«Архипелаг ГУЛАГ», том первый - увидел свет 28 декабря 1973 года в парижском издательстве YMCA–PRESS. Книгу открывали слова автора (которые во всех последующих изданиях уже не воспроизводились):
«Со стеснением в сердце я годами воздерживался от печатания этой уже готовой книги: долг перед ещё живыми перевешивал долг перед умершими. Но теперь, когда госбезопасность всё равно взяла эту книгу, мне ничего не остаётся, как немедленно публиковать её. А. Солженицын Сентябрь 1973».
Цена этого издания на современном антикварном рынке пока невелика: до 500 USD, но это пока...
606, (1), (1) pp. + 657, (1), (1) + 581, (1) pp. Illustrated with photographs. YMCA Press, 1973, 1974, and 1975. 3 volumes, softcover. First Western editions and moreover, the historic first appearances of these books in the West. The Gulag Archipelago is a three-volume series on the Soviet prison camp system. It was based upon Solzhenitsyn"s own experience as well as the testimony of 227 former prisoners and Solzhenitsyn"s own research into the history of the penal system. Written between 1958 and 1968, it was published in the West in 1973, circulating thereafter as an underground publication in the Soviet Union until its official publication in 1989. These books are some of the most important works put out by the Paris Press. Soon after this French publication Solzhenitsyn, who had been awarded the Nobel Prize in 1970, was arrested by the K.G.B. and exiled to the West.
Через полтора месяца после выхода первого тома А.И. Солженицын был арестован и выслан из СССР. В 1974 году издательство YMCA–PRESS выпустило второй том, в 1975 - третий. Первое издание «Архипелага ГУЛАГа» на русском языке соответствовало последней на тот момент редакции 1968 года, дополненной существенными уточнениями, сделанными автором в 1969, 1972 и 1973 годах.
Текст заканчивался двумя авторскими послесловиями (от февраля 1967 и мая 1968), объяснявшими историю и обстоятельства создания книги. И в предисловии, и в послесловиях автор благодарил свидетелей, вынесших свой опыт из недр Архипелага (227 человек), а также друзей и помощников, однако не приводил их имён, ввиду очевидной для них опасности:
«Полный список тех, без кого б эта книга не написалась, не переделалась, не сохранилась, - ещё время не пришло доверить бумаге. Знают сами они. Кланяюсь им».
В 1945 г. Александр Солженицын был арестован. Поводом к аресту послужили резкие высказывания о Сталине в переписке с другом детства (содержание писем стало известно контрразведке при перлюстрации). Осужден по 58-ой статье на восемь лет лагерей и вечную ссылку. Срок отбывал в лагере в Новом Иерусалиме под Москвой, на стройке на Калужской заставе в Москве, в Марфинской «шарашке» (секретном научно-исследовательском институте, где работали заключенные), в Экибазстузском лагере в Казахстане. По окончании срока заключения (февраль 1953 г.) Солженицын был отправлен в бессрочную ссылку. Он стал преподавать математику в районном центре Кок-Терек Джамбульской области Казахстана. После реабилитации в 1956 г. Солженицын вернулся в Россию, работал учителем в сельской школе под Рязанью, затем в Рязани. Литературное призвание Солженицын осознал очень рано, однако жизненные обстоятельства долго не позволяли его реализовать. В лагере он заучивал наизусть написанные пьесы, поэмы, фрагменты будущих романов. Жизнь подпольного писателя описана в книге “Бодался теленок с дубом”.
«Архипелаг ГУЛАГ» был написан Солженицыным в СССР тайно в период с 1958 по 1968 год (закончен 2 июня 1968 года), первый том опубликован в Париже в декабре 1973 года. 23 августа 1973 года автор дал большое интервью иностранным корреспондентам. В тот же день КГБ задержал одну из помощниц писателя Елизавету Воронянскую из Ленинграда. В ходе допроса её вынудили выдать местонахождение одного экземпляра рукописи «Архипелага ГУЛАГ». Вернувшись домой, она повесилась. 5 сентября Солженицын узнал о случившемся и распорядился начать печатание «Архипелага» на Западе (в эмигрантском издательстве «ИМКА-Пресс»).
Тогда же он отправил руководству СССР «Письмо вождям Советского Союза», в котором призвал отказаться от коммунистической идеологии и сделать шаги по превращению СССР в русское национальное государство. С конца августа в западной прессе публиковалось большое количество статей в защиту диссидентов и, в частности, Солженицына. В СССР была развёрнута мощная пропагандистская кампания против диссидентов. 31 августа в газете «Правда» было напечатано открытое письмо группы советских писателей с осуждением Солженицына и А.Д. Сахарова, «клевещущих на наш государственный и общественный строй».
24 сентября КГБ через бывшую жену Солженицына предложил писателю официальное опубликование повести «Раковый корпус» в СССР в обмен на отказ от публикации «Архипелага ГУЛАГа» за границей. Однако Солженицын, сказав, что не возражает против печатания «Ракового корпуса» в СССР, не выразил и желания связывать себя негласной договорённостью с властями. Различные описания связанных с этим событий находятся в книге Солженицына «Бодался телёнок с дубом» и в воспоминаниях Н. Решетовской «АПН - я - Солженицын», опубликованных после смерти Решетовской: Решетовская отрицала роль КГБ и утверждала, что пыталась добиться соглашения между властями и Солженицыным по своей личной инициативе.
В последних числах декабря 1973 года было объявлено о выходе в свет первого тома «Архипелага ГУЛАГа». В советских средствах массовой информации началась массированная кампания очернения Солженицына как предателя родины с ярлыком «литературного власовца».
Упор делался не на реальное содержание «Архипелага ГУЛАГа» (художественное исследование советской лагерно-тюремной системы 1918-1956 годов), которое вообще не обсуждалось, а на якобы имевшую место солидаризацию Солженицына с «изменниками родины во время войны, полицаями и власовцами». Информацию для этого труда Солженицыну предоставили, как указывалось в первых изданиях, 227 человек. Позднее, во второй половине 2000-х годов был раскрыт список «свидетелей архипелага, чьи рассказы, письма, мемуары и поправки использованы при создании этой книги», включающий 257 имён. Некоторые фрагменты текста были написаны знакомыми Солженицына (в частности, Г.П. Тэнно и В.В. Ивановым).
К работе над «Архипелагом ГУЛАГ» Солженицын пытался привлечь В.Т. Шаламова и Ю.М. Даниэля, но им не удалось договориться. Вопреки распространённому мнению, присуждение Солженицыну Нобелевской премии по литературе в 1970 году никак не связано с «Архипелагом ГУЛАГ», который к тому моменту не только не был опубликован, но и оставался тайной даже для многих близких Солженицыну людей. Формулировка, с которой присуждена премия, звучит так:
«За нравственную силу, с которой он следовал непреложным традициям русской литературы».
