28 ноября родился академик Дмитрий Лихачёв, великий учёный и человек высочайшей морали. Сегодня 110 лет со дня его рождения.
Вот некоторые цитаты Дмитрия Сергеевича, которые – лишь малая часть его мудрейших высказываний:
«Национализм - это проявление слабости нации, а не её силы. Заражаются национализмом по большей части слабые народы, пытающиеся сохранить себя с помощью националистических чувств и идеологии. Но великий народ, народ со своей большой культурой, обязан быть добрым, особенно если с ним соединена судьба малого народа. Великий народ должен помогать малому народу сохранять себя, свой язык, свою культуру...»
«Человек должен иметь право менять свои убеждения по серьезным причинам нравственного порядка. Если он меняет убеждения по соображениям выгодности, - это высшая безнравственность. Если интеллигентный человек по размышлении приходит к другим мыслям, чувствуя свою неправоту, особенно в вопросах, связанных с моралью, - это его не может уронить».
«Национальные черты нельзя преувеличивать, делать их исключительными. Национальные особенности сближают людей, заинтересовывают людей других национальностей, а не изымают людей из национального окружения других народов, не замыкают народы в себе».
«Основной принцип интеллигентности - интеллектуальная свобода, свобода как нравственная категория. Не свободен интеллигентный человек только от своей совести и от своей мысли».
«Национализм… самое тяжелое из несчастий человеческого рода. Как и всякое зло, оно скрывается, живет во тьме и только делает вид, что порождено любовью к своей стране. А порождено оно на самом деле злобой, ненавистью к другим народам и к той части своего собственного народа, которая не разделяет националистических взглядов».
«Любовь должна быть умной. Она должна быть соединена с умением замечать недостатки, бороться с недостатками - как в любимом человеке, так и в окружающих людях. Она не должна быть слепой. Слепой восторг может привести к ужасным последствиям. Мать, всем восторгающаяся и поощряющая во всем своего ребёнка, может воспитать нравственного урода. Слепой восторг перед Германией привёл к нацизму, слепой восторг перед Италией - к фашизму».
«Отсутствие совести у людей, занятых в хозяйстве, в экономике, наносит ущерб материальный. Отсутствие совести у людей, ответственных за культуру, наносит ущерб, духовный. Но если в экономике можно наверстать упущенное, то ущерб в культуре чаще всего невосполним».
«У Белинского где-то в письмах, помнится, есть такая мысль: мерзавцы всегда одерживают верх над порядочными людьми потому, что они обращаются с порядочными людьми как с мерзавцами, а порядочные люди обращаются с мерзавцами как с порядочными людьми».
«Многие думают: интеллигентный человек - это тот, который много читал, получил хорошее образование (и даже по преимуществу гуманитарное), много путешествовал, знает несколько языков. А между тем можно иметь все это и быть неинтеллигентным, и можно ничем этим не обладать в большой степени, а быть все-таки внутренне интеллигентным человеком. Интеллигентность не только в знаниях, а в способностях к пониманию другого. Она проявляется в тысяче и тысяче мелочей: в умении уважительно спорить, вести себя скромно за столом, в умении незаметно (именно незаметно) помочь другому, беречь природу, не мусорить вокруг себя - не мусорить окурками или руганью, дурными идеями (это тоже мусор, и еще какой!). Интеллигентность - это способность к пониманию, к восприятию, это терпимое отношение к миру и к людям».
В русской пейзажной живописи очень много произведений, посвященных временам года: осень, весна, зима – любимые темы русской пейзажной живописи на протяжении всего XIX века и позднее. И главное, в ней не неизменные элементы природы, а чаще всего временные: осень ранняя или поздняя, вешние воды, тающий снег, дождь, гроза, зимнее солнце, выглянувшее на мгновение из-за тяжелых зимних облаков, и т. п. В русской природе нет вечных, не меняющихся в разные времена года крупных объектов вроде гор, вечнозеленых деревьев. Все в русской природе непостоянно по окраске и состоянию. Деревья – то с голыми ветвями, создающими своеобразную «графику зимы», то с листвой яркой, весенней, живописной. Разнообразнейший по оттенкам и степени насыщенности цветом осенний лес. Разные состояния воды, принимающей на себя окраску неба и окружающих берегов, меняющихся под действием сильного или слабого ветра (картина «Сиверко» Остроухова), дорожные лужи, различная окраска самого воздуха, туман, роса, иней, снег – сухой и мокрый. Вечный маскарад, вечный праздник красок и линий, вечное движение – в пределах года или суток.
Все эти изменения есть, конечно, и в других странах, но в России они как бы наиболее заметны благодаря русской живописи начиная с Венецианова и Мартынова. В России континентальный климат, и этот континентальный климат создает особенно суровую зиму и особенно жаркое лето, длинную, переливающуюся всеми оттенками красок весну, в которой каждая неделя приносит с собой что-то новое, затяжную осень, в которой есть и ее самое начало с необыкновенной прозрачностью воздуха, воспетое Тютчевым, и особой тишиной, свойственной только августу, и поздняя осень, которую так любил Пушкин.
Но в России, в отличие от юга, особенно где-нибудь на берегах Белого моря или Белого озера, необыкновенно длинные вечера с закатным солнцем, которое создает на воде переливы красок, меняющиеся буквально в пятиминутные промежутки времени, целый «балет красок», и замечательные – длинные-длинные – восходы солнца. Бывают моменты (особенно весной), когда солнце «играет», точно его гранил опытный гранильщик. Белые ночи и «черные», темные дни в декабре создают не только многообразную гамму красок, но и чрезвычайно богатую палитру эмоциональную. И русская поэзия откликается на все это многообразие.
Интересно, что русские художники, оказываясь за границей, искали в своих пейзажах эти перемены времени года, времени дня, эти «атмосферические» явления. Таков был, например, великолепный пейзажист, остававшийся русским во всех своих пейзажах Италии именно благодаря этой своей чуткости ко всем изменениям в «воздухе», – Сильвестр Щедрин.
Характерная особенность русского пейзажа есть уже у Венецианова. Она есть и в ранней весне Васильева. Она мажорно сказалась в творчестве Левитана. Это непостоянство и зыбкость времени – черта, как бы соединяющая людей России с ее пейзажами.
Но не стоит увлекаться. Национальные черты нельзя преувеличивать, делать их исключительными. Национальные особенности – это только некоторые акценты, а не качества, отсутствующие у других. Национальные особенности сближают людей, заинтересовывают людей других национальностей, а не изымают людей из национального окружения других народов, не замыкают народы в себе. Народы – это не окруженные стенами сообщества, а гармонично согласованные между собой ассоциации.
Поэтому если я говорю о том, что свойственно русскому пейзажу или русской поэзии, то эти же свойства, но, правда, в какой-то иной степени, свойственны и другим странам и народам. Национальные черты народа существуют не в себе и для себя, а и для других. Они выясняются только при взгляде со стороны и в сравнении, поэтому должны быть понятны для других народов, они в какой-то другой аранжировке должны существовать и у иных.
Если я говорю сейчас о том, что русский художник особенно чуток к изменениям годовым, суточным, к атмосферным условиям и прочему, то сразу же на память приходит великий французский художник Клод Моне, писавший лондонский мост в тумане или Руанский собор, или один и тот же стог сена при разной погоде и в разное время дня. Эти «русские» черты Моне отнюдь не отменяют сделанных мною наблюдений, они лишь говорят, что русские черты в какой-то мере являются чертами общечеловеческими.
