился пожилой мужчина, наверное, врач. Пассажиры шепотом просили друг друга разойтись, дать доступ свежему воздуху, но не расходились.
- Может быть, ошиблась?- нерешительно спросил кто-то.
- Мать не ошибется,- ответила седая женщина,
- Так почему же он не признался?
- А как же такому признаться?
- Глупый...
Через несколько минут вошел Семен и спросил:
- Где моя мать?
- У вас уже нет матери,- ответил врач.
Стучали колеса. На минуту Семен, будто прозрел, увидел людей, испугался их и стал пятиться. Из рук выпала пилотка; рассыпалась, раскатилась по полу ме-лочь, холодно и никчемно звякая...
Герман Садулаев
ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Старые люди спят мало. В молодости время кажется неразменным рублем, время пожилого человека - медная мелочь. Морщинистые руки бережно складывают в стопочки минуту к минуте, час к часу, день ко дню: сколько еще осталось? Жаль каждой ночи.
Он проснулся в половине шестого. Не было нужды вставать так рано. Если бы даже он совсем не встал со своей постели, а рано или поздно так и должно было случиться, этого никто не заметил бы. Он мог совсем не вставать. Тем более, так рано. В последние годы ему все чаще хотелось однажды не проснуться. Но не сегодня. Сегодня был особенный день.
Алексей Павлович Родин поднялся со старой скрипящей кровати в однокомнатной квартире на улице … в старом Таллинне, сходил в туалет, облегчил мочевой пузырь. В ванной комнате стал приводить себя в порядок. Умылся, почистил зубы и долго соскребал щетину с подбородка и щек видавшим виды бритвенным станком. Затем еще раз умылся, смывая остатки мыльной пены, и освежил лицо лосьоном после бритья.
Пройдя в комнату, Родин встал перед платяным шкафом с треснутым зеркалом. Зеркало отразило его поношенное тело в застарелых рубцах, одетое в выцветшие трусы и майку. Родин открыл дверцу шкафа и сменил белье. Еще пару минут он смотрел на свой парадный китель с орденскими медалями. Затем достал выглаженную накануне сорочку и облачился в форму.
Сразу как будто бы двадцать лет спало с плеч. В тусклом свете помутневшей от времени люстры ярко горели капитанские погоны.
Уже в восемь часов Родин встретился у парадной своего дома с другим ветераном, Вахой Султановичем Аслановым. Вместе с Вахой они прошли полвойны, в одной разведроте Первого Белорусского фронта. К 1944-му году Ваха был уже старшим сержантом, имел медаль "За отвагу". Когда пришло известие о выселении чеченцев, Ваха был в госпитале, после ранения. Сразу из госпиталя его перевели в штрафбат. Без вины, по национальному признаку. Родин, тогда старший лейтенант, ходил к начальству, просил вернуть Ваху. Заступничество комроты не помогло. Ваха закончил войну в штрафбате и сразу после демобилизации был отправлен на поселение в Казахстан.
Родин демобилизовался в 1946-м, в звании капитана, и был определен на службу в Таллинн, инструктором в горком партии.
Тогда в названии этого города было только одно "н", но у моего компьютера новая система проверки орфографии, я буду писать Таллинн с двумя "л" и с двумя "н", чтобы текстовый редактор не ругался и не подчеркивал это слово красной волнистой линией.
После реабилитации чеченцев в 1957 году Родин отыскал своего фронтового товарища. Сделал запросы, воспользовавшись своим служебным положением - к этому времени Родин уже был завотделом. Родину удалось даже больше, чем просто найти Ваху, он выхлопотал его вызов в Таллинн, нашел ему работу, помог с квартирой и пропиской. Ваха приехал. Родин, начиная свои хлопоты, опасался, что Ваха не захочет покидать родную землю. Он позаботился о том, чтобы Ваха смог перевезти свою семью.