СОДЕРЖАНИЕ
Цель Солженицына, поставленная им в трехтомной работе «Архипелаг ГУЛАГ» - описать и разоблачить существование в Советском Союзе грандиозной бойни, более масштабной, чем истребление евреев в Германии и других народов во Второй мировой войне. Десять миллионов советских граждан оказались в заключении, где испытывали ужасные мучения и часто погибали от рук собственного правительства. «Архипелаг» в заглавии отсылает к трудовым лагерям, «тысячам островов», разбросанным по стране «от Берингова пролива до Босфора», но «психологией скованным в континент, - почти невидимой, почти неосязаемой страны, которую и населял народ зэков». «ГУЛАГ» - акроним, обозначающий советскую карательную систему. Канвой повествования служит собственный опыт заключения Солженицына с 1945 по 1953 годы; к этому добавлены рассказы, воспоминания и письма 227 очевидцев. Во второй главе первого тома, «Истории нашей канализации», устанавливается, что правительственные репрессии с 1917 по 1956 годы были непрерывны, обнаруживаются их истоки. Сталинские чистки, ограниченные во времени и масштабах, признанные Советским правительством, включаются в панораму репрессий. Структура текста следует действительности - от сцен ареста и допросов до заключения. Далее читатель путешествует с заключенным через всю страну, пока последний не попадает в «порты», тюрьмы «архипелага». Место назначения - исправительно-трудовые лагеря. Каждая глава проиллюстрирована опытом отдельных заключенных. Четыре другие главы описывают изменения советских законов и системы «правосудия», отношения и процедуры внутри нее, где отказ от высшей меры наказания сменялся ее массовым использованием. Одно из важных наблюдений: аресты и заключения не ограничиваются тремя крупнейшими волнами репрессий. Эти признанные чистки в 1937-1938 годах, которым подвергали «людей с положением, людей с партийным прошлым, людей с образованием», во-первых, не были основной волной, во-вторых, не были точно представлены. Уверенность, что арестовывали в основном коммунистическое руководство, не согласуется с тем фактом, что около 90% из «миллионов арестованных» были вне пределов этого круга.
«А истинный посадочный закон тех лет был - заданность цифры, разнарядки, разверстки. Каждый город, район, каждая воинская часть получали контрольную цифру и должны были выполнить ее в срок».
Перед этим волна 1929 -1930 годов, «протолкнувшая в тундру и тайгу миллиончиков пятнадцать мужиков (а как бы и не поболе)», а затем волна 1944-1946 годов «гнали по сточным трубам целые нации и еще миллионы и миллионы - побывавших (из-за нас же!) в плену, увезенных в Германию и вернувшихся потом». Хронология чисток открывается указом В.И. Ленина, выпущенным в конце 1917 года. Сталин продолжил - усовершенствовал и расширил - ленинскую тактику. Аресты охватили большую часть населения: десятки тысяч заложников; крестьян, бунтующих против продразверстки; студентов - «за критику системы»; религиозных деятелей и верующих, которых «арестовывали непрерывно»; рабочих, не выполнивших план; националистские группировки в Средней Азии. Советских солдат, побывавших в плену, также арестовывали и отправляли в исправительно-трудовые лагеря, даже если они бежали из плена и присоединились к своим. Считалось, что пленные солдаты стали изменниками или «набрались вредного духа, пожив среди европейцев».
Уголовный кодекс 1926 года, в частности, 58 статья, определял преступления против государства. Действовавший много лет, Кодекс базировался на принципе, что любое действие или бездействие, направленное на ослабление государственной власти, является контрреволюционным. Наряду с вооруженным бунтом, шпионажем, подозрением в шпионаже или недоказанным шпионажем, список преступных деяний включал подрывную деятельность в промышленности, на транспорте и в торговле; пропаганду или агитацию, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти... а равно и распространение, изготовление или хранение литературы того же содержания, под это подпадали дружеская (или даже супружеская) беседа с глазу на глаз, частное письмо; каралось также недонесение о любом из перечисленных деяний, сознательное неисполнение определенных обязанностей или умышленно небрежное их исполнение. Обвинения против жертв оставались без ответа. В самом деле, «в обвинениях по 58-й практически никогда не пытались докопаться до правды», но просто добивались признания в предполагаемом преступлении или заставляли подписать самооговор. Презумпция невиновности не действовала, у людей не было никакой возможности предоставить доказательства своей невиновности, об их правах им никто и не говорил. Признаний добивались пытками:
«... сжимать череп железным кольцом, опускать человека в ванну с кислотами, голого и привязанного пытать муравьями, клопами, загонять раскаленный на примусе шомпол в анальное отверстие («секретное тавро»), медленно раздавливать сапогом половые части, а в виде самого лёгкого - пытать по неделе бессонницей, жаждой и избивать в кровавое мясо...»
Использовались и психологические пытки - допросы по ночам, оскорбления, запугивание и лживые обещания, игра на любви к близким, угрозы посадить всех родных.
«Чем фантастичнее обвинение, тем жесточе должно быть следствие, чтобы вынудить признание».
После осуждения страдания заключенных продолжались при перевозке по железной дороге в вагонах для скота или на баржах. Переполненные, душные, слишком низкие или, напротив, высокие температуры, недостаток еды, издевательства уголовников, едущих вместе с осужденными в одном вагоне, и охраны. В комментариях к первому тому «Архипелага ГУЛАГ а» говорится о том, что коррупция коснулась не только верхушки власти, но и официальных лиц всех уровней, развращенных своей властью, и, зачастую, оправдывалась страхом, что если они поступят иначе, то станут жертвами. По сути, Солженицын утверждает, что уничтожение миллионов невинных людей было следствием большевистской революции и советской политической системы. Автор создает иронический контрапункт, сравнивая советскую и царистскую практики. Например, в течение тридцатилетнего периода революционной агитации и терроризма 1876- 1904 годов, приговоры и казни были редки - 17 человек в год на всю страну. С другой стороны, во время волны 1937 -1938 годов за полтора года было вынесено полмиллиона приговоров политзаключенным и почти столько же уголовникам, по другим сведениям, общая цифра достигала 1,7 миллиона. Еще один контрапункт: общее количество жертв в Советском Союзе колеблется между 15 и 25 миллионами, тогда как число жертв нацистской Германии - между 10 и 12 миллионами. Ужас жизни и смерти в «истребительно-трудовых», или концентрационных, лагерях - главная тема второго тома. Во время сталинского режима от 10 до 15 миллионов мужчин, женщин и детей старше двенадцати лет были заключены в эти «фабрики уничтожения» только за один год. Солженицын проводит разницу между тюрьмами, где человек находился «лицом к лицу со своей виной», и концлагерем, где выживание, зачастую за счет других, требовало полной отдачи сил. Жизнь заключенных состояла из «работы, работы, работы; голода, холода и изворотливости». Солженицын дает краткий обзор типов работ и описывает изнуряющий, выматывающий труд: непосильную работу кирками и лопатами на земле, в шахтах и каменоломнях, на кирпичных заводах, в тоннелях и на фермах (самая почетная работа, там можно было найти еду), лесоповалах. Рабочий день летом длился «иногда по шестнадцать часов». Зимой время работы сокращалось, но, чтобы «выполнить норму», работать иногда приходилось в шестидесятиградусный мороз. И как же за все это их кормили? Наливалась в котел вода, ссыпалась в него хорошо если нечищеная мелкая картошка, а то - капуста черная, свекольная ботва, всякий мусор. Еще - вика, отруби, их не жаль. В ряде глав Солженицын рассматривает отношения между системой наказания - ГУЛАГом и советской экономикой, «когда план по сверхиндустриализации был отвергнут в пользу плана по сверх-сверх-сверхиндустриализации... с массовыми работами на первую пятилетку...» Рабский труд позволил Сталину дешево индустриализовать страну. Из работников выбивали все, что могли: жертвы отправлялись в изолированные регионы и трудились на износ безо всяких условий и мер предосторожности на строительстве железных дорог, каналов, шоссе, гидроэлектростанций и городов. Их труд не оплачивался.