Письмо тридцать шестое
ПРИРОДА ДРУГИХ СТРАН
Я уже давно чувствую, что пора ответить на вопрос: а разве у других народов нет такого же чувства природы, нет союза с природой? Есть, разумеется! И я пишу не для того, чтобы доказывать превосходство русской природы над природой других народов. Но у каждого народа как бы свой союз с природой.
Для того чтобы провести сравнение разных, созданных совместными усилиями людей и стихий ландшафтов, надо, как мне кажется, побывать на Кавказе, в Средней Азии, а также в Испании, Италии, Англии, Шотландии, Норвегии, Болгарии, Турции, Японии, Египте. По фотографиям и по пейзажной живописи судить о природе нельзя.
Из всех перечисленных мною краев и стран я смогу поверхностно судить только о Кавказе и еще об Англии, Шотландии, Болгарии. И в каждой из этих стран свои, своеобразные взаимоотношения природы и человека – всегда трогательные, всегда волнующие, свидетельствующие о чем-то очень духовно высоком в человеке, вернее, в народе.
Сельскохозяйственный труд, как и в России, формировал собой природу Англии. Но природа эта создавалась не столько земледелием, сколько овцеводством. Поэтому в ней так мало кустов и такие хорошие газоны. Скот «выщипывал» пейзаж, делал его легко обозримым: под пологом деревьев не было кустов и было далеко видно. Англичане сажают деревья по дорогам и дорожкам, а между ними оставляют луга и лужайки. Не случайно скот был непременной принадлежностью пейзажных парков и английской пейзажной живописи. Это заметили и в России. И даже в русских царских пейзажных садах, вкус к которым был принесен в Россию из Англии, ставились молочни и фермы, паслись коровы и овцы.
Англичане любят парки почти без кустов, любят оголенные берега рек и озер, где граница воды и земли создает четкие и плавные линии, «уединенные дубы» или группы старых деревьев, боскеты (небольшие рощи), стоящие среди лужаек как гигантские букеты.
В пейзажах Шотландии, в Хайленде, которые многие считают красивейшими, поражает необыкновенная лаконичность лирического чувства. Это почти обнаженная поэзия. И не случайно там родилась одна из лучших мировых поэзий – английская «озерная школа». Горы, поднявшие на свои мощные склоны луга, пастбища, овец, а вслед за ними и людей, внушают какое-то особое доверие. И люди доверили себя и свой скот горным полям, оставили скот без хлева и укрытия. В горах пасутся коровы с необыкновенно теплой и густой шерстью, привыкшие к ночному холоду и горной подоблачной сырости, овцы, дающие лучшую в мире шерсть и умеющие ночевать, сбившись в гурты, ходят люди, которые носят простые килты (шерстяные платки, обернутые вокруг бедер), чтобы их было удобно распрямить и высушить перед кострами, и пледы, которые не менее удобно сушить перед кострами и кутаться в них в сырые ночи. Поля перегорожены хайками – изгородями из камней. Их строили терпеливые руки. Шотландцы не хотели строить их из материала иного, чем родные горы. Поэтому каменные хайки – такая же часть природы, как и наши северные изгороди из жердей. Только ритм в них иной.
В Болгарии в характере взаимоотношения природы и человека есть одна удивительная черта: черта их взаимообращенности друг к другу, взаимооткрытости. Эта черта еще слабо выражена в первой столице Болгарии – Плиске. В основе названия города Плиска лежит тот же корень, что и в основе имени одного из старейших городов России – Пскова (в древности это «Плесков» – «побратим» именем с Плиской). Оба города расположены на ровном, плоском месте, отчего и получили свои имена. В останках великолепного дворца в Плиске, его стен, дорог Плиски и мостовых лежат большие каменные блоки. Своею монументальностью, тяжестью эти каменные блоки как бы утверждают могучие горизонтали окружающего пространства.
Кочевники протоболгары, переходя от кочевого образа жизни к оседлому, не могли еще расстаться с плоскими степями, где удобно пасти коней и скот, поэтому основали свою первую столицу не в легко обороняемых горах, а среди пастбищ. Чтобы утвердить свою новую оседлость, они выстроили свой первый город из огромных блоков крепчайшего камня, подчеркнув тем самым на веки веков свою предлежащую неподвижность, свою новую прикрепленность к земле.
Вторая столица Болгарии – Преслав расположен иначе: в огромной чаше окружающих гор. В центре чашевидной долины знаменитая Круглая церковь. Окружающие горы любуются Преславом с его центром – Круглой церковью, а Преслав любуется могучей оградой окружающих его лесистых гор.
Еще своеобразнее и сильнее эта взаимообращенность природы и человека в третьей столице Болгарии – Велико-Тырнове. Велико-Тырново своими основными районами расположен на высоких холмах, таковы два важнейших – ЦаRревец с неприступной крепостью и ТрапеRзица с многочисленными церквами и монастырями. А между холмами сложными петлями вьется река Янтра, повторяющая в своих водах дрожащую красоту города. А над всем этим сложным взаимоотношением гор, города и реки высятся еще более высокие горы. Одну из них тырновцы окрестили названием Момина крепость – Девичья крепость – крепость, которую могли бы защитить и девушки, настолько она сама по себе неприступна. Гора как город, город как горы... Горы и города слиты в единство до неразличимости, как бы живут вместе. Даже сравнительно новые, «возрожденческие» города Болгарии такие же. Один из них – Копривщица.
Копривщица – город «первой пушки». Здесь началось освободительное восстание против многовекового османского ига. Восстание это было поддержано самой природой, окружающими Копривщицу горами и темными лесами. И посмотрите: в каком союзе живут здесь до сих пор горы, лес и горы. В центре города среди двухэтажных, типично болгарских домов живут темные, могучие, необыкновенно высокие лесные ели. Это лес вошел в город. А из каждого дома видны горные луга со стадами овец; видна окружающая город местность; именно из каждого (разумеется, старого, ибо современные архитекторы этого не понимают) дома. Дело в том, что болгары изобрели удивительные дома. Этажи в этих домах поставлены свободно друг к другу, и второй, жилой этаж повернут всегда так, чтобы из его окон открывалась перспектива улицы и был вид на окружающую город природу: в горных – на горы, в приморских – на море. С высоким художественным смыслом повторяется в домах, оградах и воротах плавная линия – «кобылица» (коромысло), как бы вторящая линии болгарских гор.
Может быть, потому, что самый замечательный болгарский архитектор XIX века Колю Фичето нигде не учился, он так по-своему и так по-народному, по-болгарски понимал архитектуру. Архитектура для него была продолжением природы и быта людей. Арки его мостов не только описывают вместе со своим отражением в воде идеальные эллипсы, овалы, круги, но и с удивительной плавностью переходят в своды устоев моста, а колонны его других строений не столько «несут» над собой своды, сколько просто и дружелюбно их «дорисовывают»..
Сколько вообще мира, тишины и спокойствия в любой архитектуре мира, как мало в народной архитектуре модного сейчас «брутализма» и урбанистической агрессивности!
Обратимся к природе нашего родного Закавказья.