Но Ваха приехал один. Ему некого было перевозить. Жена и ребенок умерли во время выселения. Они заболели тифом в товарном вагоне и скоропостижно скончались. Родители умерли в Казахстане. У Вахи не осталось близких родственников. Наверное, поэтому ему было легко уехать из Чечни.
Потом была… жизнь. Жизнь?.. наверное, потом была вся жизнь. В ней было хорошее и плохое. Правда, целая жизнь. Ведь шестьдесят лет прошло. Целых шестьдесят лет прошло с окончания той войны.
Да, это был особенный день. Шестидесятая годовщина победы.
Шестьдесят лет - это вся жизнь. Даже больше. Для тех, кто не вернулся с войны, кто остался двадцатилетним, это три жизни. Родину казалось, что он живет эти жизни за тех, кто не вернулся. Нет, это не просто метафора. Иногда он думал: вот эти двадцать лет я живу за сержанта Савельева, который подорвался на мине. Следующие двадцать лет я буду жить за рядового Талгатова, погибшего в первом бою. Потом Родин думал: нет, так я не много успею. Пусть лучше по десять лет. Ведь дожить до тридцати - это уже не так плохо. Тогда я успею пожить еще за трех своих погибших бойцов.
Да, шестьдесят лет - это много! Целая жизнь или шесть довесков к оборванным жизням мертвых солдат.
И всё же это… если не меньше, то, наверное, столько же, сколько четыре года войны.
Я не знаю, как это объяснить, другие до меня уже объясняли это гораздо лучше. Человек живет четыре года на войне, или полгода на арктической зимовке, или год в буддистском монастыре, потом он живёт еще долго, еще целую жизнь, но тот отрезок времени остается для него самым длинным, самым важным. Может, из-за эмоционального напряжения, из-за простоты и яркости ощущений, может, это называется как-то иначе. Может, наша жизнь измеряется не временем, а движением сердца.
Он будет всегда вспоминать, будет сверять свое настоящее с тем временем, которое никогда не превратится для него в прошлое. И товарищи, которые были рядом с ним тогда, останутся самыми близкими, самыми верными.
И не потому, что хорошие люди больше не встретятся. Просто те, другие… они многого не поймут, как ни объясняй. А со своими, с ними можно даже просто помолчать.
Как с Вахой. Иногда Родин с Вахой вместе пили, иногда спорили и даже ссорились, иногда просто молчали. Жизнь была разной, да…
Родин женился и прожил в браке двенадцать лет. Его жена получила развод и уехала в Свердловск, к родителям. Детей у Родина не было. Зато у Вахи было, наверное, много детей. Он и сам не знал, сколько. А жениться Ваха не стал. Ваха был еще тот гуляка.
Большой карьеры ни один, ни другой не сделали. Но в советское время ушли на приличную пенсию уважаемыми людьми. Они остались в Таллинне. Куда им было ехать?
Потом всё стало меняться.
Родин не хотел об этом думать.
Просто все изменилось. И он оказался в чужой стране, где запретили носить советские ордена и медали, где их, напитавших своей кровью землю от Бреста до Москвы и обратно до Берлина, назвали оккупантами.
Они не были оккупантами. Лучше многих других Родин знал обо всем неправильном, что творилось в той, канувшей в лету стране. Но тогда, те четыре года… нет, они не были оккупантами. Родин не понимал этой злости благополучных эстонцев, которые и при советской власти жили лучше, чем русские люди где-нибудь на Урале.
Ведь даже Ваха, Родин был готов, что после выселения, после той чудовищной несправедливости, трагедии своего народа, Ваха станет ненавидеть Советский Союз и особенно русских. Но оказалось, что это не так. Ваха слишком много видел. В штрафбате русские офицеры, героически вырвавшиеся из плена и за это разжалованные в рядовые, переполненные зоны и тюрьмы. Однажды Родин прямо спросил - не винит ли Ваха русских в том, что произошло.
Ваха сказал, что русские от всего этого пострадали больше остальных народов. А Сталин был вообще грузин, хотя это не важно.