«Принудительные работы должны быть устроены так, чтобы заключенный не получал ничего за свой труд, а государство - прямую экономическую выгоду».
Но система работала плохо, коррупция и воровство цвели пышным цветом. Строительные материалы разворовывались, техника ломалась. Заключенные не были старательными работниками, к тому же они были настолько ослаблены условиями содержания, что просто не могли эффективно работать. Как и в первом томе, частные случаи рассматриваются для уточнения и сопоставления деталей. Чрезвычайно эмоциональная глава описывает судьбу детей, осиротевших из-за войны или ареста их родителей. Их собирали и безжалостно посылали в колонии или трудовые лагеря. С двенадцати лет их могли судить в соответствии с Уголовным кодексом и отправить в «архипелаг».
«В 1927 году заключённых в возрасте от 16 (а уж более молодых и не считают) до 24 лет было 48 % от всех заключённых».
Солженицын перечисляет и объясняет «особенности жизни на свободе», которая определяется ужасом перед «архипелагом»: постоянный страх - ареста, чисток, проверок; увольнение с работы, потеря прописки, ссылка; рабство; атмосфера секретности и подозрения; полное неведение; предательство как норма жизни; коррупция; ложь как форма существования и жестокость. В третьем томе автор уходит от зверств и страданий рабского труда и фокусируется на сопротивлении в лагерях. В пятой части, «Каторга», Солженицын рассказывает о попытках бегства отдельных лиц и групп. Две большие главы посвящены реакции и действиям «убежденного беглеца» - «это тот, кто ни минуты не сомневается, что человеку жить за решеткой нельзя». Подвиги сумевшего успешно совершить побег, но пойманного, потому что он отказался убивать невинных людей, а также планы и способы других подтверждают энергию и решимость тех, кто не сдавался. Идея бунта возникала и распространялась особенно широко в специальных лагерях, созданных, чтобы отделить «социально безнадежных» политических узников от остальных. Мстители убивали доносчиков. Хотя лишь немногие могли добыть нож, результат был впечатляющий: доносчики переставали доносить и воздух «очищался от подозрений». Успешность бунтов была разной; для подавления особо серьезных мятежей призывалась армия. В мае 1954 года окруженные войсками узники Кенгира удерживали контроль над лагерем в течение сорока дней, без какой бы то ни было поддержки из внешнего мира; их обманывали, что их требования будут выполнены. Обманные посулы в итоге сменились танками. Было убито свыше 700 человек. Ссылка - еще один репрессивный инструмент власти, позаимствованный из царского правления.
«Удаление нежелательных элементов» началось вскоре после революции; в 1929 году ссылка стала сочетаться с принудительными работами. Особенно активно эта система развивалась во время Второй мировой войны и в послевоенные годы, в «освобожденных» (оккупированных) территориях и западных республиках. Преступления, за которые ссылали граждан, - «принадлежность к преступной нации [целиком народы, а в случае с Прибалтикой - особые категории граждан]; срок в лагерях за плечами [заключенные и освобождались на вечное поселение"] и пребывание в криминальной среде».
«И всеми потоками вместе, даже без ссылки мужицкой, была много раз, и много раз, и много раз превзойдена та цифра в полмиллиона ссыльных, какую сложила за весь XIX век царская Россия, тюрьма народов».
Со смертью Сталина началась политическая оттепель; для заключенных наступило некоторое облегчение. Многие были освобождены. Солженицын говорит, что в дохрущевские времена, в 40-е годы, освобождение означало «промежуток между двумя арестами». Даже если заключенный был реабилитирован, признан ложно обвиненным, виновники его ареста избегали правосудия и наказания. И лагеря, созданные партией, продолжали существовать.
«Так же сидят миллионы, и так же многие - беспомощные жертвы неправосудия: заметены сюда, лишь только б стояла и кормилась система».
Солженицын признается в совершенной им ошибке, заблуждении, в которое его ввели. Он позволил убедить себя при якобы полном одобрении властей опубликовать «Один день из жизни Ивана Денисовича», решив, что произошло смягчение политического строя. Он пишет:
«Но я (даже я) поддался, и нет мне за это прощения».