В Грузии человек ищет защиты у мощных гор, иногда тянется за ними (в башнях Сванетии), иногда противостоит горным вертикалям горизонталями своих жилищ. Но самое главное – в Грузии природа так огромна, что она уже не в простом союзе с человеком, она мощно ему покровительствует, обнимает его, вдыхает в него богатырский дух.
О Грузии писали многие. Не буду перечислять великих русских поэтов XIX века и советских поэтов, писавших о Грузии, о ее природе и людях, о ее обычаях и истории, о ее культуре и искусстве. Грузию любили и любят. Чтобы представить себе отношения природы и человека в Грузии, приведу одно стихотворение Н. Заболоцкого. Да не посетует на меня читатель за то, что я процитирую это стихотворение полностью. Резать стихи все равно что резать картину, а перечесть стихи Н. Заболоцкого всегда большое удовольствие.
Ночь в Пасанаури
Сияла ночь, играя на пандури,
Луна плыла в убежище любви,
И снова мне в садах Пасанаури
На двух Арагвах пели соловьи.С Крестового спустившись перевала,
Где в мае снег и каменистый лед,
Я так устал, что не желал нимало
Ни соловьев, ни песен, ни красот.Под звуки соловьиного напева
Я взял фонарь, разделся догола,
И вот река, как бешеная дева,
Мое большое тело обняла.И я лежал, схватившись за каменья,
И надо мной, сверкая, выл поток,
И камни шевелились в исступленье
И бормотали, прыгая у ног.И я смотрел на бледный свет огарка,
Который колебался вдалеке,
И с берега огромная овчарка
Величественно двигалась к реке.И вышел я на берег, словно воин,
Холодный, чистый, сильный и земной,
И гордый пес, как божество, спокоен,
Узнав меня, улегся предо мной.И в эту ночь в садах Пасанаури,
Изведав холод первобытных струй,
Я принял в сердце первый звук пандури,
Как в отрочестве – первый поцелуй.
Природа Грузии и в самом деле мощно принимает человека и делает его сильным, величественным и рыцарственным.
Впечатления от природы Армении заставляют меня несколько подробнее сказать и о ее пейзажах. Многовековая культура Армении победила даже горы. «Хоровод веков,–пишет Андрей Белый в «Ветре с Кавказа», – впаяны древности в почву; и камни природные – передряхлели скульптуру; и статуи, треснувши, в землю уйдя, поднимают кусты; не поймешь, что ты видишь: природу ль, культуру ль? Вдали голо-розовый, желто-белесый и гранный хребетик сквозным колоритом приподнят над Гегаркуником, Севан отделяющим; почвы там храмами выперты, храмы – куски цельных скал».
Не могу удержаться, чтобы не привести из той же книги отрывок, где Белый описывает свои первые впечатления от Армении, полученные им ранним утром из окна вагона:
«Армения!
Верх полусумерки рвет; расстояние сложилось оттенками угрюмо-синих, сереющих, бирюзоватых ущелий под бледною звездочкой: в дымке слабеющей зелень; но чиркнул под небо кривым лезвием исцарапанный верх, как воткнувшийся нож; и полезла гребенкой обрывин земля, снизу синяя, в диких разрывинах; будто удары ножей, вылезающих из перетресканных камневоротов – в центр неба; мир зазубрин над страшным растаском свисающих глыб, где нет линий без бешенства!»
Что это не мимолетное впечатление Белого, показывает тот факт, что на него откликнулся и сам гениальный армянский живописец Мартирос Сарьян, а что может быть авторитетнее именно такого отклика художника. В своем письме Белому, вызванном впечатлением от очерка «Армения», Сарьян пишет, что он хранит воспоминание о тех днях, когда они вместе «разъезжали или расхаживали по этой обожженно-обнаженной нагорной стране, любуясь громоздящимися камнями голубовато-фиолетового цвета, ставшими на дыбы в виде высочайших вершин Арарата и Арагаца».
Я не смею поправлять Сарьяна, и все-таки порой мне кажется, что пейзаж Восточной Армении суровее, чем на картинах Сарьяна. Безлесные горы, изборожденные дождями, ручьями и полосами виноградников, горы, с которых скатывались камни, густые плотные краски: это природа, точно впитавшая в себя народную кровь. Выше я писал, что для русской природы, очеловеченной крестьянином, очень характерен ритм вспаханной земли, ритм изгородей и бревенчатых стен. Ритм характерен и для пейзажей Армении, но в Армении он другой. Огромное впечатление оставляет картина Сарьяна «Земля» (1969). Она вся состоит из полос, но полос ярких, волнистых – совсем других, чем ритм, созданный человеком в России.
Этот же волнообразный ритм схвачен и в картинах замечательнейшего армянского художника Минаса Аветисяна. В его картине «Родители» (1962) отец и мать изображены на фоне армянского пейзажа. Поразительно, что ритм армянской природы как бы повторяется в душевном ритме людей. Даже горы в картине «Родители» стали волнами трудового ритма.
Трудовые ритмы Армении удивительно разнообразны, как разнообразен и труд ее народа. В картине Сарьяна «Полуденная тишина» (1924) на землю как бы наложены квадраты возделанных полей, словно расстелены разноцветные ковры для просушки. Ритмы гор и полей сочетаются и противостоят друг другу.
Свободен и легок ритм в картине Кождояна «Араратская долина». Горы в ней – волны, полосы долины – только легкая морская зыбь.
О богатстве природы Армении свидетельствует и то, что в живописи она отражена удивительно разнообразно. Один и тот же художник видел ее по-разному. И вместе с тем мы всегда скажем: это Армения. Страна москательных пожаров И мертвых гончарных равнин...
Раз уже пришли на память эти строки О. Мандельштама, то невозможно не вспомнить и стихи Валерия Брюсова, обращенные к армянам:
Да! Вы поставлены на грани
Двух разных спорящих миров.
И в глубине родных преданий
Вам слышны отзвуки веков.Все бури, все волненья мира,
Летя, касались вас крылом, –
И гром глухой походов Кира,
И Александра бранный гром...
Как это хорошо – величие народа в касании к мировым событиям! В этой страдальческой причастности, а не в мещанском благополучии дух армянского народа:
Гранился он, как твердь алмаза,
В себе все отсветы храня:
И краски нежных роз Шираза,
И блеск Гомерова огня...
Даже бедный пастушеский посох у подножия Арарата становится похож на скипетр царя:
Внизу, на поле каменистом,
Овец ведет пастух седой,
И длинный посох, в свете мглистом,
Похож на скипетр вековой.
И в том же ключе говорит об армянской природе Николай Тихонов:
В ладонях гор, расколотых
Стозвучным ломом времени,
Как яблоко из золота,
Красуется Армения...
Золотое яблоко, то есть царский знак – «держава», и скипетр вручены русскими поэтами многострадальной и своею значительностью счастливой Армении. Это ли не царский подарок?
Статья подготовлена при поддержке интернет - магазина «Adidas.Ru». Стукнули холода, значит, пора одеваться в теплые вещи. Если Вы хотите оставаться стильной, но при этом не испытывать дискомфорт из-за холода, то стоит посетить интернет – магазин «Adidas.Ru». На сайте www.Adidas.Ru, вы сможете купить женскую зимнюю куртку по выгодной цене. Интернет – магазин «Adidas.Ru» постоянно расширяет свой ассортимент, поэтому Вы всегда сможете следить за модой и радовать себя новыми и стильными покупками.