А еще Ваха сказал, что вместе, вместе не только сидели на зонах. Вместе победили фашистов, отправили человека в космос, построили социализм в нищей и разоренной стране. Все это делали вместе и все это - а не только лагеря - называлось: Советский Союз.
И сегодня они надели фронтовые ордена и медали. Сегодня был их день. Они даже зашли в бар и приняли по сто грамм фронтовых, да. И там, в баре, юноши в модном милитари со стилизованными под символику "СС" нашивками назвали их русскими свиньями, старыми пьяницами и сорвали с них награды. Ваху они тоже назвали русской свиньей. Нож, он просто лежал на стойке, наверное, бармен колол им лед.
Ваха точным ударом всадил его между ребер юному эстонцу.
А еще на стойке стоял телефон, и Родин накинул его шнур как удавку на шею другого эсэсовца. Нет уже той силы в руках, но ее и не нужно, каждое движение старого разведчика отработано до автоматизма. Тщедушный мальчик захрипел и свалился на пол.
Они вернулись в то, настоящее время. Они снова были советскими разведчиками, а вокруг были враги. И всё было правильно и просто.
Еще пять минут они были молодыми.
Пока их забивали насмерть ногами на деревянном полу.
И мне их совсем не жаль. Я просто не смею унизить их своей жалостью.
В Крупин А ТЫ УЛЫБАЙСЯ!
В воскресенье должен был решаться какой-то очень важный вопрос на собрании нашего жилищного кооператива. Собирали даже подписи, чтоб была явка. А я пойти не смог - не получилось никуда отвести детей, а жена была в командировке.
Пошел с ними гулять. Хоть зима, а таяло, и мы стали лепить снежную бабу, но вышла не баба, а снеговик с бородой, то есть папа. Дети потребовали лепить маму, - потом себя, потом пошла родня поотдаленней.
Рядом с нами была проволочная сетчатая загородка для хоккея, но льда в ней не было, и подростки гоняли в футбол. И очень азартно гоняли. Так, что мы постоянно отвлекались от своих скульптур. У подростков была присказка: "А ты улыбайся!" Она прилипла к ним ко всем. Или они ее из какого фильма взяли, или сами придумали. Первый раз она мелькнула, когда одному из подростков попало мокрым мячом по лицу. "Больно же!" - закричал он. "А ты улыбайся!" - ответили ему под дружный хохот. Подросток вспыхнул, но одернулся - игра, на кого же обижаться, но я заметил, что стал играть он злее и затаенней. Подстерегал мяч и ударял, иногда не пасуя своим, а влепливая в соперников.
Игра у них шла жестоко: насмотрелись мальчики телевизор. Когда кого-то сшарахивали, прижимали к проволоке, отпихивали, то победно кричали: "Силовой прием!"
Дети мои бросили лепить и смотрели. У ребят появилась новая попутная забава - бросаться снежками. Причем не сразу стали целить друг в друга, вначале целили по мячу, потом по ноге в момент удара, а вскоре пошла, как они закричали, "силовая борьба по всему полю". Они, мне казалось, дрались - настолько грубы и свирепы были столкновения, удары, снежки кидались со всей силы в любое место тела. Больше того - подростки радовались, когда видели, что сопернику попало, и больно попало. "А ты улыбайся!" - кричали ему. И тот улыбался и отвечал тем же. Это была не драка, ведь она прикрывалась игрой, спортивными терминами, счетом. Но что это было?
Тут с собрания жилищного кооператива потянулся народ. Подростков повели обедать родители. Председатель ЖСК остановился и пожурил меня за отсутствие на собрании.
Нельзя стоять в стороне. Обсуждали вопрос о подростках. Понимаете, ведь столько случаев подростковой жестокости. Надо отвлекать, надо развивать спорт. Мы решили сделать еще одно хоккейное поле.
"А ты улыбайся!" - вдруг услышал я крик своих детей. Они расстреливали снежками вылепленных из снега и папу, и маму, и себя, и всю родню.
Рэй Бредбери "И грянул гром"