ЦЕНЗУРНАЯ ИСТОРИЯ
Произведения Солженицына перестали печатать в Советском Союзе после того, как Хрущев в 1964 году потерял власть; при хрущевском режиме был опубликован «Один день из жизни Ивана Денисовича». Д.М. Кутзее ссылается на анализ Дины Спечлер «периода оттепели» в СССР со смерти Сталина в 1953 году по 1970 год. Преобразивший советскую политическую жизнь Хрущев, реагируя на «сопротивление недовольной партии и бюрократии, использовал «Новый мир» [в котором в 1962 году была опубликована повесть «Один день из жизни Ивана Денисовича»] как проводник, чтобы „разоблачить проблемы и открыть факты, демонстрирующие необходимость предлагаемых им перемен"». В феврале 1974 года Солженицын был арестован, его лишили советского гражданства и выслали из страны. Русскоязычное издание первого тома «Архипелага ГУЛАГ» было опубликовано в Париже в сентябре 1973 года. Американское издание, которое должно было выйти сразу вслед за русским, задержалось на полгода, автор в воспоминаниях «Бодался теленок с дубом» связывает это со своим арестом и высылкой. Он верит, что если бы «вся Америка прочла «ГУЛАГ» к Новому году», Советы бы воздержались от действий против него. События, предшествовавшие публикации, наглядно иллюстрируют текст произведения. Оно было закончено в 1968 году, микрофильм с текстом был тайно с большим риском переправлен на Запад, но автор отложил публикацию. Решение опубликовать «ГУЛАГ» было вызвано тем, что женщина из Ленинграда, которой он доверил рукопись, выдала место хранения копии после пяти бессонных ночей, проведенных в застенках КГБ в августе 1973 года. (Ее освободили после того, как нашли рукопись; она повесилась.) Автор понял, что у него нет другого выбора, кроме как немедленно опубликовать книгу: в ней было несколько сотен имен людей, снабдивших его информацией. Основной причиной действий против Солженицына в связи с публикацией этого тома было неприятие им общепринятой тогда версии, что «ошибки правосудия при сталинизме были следствием личности диктатора». Солженицын утверждал, что террор начался при Ленине и продолжился при Хрущеве. Вопреки Декларации о правах человека ООН, которая обязывает своих членов поддерживать распространение идей и информации «через любые СМИ и невзирая на границы», «Архипелаг ГУЛАГ» был убран с полок двух книжных магазинов Швейцарии. Стало известно, что изъятие спровоцировано Советским Союзом. Генеральный секретарь ООН Курт Вальдхайм на пресс-конференции в июле 1974 года упомянул о попытках давления на книжные магазины, что косвенно подтвердил женевский представитель Витторио Уинспер-Джаккьярди, сказав, что их «обязанность» - избегать «публикаций a caractare outrageant pour un Etat Membre» [публикаций, оскорбительных для членов ООН]. Пресс-конференция была проведена в ответ на протест против изъятия книг, высказанный более чем 250 сотрудниками ООН. После смерти Хрущева книги Солженицына в Советском Союзе не издавались.
посвящаю
всем, кому не хватило жизни
об этом рассказать.
и да простят они мне,
что я не всё увидел,
не всё вспомнил,
не обо всём догадался.
Году в тысяча девятьсот сорок девятом напали мы с друзья ми на примечательную заметку в журнале «Природа» Академии Наук. Писалось там мелкими буквами, что на реке Колыме во время раскопок была как-то обнаружена подземная линза льда – замёрзший древний поток, и в нём – замёрзшие же представители ископаемой (несколько десятков тысячелетий назад) фауны. Рыбы ли, тритоны ли эти сохранились настолько свежими, свидетельствовал учёный корреспондент, что присутствующие, расколов лёд, тут же охотно съели их.
Немногочисленных своих читателей журнал, должно быть, немало подивил, как долго может рыбье мясо сохраняться во льду. Но мало кто из них мог внять истинному богатырскому смыслу неосторожной заметки.
Мы – сразу поняли. Мы увидели всю сцену ярко до мелочей: как присутствующие с ожесточённой поспешностью кололи лёд; как, попирая высокие интересы ихтиологии и отталкивая друг друга локтями, они отбивали куски тысячелетнего мяса, волокли его к костру, оттаивали и насыщались.
Мы поняли потому, что сами были из тех присутствующих , из того единственного на земле могучего племени зэков , которое только и могло охотно съесть тритона.
А Колыма была – самый крупный и знаменитый остров, полюс лютости этой удивительной страны ГУЛАГ, географией разодранной в архипелаг, но психологией скованной в континент, – почти невидимой, почти неосязаемой страны, которую и населял народ зэков.
Архипелаг этот чересполосицей иссек и испестрил другую, включающую, страну, он врезался в её города, навис над её улицами – и всё ж иные совсем не догадывались, очень многие слышали что-то смутно, только побывавшие знали всё.
Но, будто лишившись речи на островах Архипелага, они хранили молчание.
Неожиданным поворотом нашей истории кое-что, ничтожно малое, об Архипелаге этом выступило на свет. Но те же самые руки, которые завинчивали наши наручники, теперь примирительно выставляют ладони: «Не надо!.. Не надо ворошить прошлое!.. Кто старое помянет – тому глаз вон!» Однако доканчивает пословица: «А кто забудет – тому два!»
Идут десятилетия – и безвозвратно слизывают рубцы и язвы прошлого. Иные острова за это время дрогнули, растеклись, полярное море забвения переплескивает над ними. И когда-нибудь в будущем веке Архипелаг этот, воздух его и кости его обитателей, вмёрзшие в линзу льда, – представятся неправдоподобным тритоном.
Я не дерзну писать историю Архипелага: мне не досталось читать документов. Но кому-нибудь когда-нибудь – достанется ли?.. У тех, не желающих вспоминать , довольно уже было (и ещё будет) времени уничтожить все документы дочиста.
Свои одиннадцать лет, проведенные там, усвоив не как позор, не как проклятый сон, но почти полюбив тот уродливый мир, а теперь ещё, по счастливому обороту, став доверенным многих поздних рассказов и писем, – может быть, сумею я донести что-нибудь из косточек и мяса? – ещё, впрочем, живого мяса, ещё, впрочем, живого тритона.
В этой книге нет ни вымышленных лиц, ни вымышленных событий.
Люди и места названы их собственными именами.
Если названы инициалами, то по соображениям личным.
Если не названы вовсе, то лишь потому, что память людская не сохранила имён, – а всё было именно так.
Эту книгу непосильно было бы создать одному человеку. Кроме всего, что я вынес с Архипелага, – шкурой своей, памятью, ухом и глазом, материал для этой книги дали мне в рассказах, воспоминаниях и письмах -
Я не выражаю им здесь личной признательности: это наш общий дружный памятник всем замученным и убитым.
Из этого списка я хотел бы выделить тех, кто много труда положил в помощь мне, чтоб эта вещь была снабжена библиографическими опорными точками из книг сегодняшних библиотечных фондов или давно изъятых и уничтоженных, так что найти сохранённый экземпляр требовало большого упорства; ещё более – тех, кто помог утаить эту рукопись в суровую минуту, а потом размножить её.
Но не настала та пора, когда я посмею их назвать .
Старый соловчанин Дмитрий Петрович Витковский должен был быть редактором этой книги. Однако полжизни, проведенных там (его лагерные мемуары так и называются «Полжизни»), отдались ему преждевременным параличом. Уже с отнятой речью он смог прочесть лишь несколько законченных глав и убедиться, что обо всём будет рассказано .
А если долго ещё не просветлится свобода в нашей стране, то само чтение и передача этой книги будут большой опасностью – так что и читателям будущим я должен с благодарностью поклониться – от тех , от погибших.
Когда я начинал эту книгу в 1958 году, мне не известны были ничьи мемуары или художественные произведения о лагерях. За годы работы до 1967 мне постепенно стали известны «Колымские рассказы» Варлама Шаламова и воспоминания Д. Витковского, Е. Гинзбург, О. Адамовой-Слиозберг, на которые я и ссылаюсь по ходу изложения как на литературные факты, известные всем (так и будет же в конце концов).