Я жалею, что мало бывал в республиках нашей страны и не могу написать о каждой. Каждая обладает своей красотой – надо только увидеть. Но и из приведенных примеров ясно следующее: пейзаж страны – это такой же элемент национальной культуры, как и все прочее. Не хранить родную природу – это то же, что не хранить родную культуру. Она – выражение души народа.
ученица 9 класса Королёва Д.
В работе представлены взгляды на то, как реализуются идеи Д.С. Лихачёва в современном обществе.
Скачать:
Предварительный просмотр:
Сочинение «Идеи Д.С. Лихачёва и современность».
«Национальные черты нельзя преувеличивать, делать их исключительными. Национальные особенности – это только некоторые акценты, а не качества, отсутствующие у других. Национальные особенности сближают людей, заинтересовывают людей других национальностей, а не изымают людей из национального окружения других народов, не замыкают народы в себе. Народы – это не окружённые стенами сообщества, а гармонично согласованные между собой ассоциации».
Лихачёв Д.С. Письма о добром. СПб., 1999. – С.115
Введение .
О таких людях как Дмитрий Лихачёв говорят «совесть нации». Вся жизнь этого выдающегося учёного тесно связана с историей страны. Так, в 1928 году он окончил Ленинградский государственный университет, был арестован за «контрреволюционную деятельность». В 1938 году Дмитрий Сергеевич освобождён досрочно как ударник. Он вернулся в Ленинград и продолжил свою научную деятельность. Годы заключений и лишений не сломили Д.С. Лихачёва. Он любил свою страну и считал, что «Россия не абстрактное понятие. Развивая её культуру, надо знать, что она представляла собой в прошлом и чем является сейчас. Как это ни сложно, Россию необходимо изучать…»
Действительно, Россия исторически формировалась как многонациональная держава. И вопрос обустройства ее народов, их самочувствия и перспективы всегда был коренным и наиболее существенным вопросом для нашей страны. Россия после президентских выборов 2000 года вступила в новый исторический этап своего демократического реформирования. Можно утверждать, что судьба дает России еще один исторический шанс, а ее гражданам новые надежды на будущее. Согласие между людьми, разными народами – это самое драгоценное и сейчас самое необходимое для человечества. Лихачёв придерживался такого взгляда, что любовь к Родине, начинается с любви к своей семье, к своему дому, к своей школе. Она постоянно растёт. С возрастом она становится так же любовью к своему городу, к своему селу, к родной природе, к своим землякам, а, созрев, становится сознательной и крепкой, до самой смерти, любовью к своей стране, народу и нации. Великий учёный считал, что «гордиться национальной принадлежностью к какой-либо нации – всё равно, что гордиться тем, что ты родился во вторник».
Распад СССР, последствия суверенизации и способов проведения реформ дали пищу для роста национализма в России.
Человечество страдает от того, что крупные народы с мировыми языками кое-где поглощают малые, с их бесценными сокровищами – фольклорными и лингвистическими, с обычаями и историей. Они исчезают бесследно. На востоке Сибири есть народность, от которой сохранилось только двое это - одна из величайших ценностей. Особенность современного "малого народа" в том, что он уже не в первый раз в нашей истории оказывается одной из решающих сил. Видимо, в связи с этим для него такую болезненную роль играет проблема исторической ответственности, вины. Если люди действительно уважают свой народ, они застрахованы от комплекса неполноценности, так как многие живут не в своём истинном происхождении, они не когда не потеряются, не растворятся среди других.
Джордж Герберт Уэллс был убеждён, что «наша истинная национальность – человек». Дмитрий Сергеевич Лихачёв своей жизнью доказал это.
Национализм и патриотизм.
Лихачёв был против любого национализма, за патриотизм каждого народа. Патриотом обязан быть каждый народ по отношению к своему народу. Национализм относится к агрессивным тенденциям. Агрессия народа проявляется иногда в чрезвычайно грубых формах. Национализм – это проявление слабости нации, а не её силы. Заражаются национализмом по большей части слабые народы, пытающиеся сохранить себя с помощью националистических чувств и идеологий. Но великий народ, народ со своей большой культурой, обязан сохранить малый народ, помочь сохранить себя, свой язык, свою культуру. Национализм отгораживает стеной от других культур, губит свою собственную культуру, искушает её. К нации должны быть применены же те критерии достоинства, что и к отдельной личности человека. Причина национализма в том, что народы слишком мало знают друг о друге. Не знают культуры своих соседей, имеют самые необходимые знания по истории. От крепости национального духа зависит крепость нации. Крепость национального духа во многом зависит от богатства национальной культуры и прочности национальных традиций. Дмитрий Лихачёв считал, что инстинкт сохранения нации должен быть сильнее, чем инстинкт самосохранения.
Так, недавно украинскому националисту Степану Бандере президент этой страны Виктор Ющенко присвоил звание Героя Украины. По приказу этого националиста убивали мирных жителей, убивали за то, что человек был просто другой национальности: поляк, еврей, русский, чех. Это событие ещё больше раскололо украинское общество. Против этого выступили ветераны Великой Отечественной войны, президенты России, Польши, Словакии, а известная украинская поэтесса Лина Костенко отказалась от звания Героя Украины, не желая стоять в одном ряду с националистом Бендерой. Таким образом ненависть к другим народам (шовинизм) рано или поздно переходит и на часть своего народа - хотя бы на тех, кто не признает национализма. Если доминирует в человеке общая настроенность к восприятию чужих культур, то она неизбежно приводит его к ясному осознанию ценности своей собственной. Существует совершенно неправильное представление о том, что, подчёркивая национальные особенности, пытаясь определить национальный характер, мы способствуем разъединению народов, потакаем шовинистическим инстинктам. Национальные особенности – достоверный факт. Отрицать наличие национального характера, национальной индивидуальности – значит делать мир народов очень скучным и серым. Именно индивидуальные особенности народов связывают их друг с другом, заставляют нас любить народ, к которому мы даже не принадлежим, но с которым столкнула нас судьба. Следовательно, выявление национальных особенностей характера, знание их, размышления над историческими обстоятельствами, способствовавшими их созданию, помогают нам понять другие народы. Размышление над этими национальными особенностями имеет общественное значение. Оно очень важно. Не обязательно сильный народ многочислен, а слабый малочислен. Дело не в числе людей, принадлежащих к данному народу, а в уверенности и стойкости его национальных традициях. Нация, в котором патриотизм не подменяется национальным «приобретательствам», жадностью и человеконенавистничеством национализма, живут в дружбе и мире со всеми народами. Национализм притягивает прежде всего бедные народы, потому что дает им сознание превосходства над всеми другими только в результате его принадлежности к данной национальной общности. Не нужно никакого труда, никаких усилий, никаких талантов и заслуг, чтобы считать себя выше татарина, армянина, узбека или еврея только потому, что я русский. Или считать себя выше русского, потому что я чеченец, или я еврей, или я армянин, или я грузин. Национализм разобщает нации.