Вопреки своим намерениям, в противоречии со своей волей дали безценный материал для этой книги, сохранили много важных фактов, и даже цифр, и сам воздух, которым дышали: чекист М. И. Лацис (Я. Ф. Судрабс); Н. В. Крыленко – главный государственный обвинитель многих лет; его наследник А. Я. Вышинский со своими юристами-пособниками, из которых нельзя не выделить И. Л. Авербах.
Материал для этой книги также представили тридцать шесть советских писателей во главе с Максимом Горьким – авторы позорной книги о Беломорканале, впервые в русской литературе восславившей рабский труд.
Свидетели архипелага,
чьи рассказы, письма, мемуары и поправки использованы при создании этой книги
Александрова Мария Борисовна
Алексеев Иван А.
Алексеев Иван Николаевич
Аничкова Наталья Мильевна
Бабич Александр Павлович
Бакст Михаил Абрамович
Баранов Александр Иванович
Баранович Марина Казимировна
Безродный Вячеслав
Белинков Аркадий Викторович
Бернштам Михаил Семёнович
Бернштейн Анс Фрицевич
Борисов Авенир Петрович
Братчиков Андрей Семёнович
Бреславская Анна
Бродовский М. И.
Бугаенко Наталья Ивановна
Бурковский Борис Васильевич
Бурнацев Михаил
Бутаков Авлим
Быков М. М.
Вайшнорас Юозас Томович
Васильев Владимир Александрович
Васильев Максим Васильевич
Ватрацков Л. В.
Вельяминов С. В.
Вендельштейн Юрий Германович
Венедиктова Галина Дмитриевна
Вербовский С. Б.
Вестеровская Анастасия
Виноградов Борис Михайлович
Винокуров Н. М.
Витковский Дмитрий Петрович
Власов Василий Григорьевич
Войченко Михаил Афанасьевич
Волков Олег Васильевич
Гарасёва Анна Михайловна
Гарасёва Татьяна Михайловна
Герценберг Перец Моисеевич
Гершуни Владимир Львович
Гинзбург Вениамин Лазаревич
Глебов Алексей Глебович
Говорко Николай Каллистратович
Голицын Всеволод Петрович
Гольдовская Виктория Юльевна
Голядкин Андрей Дмитриевич
Голядкина Елена Михайловна
Горшунов Владимир Сергеевич
Григорьев Григорий Иванович
Григорьева Анна Григорьевна
Гродзенский Яков Давыдович
Джигурда Анна Яковлевна
ЧАСТЬ 1. ТЮРЕМНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
Глава 1. Арест
Те, кто едут Архипелагом управлять - попадают туда через училища МВД. Те, кто едут Архипелаг охранять - призываются через военкоматы. А те, кто едут туда умирать, должны пройти непременно и единственно - через арест.
Традиционный арест - это ночной звонок, торопливые сборы и многочасовой обыск, во время которого ничего святого нет. Ночной арест имеет преимущество внезапности, никто не видит, скольких увезли за ночь, но это не единственный его вид. Аресты различаются по разным признакам: ночные и дневные; домашние, служебные, путевые; первичные и повторные; расчленённые и групповые; и ещё десяток категорий. Органы чаще всего не имели оснований для ареста, а лишь достигали контрольной цифры. Люди, имевшие смелость бежать, никогда не ловились и не привлекались, а те, кто оставались дожидаться справедливости, получали срок.
Почти все держались малодушно, беспомощно, обречённо. Всеобщая невиновность порождает и всеобщее бездействие. Иногда главное чувство арестованного - облегчение и даже радость, особенно во время арестных эпидемий. Священника, отца Ираклия, 8 лет прятали прихожане. От этой жизни священник так измучился, что во время ареста пел хвалу Богу. Были люди, подлинно политические, которые мечтали об аресте. Вера Рыбакова, студентка социал-демократка, шла в тюрьму с гордостью и радостью.
Глава 2. История нашей канализации
Один из первых ударов диктатуры пришёлся по кадетам. В конце ноября 1917 партия кадетов была объявлена вне закона, и начались массовые аресты. Ленин провозгласил единую цель «очистки земли российской от всяких вредных насекомых». Под широкое определение насекомых попадали практически все социальные группы. Многих расстреливали, не доведя до тюремной камеры. Не считая подавления знаменитых мятежей (Ярославский, Муромский, Рыбинский, Арзамасский), некоторые события известны только по одному названию - например, Колпинский расстрел в июне 1918. Вслед за кадетами начались аресты эсеров и социал-демократов. В 1919 году расстреливали по спискам и просто сажали в тюрьму интеллигенцию: все научные круги, все университетские, все художественные, литературные и всю инженерию.
С января 1919 года была расширена продразвёрстка, это вызвало сопротивление деревни и дало обильный поток арестованных в течение двух лет. С лета 1920 на Соловки отправляют множество офицеров. В 1920-21 происходит разгром тамбовского крестьянского восстания, руководимого Союзом Трудового Крестьянства. В марте 1921 на острова Архипелага были отправлены матросы восставшего Кронштадта, а летом был арестован Общественный Комитет Содействия Голодающим. В том же году уже практиковались и аресты студентов за «критику порядков». Тогда же расширились аресты социалистических инопартийцев.
Весной 1922 года Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией решила вмешаться в церковные дела. Был арестован патриарх Тихон и проведены два громких процесса с расстрелами: в Москве - распространителей патриаршего воззвания, в Петрограде - митрополита Вениамина, мешавшего переходу церковной власти к живоцерковникам. Были арестованы митрополиты и архиереи, а за крупной рыбой шли косяки мелкой - протоиреи, монахи и дьяконы. Все 20-е и 30-е годы сажались монахи, монашенки, церковные активисты и просто верующие миряне.
Все 20-е годы продолжалось вылавливание уцелевших белых офицеров, а также их матерей, жён и детей. Вылавливались также все прежние государственные чиновники. Так лились потоки «за сокрытие соцпроисхождения» и за «бывшее соцположение». Появляется удобный юридический термин: социальная профилактика. В Москве начинается планомерная чистка - квартал за кварталом.
С 1927 года полным ходом пошла работа по разоблачению вредителей. В инженерской среде прошла волна арестов. Так в несколько лет сломали хребет русской инженерии, составлявшей славу нашей страны. В этот поток прихватывались и близкие, связанные с обречёнными, люди. В 1928 году в Москве слушается громкое Шахтинское дело. В сентябре 1930 судятся «организаторы голода» - 48 вредителей в пищевой промышленности. В конце 1930 проводится безукоризненно отрепетированный процесс Промпартии. С 1928 года приходит пора рассчитываться с нэпманами. А в 1929-30 годах хлынул многомиллионный поток раскулаченных. Минуя тюрьмы, он шёл сразу в этапы, в страну ГУЛаг. За ними полились потоки «вредителей сельского хозяйства», агрономов - всем давали 10 лет лагерей. Четверть Ленинграда была «расчищена» в 1934-35 годах во время Кировского потока. И наконец, поток «Десятого пункта», он же АСА (Антисоветская Агитация) - самый устойчивый из всех - не пресекался никогда.
Всей многолетней деятельности Органов дала силу всего одна статья Уголовного Кодекса 1926 года, Пятьдесят Восьмая. Не было такого поступка, который не мог быть наказан с помощью 58-й статьи. Её 14 пунктов, как веер, покрыли собой всё человеческое существование. Эта статья с полным размахом была применена в 1937-38 годах, когда Сталин добавил в уголовный кодекс новые сроки - 15, 20 и 25 лет. В 37-м году был нанесён крушащий удар по верхам партии, советского управления, военного командования и верхам самого НКВД. «Обратный выпуск» 1939 года был невелик, около 1-2% взятых перед этим, но умело использован для того, чтобы всё свалить на Ежова, укрепить Берию и власть Вождя. Вернувшиеся молчали, они онемели от страха.
Потом грянула война, а с нею - отступление. В тылу первый военный поток был - распространители слухов и сеятели паники. Тут же был и поток всех немцев, где-либо живших в Советском Союзе. С конца лета 1941 года хлынул поток окруженцев. Это были защитники отечества, которые не по своей вине побывали в плену. В высоких сферах тоже лился поток виновников отступления. С 1943 и до 1946 продолжался поток арестованных на оккупированных территориях и в Европе. Честное участие в подпольной организации не избавляло от участи попасть в этот поток. Среди этого потока один за другим прошли потоки провинившихся наций. Последние годы войны шёл поток военнопленных, как немецких, так и японских, и поток русских эмигрантов. Весь 1945 и 1946 годы продвигался на Архипелаг большой поток истинных противников власти (власовцев, казаков-красновцев, мусульман из национальных частей, созданных при Гитлере) - иногда убеждённых, иногда невольных.
Нельзя умолчать об одном из сталинских указов от 4 июня 1947 года, который был окрещён заключёнными, как Указ «четыре шестых». «Организованная шайка» получала теперь до 20 лет лагерей, на заводе верхний срок был до 25 лет. 1948-49 годы ознаменовались небывалой даже для сталинского неправосудия трагической комедией «повторников», тех, кому удалось пережить 10 лет ГУЛАГа. Сталин распорядился сажать этих калек снова. За ними потянулся поток «детей врагов народа». Снова повторились потоки 37-го года, только теперь стандартом стала новая сталинская «четвертная». Десятка уже ходила в детских сроках. В последние годы жизни Сталина стал намечаться поток евреев, для этого и было затеяно «дело врачей». Но устроить большое еврейское избиение Сталин не успел.
Глава 3. Следствие
Следствие по 58-й статье почти никогда не было выявлением истины. Его целью было согнуть, сломить человека, превратить его в туземца Архипелага. Для этого применялись пытки. Человека пытали бессонницей и жаждой, сажали в раскалённую камеру, прижигали руки папиросами, сталкивали в бассейн с нечистотами, сжимали череп железным кольцом, опускали в ванну с кислотами, пытали муравьями и клопами, загоняли раскалённый шомпол в анальное отверстие, раздавливали сапогом половые части. Если до 1938 года для применения пыток требовалось какое-то разрешение, то в 1937-38 ввиду чрезвычайной ситуации пытки были разрешены неограниченно. В 1939 году всеобщее разрешение было снято, но с конца войны и в послевоенные годы были определённые категории арестантов, к которым пытки применялись. Перечня пыток не существовало, просто следователю нужно было выполнить план. И он выполнялся всеми возможными способами.
Но в большинстве случаев, чтобы получить нужные показания от заключенного, пытки были не нужны. Достаточно было нескольких хитрых вопросов и правильно составленного протокола. Подследственные не знали своих прав и законов, на этом и основывалось следствие. Выжить мог только сильный духом человек, который поставил точку на своей прошлой жизни. Когда меня арестовали, я ещё не знал этой премудрости. Только потому воспоминания о первых днях ареста не грызут меня раскаянием, что избежал я кого-нибудь посадить. Я подписал обвинительное заключение вместе с 11-м пунктом, который обрекал меня на вечную ссылку.
Глава 4. Голубые канты
Практически любым служащим Органов (Служители Голубого Заведения, Голубые канты) владели два инстинкта: инстинкт власти и инстинкт наживы. Но даже у них были свои потоки. Органы тоже должны были очищаться. И короли Органов, и тузы Органов, и сами министры клали голову под свою же гильотину. Один косяк увёл за собой Ягода, второй вскоре потянул недолговечный Ежов. Потом был косяк Берии.
Глава 5. Первая камера - первая любовь
Для арестованного всегда на особом счету его первая камера. Пережитое в ней не имеет ничего сходного во всей его жизни. Не пол и грязные стены вызывают любовь арестанта, а люди, с которыми он разделил первое в жизни заключение.
Моей первой любовью стала камера № 67 на Лубянке. Самые тяжёлые часы в шестнадцатичасовом дне нашей камеры - два первых, насильственное бодрствование с шести часов, когда нельзя вздремнуть. После оправки нас возвращают в камеру и запирают до шести часов. Потом мы делим скудную пайку, и только теперь начинается день. В девять часов - утренняя проверка, за ней - полоса допросных вызовов. Двадцатиминутной прогулки ждём с нетерпением. Не повезло первым трём этажам Лубянки - их выпускают на нижний сырой дворик, зато арестантов 4-го и 5-го этажей выводят на крышу. Раз в 10 дней нам выдают книги из лубянской библиотеки. Библиотека Большой Лубянки составлена из конфискованных книг. Здесь можно было читать книги, запрещённые на воле. Наконец и обед - черпак супа и черпак жидкой кашицы, ужин - ещё по черпаку кашицы. После него - вечерняя оправка, вторая за сутки. А потом вечер, полный споров и шахматных партий. И вот трижды мигает лампа - отбой.
Второго мая Москва лупила тридцать залпов, а девятого мая обед принесли вместе с ужином - только по этому мы догадались о конце войны. Не для нас была та победа.
Глава 6. Та весна
Весна 45-го года стала весной русских пленников, только не они изменили Родине, а Родина - им. Она предала их, когда правительство сделало всё возможное для проигрыша войны, когда покинула в плену, когда накинула удавку сразу после возвращения. Побег на родину из плена тоже приводил на скамью подсудимых. Побег к партизанам только оттягивал расплату. Многие вербовались в шпионы только для того, чтобы вырваться из плена. Они искренне считали, что их простят и примут. Не простили. Шпиономания была одной из основных черт сталинского безумия. Только власовцы не ждали прощения. Для мировой истории это явление небывалое: чтобы несколько сот тысяч молодых людей подняли оружие на своё Отечество в союзе со злейшим его врагом. Кто же больше виноват - эта молодёжь или Отечество?