Можно только радоваться, живя в стране, где встречаются и сходятся самые различные народы – различные по обычаям, культурным традициям и национальному характеру. Народ, создающий высокий национальный идеал, создаёт и гениев, приближающихся к этому идеалу. А мерить культуру, её высоту мы должны по её вершинам, ибо только вершины возвышаются над веками. Сейчас чувство патриотизма должно основываться совсем не на этом. Оно должно основываться на иных представлениях о нравственном достоинстве нации. Оно состоит, прежде всего, в умении общаться с другими нациями и народом. Вот как человек: если он хорошо, по-доброму общается с другими людьми, умеет социально жить, - он приобретает нравственный авторитет. Если человек склонен к милосердию, уважает других людей, помогает слабым, - он тем самым ведет себя с достоинством, заслуживает уважения. Так, и с большой нацией, которой поручено нашей Конституцией, поддерживать малые нации. Поведение большой нации в отношении малых, живущих на ее территории, входящих в ее состав, должно быть таким же, как у сильного человека к слабому - предупредительными, уважительными, «социальными» в широком смысле. В России, п о данным официальной статистики, в 2008 году было 293 расистских нападения, в результате которых 122 человека погибло. Но это лишь те случаи, которые регистрируются и становятся известны, это лишь верхушка айсберга. Поскольку многие рабочие-мигранты находятся в России нелегально, они боятся сообщать о нападениях на них, а многие к тому же считают, что милиция даже страшнее, чем скинхеды. Никто не знает точное количество таких нападений, но у большинства иммигрантов есть своя история о том, как им во время пребывания в России, как минимум, угрожали. Согласно некоторым оценкам, в России более 10 миллионов иммигрантов. По количеству иммигрантского населения она занимает второе место в мире после Соединенных Штатов. Большинство приезжает из бедных бывших советских республик Центральной Азии и Кавказа. Они едут в Россию на заработки, чтобы отсылать деньги домой своим семьям. Сегодня, когда финансовый кризис резко остановил экономический бум в России, сотни тысяч трудовых мигрантов, составлявших основную движущую силу охватившей Москву и другие российские города строительной лихорадки, оказались без работы. В то же время среди русских увеличивается безработица, растет недовольство.
Если страна ведет себя с соседями по-добрососедски, а с малыми народами, входящими в ее состав, по-доброму, то это позволяет относиться к ней как цивилизованной державе. Нравственный авторитет нации, страны определяется и многими другими особенностями их бытия. «Мне кажется,- говорил Лихачёв, - что вопрос о нравственном достоинстве нации касается сейчас всех стран, и нужно, может быть, созывать конференции международного характера для изучения вопроса о том, в чем сейчас состоит истинный патриотизм». Может оказаться, что маленький народ, народ слабый в военном отношения, займет первое место. Однако в нашем столетии национализм в своих крайних выражениях приобрел преимущественно негативное значение, чаще становясь союзником (или орудием) агрессивных, тиранических режимов. Что почти не свойственно патриотизму, в силу своей оборонительной природы просто не способному служить в качестве обеспечения агрессии, хотя он временами и может, при идеологическом давлении, обеспечивать внутреннюю реакцию (к примеру, быть базой борьбы с "внутренним врагом"). Нельзя назвать простыми в каждом случае и отношения людей, принадлежащих к формирующимся или уже сложившимся нациям, с одной стороны, и, как правило, частями организованных диаспор, с другой. Отношения между россиянами в нормальном варианте предполагаются лишь как отношения между своими, но "другими".
Опыт цивилизованного развития, осознание своей ответственности за судьбу уже не только одного народа, а всей нашей планеты неизбежно приводит к мысли о необходимости надежного контроля над феноменами общественной жизни представлять всеобщую угрозу. Агрессивный национализм при сочетании разного рода факторов несколько раз за прошедшее столетие приводил человечество к трагедиям глобальных масштабов, варварски попирая законы развития, деформируя пространство и время. А ведь на уровне таких всеобщих категорий, как пространство и время мы встречаемся с функционированием некой всеобщности, в пределах нашей планеты. Говоря о древней Руси, Д. Лихачев замечал, что в этот период "сформировалось представление о единстве мира, о единстве человека и его истории, сочетавшееся с глубоким патриотизмом, - патриотизмом, лишенным чувства национальной исключительности, тупого и узкого шовинизма" (Лихачев Д.С. Великий путь: становление русской литературы XI -XVII веков.). Ко второй половине XVI веке патриотическая идеология достигла актуализированного уровня, включающего в себя конкретные действия, основанные на патриотических ценностях и идеалах. В этот период патриотизм приобретает конкретные политические очертания, становится синонимом служения великому князю, а затем - царю. Патриотическая идея разрабатывалась как целый комплекс идей. Утверждалось, что любовь к родине - это черта, присущая всякому настоящему гражданину. Идея эта получила свое теоретическое обоснование в принципе "общего блага" как цели, условия соединения людей в общество. Патриотизм конкретизировал эту идею в национальном отношении. Принцип "общего блага" требовал от всякого члена общества, чтобы он в своем стремлении к благу личному согласовывал его с благом общественным. Именно этим согласованием отличался эгоизм разумный от осуждаемого эгоизма, ставившего личный интерес выше общественного. Развивая эту идею в плане национальном, сторонники идеи патриотизма говорили, что интерес нации есть высший интерес для всякого истинного сына этой нации - истинного "сына отечества", а любовь к родине, национальная гордость - первейшая добродетель настоящего гражданина. Обновленный, точнее сказать, пока еще обновляемый патриотизм, как основа возрождения новой России, может явиться одним из факторов консолидации и развития нашего общества, преодоления многих негативных сторон сегодняшней жизни. Чтобы выявить истоки русского патриотизма, необходимо проследить ход развития воспитания и педагогической мысли в России с древнейших времен, до наших дней и выяснить какое, внимание уделялось идеям патриотизма на протяжении истории развития нашего государства. Д.С.Лихачев говорил о своей особой любви к Древней Руси, так как в этой эпохе он видел «борьбу, попытку исправить недостатки: и среди военных, и среди крестьянства», а также борьбу «за лучшую жизнь, более совершенную и лучшую, которая могла бы оборонять народ от постоянных вторжений». «Патриотизм, - пишет Д.С.Лихачев, - был не только долгом, но и убеждением русских князей». Олицетворял собой достоинства своей страны, князья обещали «терпеть за Русскую землю» и «за Русскую землю головы свои сложит». Идея защиты своей земли была ведущей в памятниках древнерусской письменности. Она тесто связана с образом русского князя как идеального начальника, и выступает в качестве одной из самых высоких добродетелей в представлении наших предков. Самым страшным злом считалось забвение и попрание интересов родной земли. Зло - это то, что несло ей ущерб и разорение.
Что такое национальный характер?
Национальный характер любого народа генетически обусловлен эволюционным процессом. Основная черта русского национального характера – доброта. К ней можно добавить волю, удаль, трудолюбие, переходящее в красоту. Пахарь не просто пашет поле, а кладёт одну борозду за другой, как будто бы волосы причёсывает.
Каждое индивидуальное восприятие национального характера не противоречит другому его индивидуальному восприятию, а скорее дополняет, углубляет. И ни одно из этих личных восприятий национального характера может быть исчерпывающим, бесспорным, даже просто претендовать на то, чтобы быть восприятием главного. Судьба нации принципиально не отличается от судьбы человека. Если человек приходит в мир со свободной волей, он может выбирать сам свою судьбу, может стать на сторону добра или зла, сам отвечает за себя и сам себя судит за свой выбор, обрекая на чрезвычайные страдания или на счастье признания. И не надо ни на кого сваливать вину - ни на коварных соседей или завоевателей, ни на случайности, ибо и случайности далеко не случайны, но не потому, что существует какая-то “судьба”, рок или миссия, а в силу того, что у случайностей есть конкретные причины... Одна из основных причин многих случайностей - национальный характер русских. Он далеко не един. В нем скрещиваются не только разные черты, но черты в “едином регистре”: религиозность с крайним безбожием, бескорыстие со скопидомством, практицизм с полной беспомощностью перед внешними обстоятельствами, гостеприимство с человеконенавистничеством, неумение воевать с внезапно проявляющимися великолепными чертами боевой стойкости. Подчеркивая европейский характер тысячелетней русской культуры, вобравшей в себя христианские идеалы, Дмитрий Сергеевич в то же время раскрывает природу национальной самобытности России, проявляющейся в духовных исканиях народа, в канонах русской эстетики, в религиозном опыте русского православия - в опыте благоговейного отношения к земле, к природе. Особенности психического склада, типы мышления определяются не только исторически сложившимися традициями, социальной средой и воспитанием, но так же наследственными задатками. В каждой нации представлены все типы темпераментов, разновидности склада ума и воспитания окружающей действительности. Более того, национальный характер не сводится просто к психическим особенностям народа, которые встречаются у него чаще всего. Национальный характер есть неповторимое сочетание отличительных черт данной нации. Такая черта характера как вспыльчивость свойственна грекам, испанцам, но греки и испанцы – разные нации. Терпением отличаются не только русские, но и армяне. Словом, каждая нация – это своего рода индивидуальность, живая целостность, главными признаками которой являются особенности психического склада и типов мышления. Природная оригинальность и мощь народного характера обеспечивает ему хранение своеобразного национального лица. В деле хранения и развития национального своеобразия, кроме природной мощи народа, нужно ещё содействие национального воспитания и образования. По мнению Лихачёва, главным средством воспитания должно быть интеллектуальное и эмоционально – волевое вживание в саму конкретную жизнь, в содержании национального характера, национального творчества. Конечно, все нации стремятся к социальному прогрессу, умело используя для блага своего процветания свои социальные гены, свой характерный образ жизни, свою национальную психологию.
Особенности национального самосознания
Человек является по своей национальности тем, кем он себя чувствует. И совершенно неважно от кого он родился, и какие внешние черты унаследовал, важно одно, его собственное национальное самосознание. Национальное своеобразие, национальные особенности восприятия мира находят яркое отражение в культуре этносов. Этнокультура и национальное самосознание примыкают друг к другу. Национальное самосознание – необходимая и специфическая сторона общественного сознания, которая отражает общественное бытие человека, его материальную культуру. Важной стороной национального самосознания является осознание людьми своей индивидуальности, принадлежности именно к этой, а не к другой национально-этнической, социально-политической общности – нации и народности. На мой взгляд, у каждого развитого человека должен быть широкий кругозор. А для этого мало быть знакомым с основными явлениями и ценностями лишь своей современной национальной культуры. Необходимо понимание других культур, других национальностей, - без этого невозможно общение с людьми, а как это важно, каждый из нас знает по своему жизненному опыту. Вспомните “Повесть временных лет”... Это не только летопись, первый наш исторический документ, это выдающееся литературное произведение, говорящее о великом чувстве национального самосознания, о широком взгляде на мир, о восприятии русской истории как части истории мировой, связанной с ней неразрывными узами. Национальное самосознание является главной чертой любого характера. Огромное значение в процессе его формирования имеет религиозный фактор. Так, на Руси в течение почти целого тысячелетия, с момента ее Крещения и вплоть до трагических событий начала XX века, действовал церковный идеал святого человека-праведника. К нему наши предки стремились с детства. Именно поэтому жития святых были самым популярным жанром древнерусской литературы, они оставались излюбленным чтением и в дореволюционной России. Их читали и перечитывали, они входили в плоть и кровь русского человека, формируя его национальное самосознание.
Некоторые из них впоследствии были прославлены в лике святых, имена многих не сохранились в истории, хотя путь их земной жизни был примером для подражания современникам. Святые Руси обладали церковным национальным самосознанием, которому всегда было чуждо стремление к поглощению одной нации другой. Впрочем, ему было чуждо и смешение всех наций и всех культур в какой-то общий конгломерат. На взаимовлияние и тесную связь национальных и культурных процессов в исторической судьбе народов указывал академик Д. С. Лихачев, подчеркивая важнейшую роль культуры в становлении и развитии национального самосознания: «...культура делает людей народом, нацией. Самое важное для осознания величия и значимости народа - это его культура». Размышления о Родине, ее судьбе и предназначении, о месте и роли русского народа в культуре занимают, центральное место в духовном наследии российской эмиграции отличительной чертой которой было стремление сохранить свой язык, свои традиции, не раствориться в других народах. «Национальные черты нельзя преувеличивать, делать их исключительными. Национальные особенности – это только некоторые акценты, а не качества, отсутствующие у других. Национальные особенности сближают людей, заинтересовывают людей других национальностей, а не изымают людей из национального окружения других народов, не замыкают народы в себе. Народы – это не окруженные стенами сообщества, а гармонично согласованные между собой ассоциации». О каждом народе следует судить по тем нравственным вершинам и по тем идеалам, которыми он живет. Благожелательность к любому народу, самому малочисленному! Эта позиция самая верная, самая благородная. Вообще говоря, любая недоброжелательность всегда воздвигает стену непонимания. Благожелательность, напротив, открывает пути правильного познания. Самолет не падает на землю не потому, что он крыльями «опирается на воздух», а потому, что он подсасывается кверху, к небу. В народе самое главное его идеалы. Необходимость нравственного отношения к миру, без чего оказывается невозможной нормальная жизнедеятельность человека и общества, необходимость воспитания в себе такого отношения - вот одно из самых важных «открытий», которые Лихачев не просто сделал как учитель, но и наглядно доказал и показал как ученый. «Язык - не только мощное орудие культуры, не только важнейший фактор духовного развития нации, но и очень активная и выразительная форма национального творчества, национального самосознания». Русским не свойственно предаваться унынию. Они преодолевают любые трудности, препятствия и конфликты с неистребимым оптимизмом. Шутка - верный спутник в жизни великоросса, причем чаще он шутит над своими же пороками и недостатками, так что повышенное самомнение для него не типично. Простота в общении, открытость, искренность, отзывчивость к чужому горю это всё свойственно русским. Отталкивающе же на иностранца способны подействовать грубость манер, откровенно пренебрежительное отношение к этикету. Русские по своей натуре - максималисты. Они привыкли впадать из одной крайности в другую. История России дает немало тому примеров. Доходившая до фанатизма религиозность в двадцатом столетии сменилась атеистической вакханалией; особое почитание в укреплении института государства периодически сменялось анархическими бунтами, бессмысленными погромами и массовым уничтожением людей. Русские никогда не могут найти "золотую середину", обрести стабилизирующий факт.