А ещё в ту весну много сидело в камерах русских эмигрантов. Тогда прошёл слух об амнистии в честь великой победы, но я её не дождался.
Глава 7. В машинном отделении
27-го июля ОСО постановило дать мне восемь лет исправительно-трудовых лагерей за антисоветскую агитацию. ОСО изобрели в 20-х годах, когда в обход суду были созданы Тройки ГПУ. Имена заседателей знали все - Глеб Бокий, Вуль и Васильев. В 1934 году Тройку переименовали в ОСО.
Глава 8. Закон - ребёнок
Кроме громких судебных процессов существовали и негласные, и их было намного больше. В 1918 году существовал официальный термин: «внесудебная расправа». Но и суды тоже существовали. В 1917-18 годах были учреждены рабочие и крестьянские Революционные Трибуналы; создан Верховный Революционный Трибунал при ВЦИК, система Революционных железнодорожных Трибуналов и единая система Революционных Трибуналов войск Внутренней Охраны. 14 октября 1918 года товарищ Троцкий подписал указ о создании системы Революционных Военных Трибуналов. Они имели право немедленной расправы с дезертирами и агитаторами. ВЦИК же имел право вмешиваться в любое судебное дело, миловать и казнить по своему усмотрению неограниченно.
Известнейшим обвинителем громких процессов (а потом разоблачённым врагом народа) был тогда Н.В.Крыленко. Его первым судом над словом было дело «Русских Ведомостей» 24 марта 1918 года. С 1918 до 1921 - дело трёх следователей московского трибунала, дело Косырева, дело «церковников». В деле «Тактического центра» было 28 подсудимых; дочь Толстого, Александра Львовна, была осуждена на три года лагерей. По делу Таганцева в 1921 году ЧК расстреляло 87 человек. Так восходило солнце нашей свободы.
Глава 9. Закон мужает
Процесс Главтопа (май 1921) - первый, который касался инженеров. Богат был гласными процессами 1922 год. В феврале - дело о самоубийстве инженера Ольденборгера; московский церковный процесс (26 апреля - 7 мая); петроградский церковный процесс (9июня - 5 июля). На процессе эсеров (8 июня - 7 августа) судили 32 человека, которых защищал сам Бухарин, а обвинял Крыленко.
Глава 10. Закон созрел
В конце 1922 года около 300-т виднейших русских гуманистов были высланы из страны - советская Россия была освобождена от гнилой буржуазной интеллигенции. В шахтинском деле (18 мая - 15 июня 1928) было 53 подсудимых. Затем - процесс «Промпартия» 25 ноября - 7 декабря 1930 года. 1-9 марта 1931 года состоялся процесс Союзного Бюро Меньшевиков. Ко многим делам приложил руку Бухарин. Сам он был арестован в 1937. Подобные спектакли были слишком дороги и хлопотны, и Сталин решил больше не пользоваться открытыми процессами.
Глава 11. К высшей мере
Смертная казнь в Советской России впервые была отменена 28 октября 1917 года, но с июня 1918 - установлена как новая эра казней. Расстреливали более 1000 человек в месяц. В январе 1920 года смертная казнь снова была отменена, но декрет этот, по распоряжению Ягоды, не распространялся на реввоентрибуналы. Действие декрета было краткосрочным, 28 мая 1920 ВЧК были возвращены права расстрела. В 1927 её снова начали отменять, оставив только для 58-й статьи. По статьям, защищающим частных лиц, по убийствам, грабежам и изнасилованиям, расстрел отменили. А в 32-м была добавлена смертная казнь по закону от «седьмого-восьмого». В одних только ленинградских Крестах ожидало своей участи единовременно 264 смертников. В 1936 году Отец и Учитель переименовал ВЦИК в Верховный совет, а смертную казнь - в высшую меру наказания. В 1939-40 годах было расстреляно по Союзу полмиллиона «политических» и 480 «блатарей». С 1943 вышел указ о повешении. В мае 1947 Иосиф Виссарионович отменил смертную казнь в мирное время, заменив её на 25 лет лагерей. 12 января 1950 года издали противоположный указ - возвратить смертную казнь для «изменников родины, шпионов и подрывников-диверсантов». Так и потянулось одно за другим: 1954 - за умышленное убийство; май 1961 - за хищение государственного имущества и подделку денег, февраль 1962 - за посягательство на жизнь милиционеров, за изнасилования, за взяточничество. И всё это - временно, впредь до полной отмены.
Ни один фантаст не смог бы вообразить смертные камеры 1937 года. Смертники страдали от холода, от тесноты и духоты, от голода, без медицинской помощи. Они месяцами ждали расстрела (академик Вавилов ждал почти год, пока не помиловали).
Глава 12. Тюрзак
Уже с декабря 1917 выяснилось, что без тюрем нельзя, и к 38-му установился официальные термины - тюрзак (тюремное заключение) и ТОН (тюрьма особого назначения). Хорошо было то место заключения, откуда полгода нет связи с внешним миром, и в 1923 году на Соловки перевезли первых заключённых. Хотя и разросся Архипелаг, но и ТОНы не хирели, они понадобились для изолирования социалистов и лагерных бунтарей, а также для содержания самых слабых и больных арестантов. Использовались старые царские тюрьмы и монастыри. В 20-е годы в политизоляторах кормили ещё прилично, а в 31-33 годах питание резко ухудшилось. В 1947 заключённые постоянно испытывали голод. Света в камерах не было и в 30-е, и в 40-е: намордники и армированное мутное стекло создавали в камерах постоянные сумерки. Воздух тоже был нормированный, форточки - на замке. Свидания с родственниками были запрещены в 1937 и не возобновлялись, разрешались только письма. Тем не менее, старые лагерники признавали ТОНы курортом. После ТОНов начинались этапы.
ЧАСТЬ 2. ВЕЧНОЕ ДВИЖЕНИЕ
Глава 1. Корабли Архипелага
От Берингова пролива и до Босфора разбросаны острова Архипелага. Его порты - пересыльные тюрьмы, его корабли - вагон-заки. Это отлаженная система, её создавали десятки лет. Вагон-зак - это обыкновенный купированный вагон, только купе для арестантов отделены от коридора решёткой. В каждое купе запихивалось по 22 человека, и это был не предел. Всё путешествие продолжалось 3 недели. Всё это время арестантов кормили селёдкой и не давали воды. Политические заключённые смешивались с уголовными и немногие могли устоять против блатарей. Пройдя мясорубку политического следствия, человек был сокрушён не только телом, но и духом, а блатари такого следствия не проходили. Политических грабили не только блатари, конвой и сам стал вором. В 1945-46 годах, когда заключённые тянулись из Европы, не выдерживали и конвойные офицеры. Пассажиры вагон-зака не знали, куда идёт поезд. Многие бросали письма прямо на рельсы, надеясь, что кто-нибудь подберёт, отправит, даст знать родным. Но лучше всего - сразу уяснить, что отсюда не возвращаются. Иногда арестант попадает под «маятник»: конвой за ним не приходит, его везут до конца маршрута, а потом обратно, и при этом не кормят.