Культура это, прежде всего, среда обитания человека. Это - то главное в поступательном развитии общества, что делает нацию цивилизованной. Чем выше культурный уровень нации, тем привлекательнее выглядит страна, представляющая эту нацию и наоборот - нация, представляющая страну. Мы восхищаемся японцами, сохранившими свою самобытную культуру и создавшими самую передовую цивилизацию в мире; уважаем самодостаточность скандинавских народов, аккуратность англичан, галантность французов, эмоциональность итальянцев, трудолюбие китайцев, открытость россиян. То есть, мы оцениваем страну по народу, ее населяющему. И прежде всего, по уровню ее куль Культура, представляет собой не только ценности, созданные народом, но и его творческую деятельность по их производству, распределению и освоению. Бытиё культуры, поэтому находится в разнообразии форм, темпов, масштабов, состояний и результатов этой деятельности. Национальная культура охватывает всё предметное и духовное богатство, созданное народом и используемое им в своём национальном существовании. Национальная культура в силу своей сути и целостной природы обладает способностью с наибольшей наглядностью отображать национальное – национальную психологию, национально-специфическое в характере, национальные особенности народа, его нравственное сознание и национальное самосознание. Скажем, отношением к наукам, особенно к фундаментальным наукам. Фундаментальные науки играют в нравственном авторитете нации несравненно большую роль, чем нефундаментальные и технические. Это можно было бы легко установить опросным путем, выясняя отношение к открытиям в тех или иных областях. Огромное значение имеют для авторитета нации и страны гуманитарные науки. Ворота нации - искусства: архитектура, живопись, особенно музыка, театральное искусство. Ведь если мы едем в другой город, особенно в другой стране, мы, прежде всего, знакомимся с памятниками искусства, находящимися в этом городе, с музеями, с городским пейзажем, с обликом города (это тоже свидетельство отношения нации, народа к искусству). Отсюда ясно, что и отношение народа к памятникам культуры другого народа способно утвердить авторитет народа. Поэтому, когда уничтожаются собственные памятники, и особенно памятники культуры другого народа, находящиеся на «своей» территории, - это чрезвычайно сильно роняет авторитет страны.
Национальное своеобразие русской культуры.
Воспринимая национальную культуру как личность (продолжая тем самым идеи некоторых русских философов серебряного века, которые трактовали нацию как личность), Д.С. Лихачев выявляет черты этой личности. Это русское "соседстве через пространство", соединение личного и соборного, скромность и сдержанность русской культуры. Это можно увидеть в традициях убранства храмов, иконописи. Немалый вклад в освоении и развитии этих традиций внесли такие художники, как Врубель, Васнецов, Нестеров, Рерих.
Культурными ценностями не может распоряжаться не только правительство, парламент, но и вообще ныне живущее поколение, ибо культурные ценности не принадлежат одному поколению, они принадлежат и поколениям будущим. Подобно тому, как мы не имеем морального права расхищать природные богатства, не учитывая прав собственности, жизненных интересов наших детей и внуков, точно так же мы не вправе распоряжаться культурными ценностями, которые должны служить будущим поколениям. Концепция Лихачёва об универсальности всего человечества, русских верна лишь в том отношении, что мы близки к остальной Европе, обладающей как раз этим качеством единого человечества и одновременно позволяющей сохранить собственное национальное лицо каждому народу. Наша первейшая и насущная задача сегодня - не дать ослабнуть этой европейской обобщённости русской культуры и посильно поддержать равномерное существование всей нашей культуры как единого целого Особую роль в культурном творчестве играет национальный язык, концентрирующий культурные смыслы на всех уровнях ценностно-смыслового единства культуры от нации в целом до отдельной личности. Именно каждой национальной культуры существует определённая целостность, чем больше у культуры внутренних и внешних связей с другими культурами и отдельными ее отраслями между собой, тем богаче она становится, тем выше поднимается в своем историческом развитии. Лихачёв говорил: «Сколько мы, русские, получили культурных ценностей от других народов именно потому, что сами давали им много! А культура - это как неразменный рубль: расплачиваешься этим рублем, а он все у тебя в кармане и даже, глядишь, денег становится больше. Какие крупные русские ученые изучали языки Средней Азии, Сибири, Кавказа! Сколько у нас было выдающихся востоковедов, и как выросла сама русская филология благодаря изучению культур народов Востока, какой авторитет завоевала во всем мире... А искусствоведение, историческая наука, фольклористика, литературоведение, да и многое другое? Русская наука не проиграла, оттого что русские ученые принимали участие в организации национальных научных центров в нашей стране, национальных высших учебных заведений. Он выступал с требованием не разоблачать, а изучать старое искусство. Разъяснял, что эстетические категории не носят оценочного характера и что прогресс в области культуры обнаруживает себя не столько в изменении, сколько в сохранении прошлого, в накоплении культурных ценностей. Лихачев стремился вернуть вытесненный из нашей жизни пласт духовной культуры, требующей хотя бы некоторого знания Священного Писания. Древнерусские писатели, летописцы и философы, озабоченные историческими судьбами родины, исправлением общественных недостатков, защитой справедливости, поднимались из глубины веков как живой укор существующему порядку. Язык-мышление-дух - это связь есть основа саморазвития любой нации, её культуры и традиций. Все открытия и достижения потенциально заложены в этой связи.
Заключение.
Для России в обозримой исторической перспективе необходимо сохранять и умножать достояние многонациональности, открывать новые
В русской пейзажной живописи очень много произведений, посвященных временам года; осень, весна, зима – любимые темы русской пейзажной живописи на протяжении всего XIX в. и позднее. И главное, в ней не неизменные элементы природы, а чаще всего временные: осень ранняя или поздняя, вешние воды, тающий снег, дождь, гроза, зимнее солнце, выглянувшее на мгновение из-за тяжелых зимних облаков, и т. п. В русской природе нет "вечных", не меняющихся в разные времена года крупных объектов, вроде гор, вечнозеленых деревьев. Все в русской природе непостоянно по окраске и состоянию, то с голыми ветвями, создающими своеобразную "графику зимы", то с листвой яркой, весенней, живописной. Разнообразнейший по оттенкам и по степени насыщенности цветом осенний лес. Разные состояния воды, принимающей на себя окраску неба и окружающих берегов, меняющихся под действием сильного или слабого ветра ("Сиверко" Остроухова), дорожные лужи, различная окраска самого воздуха, туман, роса, иней, снег – сухой и мокрый. Вечный маскарад, вечный праздник красок и линий, вечное движение – в пределах года или часа суток.
Все эти изменения есть, конечно, и в других странах, но в России они как бы наиболее заметны благодаря русской живописи, начиная с Венецианова и Мартынова. В России континентальный климат, и этот континентальный климат создает особенно суровую зиму и особенно жаркое лето, длинную, "переливающуюся" всеми оттенками красок весну, в которой каждая неделя приносит с собой что-то новое, затяжную осень, в которой есть и ее самое начало с необыкновенной прозрачностью воздуха, воспетое Тютчевым, и особой тишиной, свойственной только августу, и поздняя осень, которую так любил Пушкин. Но в России, в отличие от юга, особенно где-нибудь на берегах Белого моря или Белого озера, необыкновенно длинные вечера с закатным солнцем, которое создает на воде переливы красок, меняющиеся буквально в пятиминутные промежутки времени, целый "балет красок" и замечательные, длинные, длинные восходы солнца. Бывают моменты (особенно весной), когда солнце "играет", точно его гранил опытный гранильщик. Белые ночи и "черные", темные дни в декабре создают не только многообразную гамму красок, но и чрезвычайно богатую палитру эмоциональную. И русская поэзия откликается на все это многообразие.
Интересно, что русские художники, оказываясь за границей, искали в своих пейзажах эти перемены времени года, времени дня, эти "атмосферические" явления. Таков был, например, великолепный пейзажист, остававшийся русским во всех своих пейзажах Италии благодаря этой своей чуткости ко всем изменениям "в воздухе", – это Сильвестр Щедрин.
Характерная особенность русского пейзажа есть уже у первого, по существу, русского пейзажиста Венецианова. Она есть и в ранней весне Васильева. Она мажорно сказалась в творчестве Левитана. Это непостоянство и зыбкость времени – черта, как бы соединяющая людей России с ее пейзажами.
Но не стоит увлекаться. Национальные черты нельзя преувеличивать, делать их исключительными. Национальные особенности – это только некоторые акценты, а не качества, отсутствующие у других. Национальные особенности сближают людей, заинтересовывают людей других национальностей, а не изымают людей из национального окружения других народов, не замыкают народы в себе. Народы – это не окруженные стенами сообщества, а гармонично согласованные между собой ассоциации. Поэтому, если я говорю о том, что свойственно русскому пейзажу или русской поэзии, то эти же свойства, но, правда, в какой-то иной степени, свойственны и другим странам и народам. Национальные черты народа существуют не в себе и для себя, а для других. Они вытесняются только при взгляде со стороны и в сравнении, поэтому они должны быть понятны для других народов, они в какой-то другой аранжировке должны существовать и у других.
Если я говорю сейчас о том, что русский художник особенно уток к изменениям годовым, суточным, к атмосферическим условиям и пр., то сразу же на память приходит великий французский художник К. Моне, писавший Лондонский мост в тумане, или Руанский собор, или один и тот же стог сена при разной погоде и в разное время дня. Эти "русские" черты Моне отнюдь не отменяют сделанных мною наблюдений, они лишь говорят, что русские черты в какой-то мере являются чертами общечеловеческими.
Относится ли сказанное только к реалистической живописи XIX и начала XX в., например к живописцам круга "Мира искусства"? Я очень ценю живопись различных направлений, но должен сказать, что "искусство чистой живописи", какой мне представляется живопись "Бубнового валета", "Ослиного хвоста", "Голубого рыцаря" и пр., и пр., меньше выражает национальные черты, меньше связано с национальными чертами того типа, о котором я только что говорил, зато оно больше связано с "материальным фольклором", с искусством вышивки, даже вывески, глиняной игрушки, и вообще игрушки, поскольку в этой живописи много "игрового" момента, много выдумки, вымысла. Выверт для этого искусства – похвала, потому, что оно насквозь озорное и веселое. Не случайно это искусство требовало выставок, было так связано с шумными вернисажами. Его надо было демонстрировать на большой публике, оно должно было поражать и возбуждать толки.
Интересно, что русские художники, оказываясь за границей, искали в своих пейзажах эти перемены времени года, времени дня, эти «атмосферические» явления. Таков был, например, великолепный пейзажист, остававшийся русским во всех своих пейзажах Италии именно благодаря этой своей чуткости ко всем изменениям «в воздухе», – Сильвестр Щедрин.
Характерная особенность русского пейзажа есть уже у первого, по существу, русского пейзажиста Венецианова. Она есть и в ранней весне Васильева. Она мажорно сказалась в творчестве Левитана. Это непостоянство и зыбкость времени – черта, как бы соединяющая людей России с ее пейзажами.
Но не стоит увлекаться. Национальные черты нельзя преувеличивать, делать их исключительными. Национальные особенности – это только некоторое акценты, а не качества, отсутствующие у других. Национальные особенности сближают людей, заинтересовывают людей других национальностей, а не изымают людей из национального окружения других народов, не замыкают народы в себе. Народы – это не окруженные стенами сообщества, а гармонично согласованные между собой ассоциации. Поэтому если я говорю о том, что свойственно русскому пейзажу или русской поэзии, то эти же свойства, но, правда, в какой-то иной степени, свойственны и другим странам и народам. Национальные черты народа существуют не в себе и для себя, а для других. Они выясняются только при взгляде со стороны и в сравнении, поэтому должны быть понятны для других народов, они в какой-то другой аранжировке должны существовать и у иных.
Если я говорю сейчас о том, что русский художник особенно чуток к изменениям годовым, суточным, к атмосферным условиям и почему, то сразу же на память приходит великий французский художник К. Моне, писавший лондонский мост в тумане, или Руанский собор, или один и тот же стог сена при разной погоде и в разное время дня. Эти «русские» черты Моне отнюдь не отменяют сделанных мною наблюдений, они лишь говорят, что русские черты в какой-то мере являются чертами общечеловеческими. Различие в степени.
Относится ли сказанное только к реалистической живописи XIX и начала XX века, например к живописцам круга «Мира искусства»? Я очень ценю живопись различных направлений, но должен сказать, что «искусство чистой живописи», какой мне представляется живопись «Бубнового валета», «Ослиного хвоста», «Голубого рыцаря» и пр., меньше связано с национальными чертами того типа, о котором я только что говорил, и все ж таки связано с русским «материальным фольклором» – с искусством вышивки, даже вывески, глиняной игрушки и вообще игрушки, поскольку в этой живописи много игрового момента, много выдумки, вымысла. Выверт для этого искусства – похвала, потому что оно насквозь озорное и веселое. Не случайно это искусство требовало выставок, было так связано с шумными вернисажами. Его надо было демонстрировать на большой публике, оно должно было поражать и возбуждать толки. В русской культуре начала XX века вообще было много маскарадного и театрального, что так хорошо подчеркнуто Ахматовой в «Поэме без героя».
Природа других стран
Я уже давно чувствую, что пора ответить на вопрос: а разве у других народов нет такого же чувства природы, нет союза с природой? Есть, разумеется! И я пишу не для того, чтобы доказать превосходство русской природы над природой других народов. Но у каждого народа свой союз с природой.
Для того чтобы провести сравнение разных созданных совместными усилиями людей и стихий ландшафтов, надо, как мне кажется, побывать на Кавказе, в Средней Азии, а также в Испании, Италии, Англии, Шотландии, Норвегии, Болгарии, Турции, Японии, Египте. По фотографиям и по пейзажной живописи судить о природе нельзя.
Из всех перечисленных мною краев и стран я смогу поверхностно судить только о Кавказе и еще об Англии, Шотландии, Болгарии. И в каждой из этих «этноприрод» свои, своеобразные взаимоотношения природы и человека – всегда трогательные, всегда волнующие, свидетельствующие о чем-то очень духовно высоком в человеке, вернее, в народе.
Сельскохозяйственный труд, как и в России, формировал собой природу Англии. Но природа эта создавалась не столько земледелием, сколько овцеводством. Поэтому в ней так мало кустов и такие хорошие газоны. Скот «выщипывал» пейзаж, делал его легко обозримым: под пологом деревьев не было кустов и было далеко видно. Англичане сажают деревья по дорогам и дорожкам, а между ними оставляют луга и лужайки. Не случайно скот был непременной принадлежностью пейзажных парков и английской пейзажной живописи. Это заметили и в России. И даже в русских царских пейзажных садах, вкус к которым был принесен в Россию из Англии, ставились молочни и фермы, паслись коровы и овцы.