Ещё в 20-е годы арестантов гоняли пешими колоннами, но в 1927 Архипелаг стал применять «чёрного ворона», а ласковей - воронка. Много лет они были серые стальные, но после войны их стали красить в весёлые цвета и писать сверху: «Хлеб», «Мясо», а то и «Пейте советское шампанское». Внутри воронок мог быть пустым, со скамьями или с одиночными боксами по бортам. Запихивали туда столько людей, сколько вместится, один на другого, политических вперемежку с блатными, мужчин вместе с женщинами.
Глава 2. Порты Архипелага
Сыны ГУЛАГа могут без труда насчитать до полусотни пересылок - портов Архипелага. Все они похожи неграмотным конвоем; долгим ожиданием на солнцепёке или под дождём; обыском с раздеванием; нечистоплотной стрижкой; холодными банями и зловонными уборными; тесными, душными, тёмными и сырыми камерами; сырым, почти жидким хлебом; баландой, сваренной словно из силоса. На многих пересылках люди оставались месяцами. В 1938 году Котласская пересылка была просто участком земли, разделённая забором на клетки, люди жили под открытым небом и летом, и зимой. Позже там построили двухэтажные срубы, и в них - шестиэтажные нары. Зимой 1944-45 года там умирало по 50 человек в день. Карабас, пересылка под Карагандой, состояла из бараков с земляным полом, а Княж-Погостский пересыльный пункт - из шалашей, построенных на болоте. Кормили там только затирухой из крупяной сечки и рыбных костей. В 37-м году в некоторых сибирских тюрьмах не хватало даже параш. И на всех этапах политическими распоряжаются урки, которых начальник специально отбирает для этого. Но любому новичку пересылка нужна - она приучает его к лагерю, даёт широту зрения. Для меня такой школой была Красная Пресня летом 1945 года.
Глава 3. Караваны невольников
Миллионы крестьян, немцев Поволжья, эмигрантов перевозили красными эшелонами. Куда придёт он, там тот час подымится новый остров Архипелага. И снова зажат арестант между холодом и голодом, между жаждой и страхом, между блатарями и конвоем. От других беспересадочных поездов дальнего следования красный эшелон отличается тем, что севший в него не знает - вылезет ли. Зимами 1944-45 и 1945-46 годов арестантские эшелоны шли без печек и приходили, везя за собой вагон или два трупов. Для перевозок служили не только железные дороги, но и реки. Баржевые этапы по Северной Двине не заглохли и к 1940 году. Арестанты стояли в трюме вплотную не одни сутки. Перевозки по Енисею продолжались десятилетиями. В енисейских баржах были глубокие, тёмные трюмы, куда не спускалась ни охрана, ни врачи. В пароходах, идущих на Колыму всё было как в баржах, только масштаб покрупней. Были ещё и пешие этапы. В день проходили до 25 километров.
Глава 4. С острова на остров
Перевозили арестантов и в одиночку. Это называлось - спецконвой. Переезжать так доставалось немногим, мне же выпало три раза. Спецконвой не надо путать со спецнарядом. Спецнарядник чаще едет общим этапом, а спецконвой - в одиночку. В учётной карточке ГУЛАГа я назвался ядерным физиком и на полсрока попал в шарашку. Поэтому и удалось мне выжить.
Никто не знает числа жителей Архипелага, но мир это очень тесен. Арестантский телеграф - это внимание, память и встречи. В июле меня из лагеря привезли в Бутырки по загадочному «распоряжению министра внутренних дел». Наверное, 75-я камера была лучшей в моей жизни. В ней встречались два потока: свежеосуждённые и специалисты - физики, химики, математики, инженеры - направляемые неизвестно куда. В той камере меня продержали два месяца.
ЧАСТЬ 3. ИСТРЕБИТЕЛЬНО-ТРУДОВЫЕ
Глава 1. Персты Авроры
Архипелаг родился под выстрелы «Авроры». Ведущая идея Архипелага - принудительные работы - была выдвинута Лениным в первый месяц революции. 6 июля 1918 года произошло подавление мятежа левых эсеров. С этого исторического дна и началось создание Архипелага. 23 июня была принята «Временная инструкция о лишении свободы», в которой говорилось: «Лишённые свободы и трудоспособные обязательно привлекаются к физическому труду». В феврале 1918 товарищ Ленин потребовал увеличить число мест заключения и усилить уголовные репрессии. Постановления ВЦИК о лагерях принудительных работ состоялись 15 апреля и 17 мая 1919. В декрете о Красном Терроре, подписанном 5 сентября 1918 Петровским, Курским и В.Бонч-Бруевичем, кроме указаний о массовых расстрелах, говорилось: «обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путём изолирования их в концентрационных лагерях».
По окончании гражданской войны роль лагерей принудительного труда в структуре РСФСР усилилась. В 1922 году все места заключения были объединены в единый ГУМЗак (Главное Управление Мест Заключения). Он объединил 330 мест заключения с общим числом лишённых свободы - 80-81 тысяча. Вскоре ГУМЗак СССР переименовывают в ГУИТУ СССР (Главное Управление Исправительно-Трудовых Учреждений), из него-то и получился ГУЛаг.
Глава 2. Архипелаг возникает из моря
Северные Лагеря Особого Назначения (СЛОН) были созданы в июне 1923 в Соловецком монастыре, после того, как оттуда изгнали монахов. К тому времени концентрационные лагеря были признаны недостаточно строгими, и уже в 1921 году были основаны СЛОН. Ворота Соловков - Кемперпункт, пересылка в Кеми. Карантинная рота была одета в обыкновенные мешки с дырами для головы и рук. Мечтой каждого заключённого была одежда стандартного типа, в которую одевали только детколонию. В двухэтажном соборе на Секирной горе были устроены карцеры. Заключённые в них должны были весь день сидеть на жердях, толщиной в руку. А летом голого человека привязывали к дереву, под комаров. Человек был раздавлен духом, ещё и не начав соловецкой жизни. За первые полгода, к декабрю 1923, на Соловках уже собралось более 2000 заключённых, а в 1928 в одной только 13-й роте было 3760 человек. Ещё больше была «17-я рота» - общие кладбищенские ямы.
До 1929 года по РСФСР было «охвачено» трудом лишь от 34 до 41% заключённых. Первый год первой пятилетки (1930), тряхнувший всю страну, тряхнул и Соловки. Теперь самыми страшными для заключённых были командировки на материк. От Кеми на запад по болотам заключённые проложили Кемь-Ухтинский тракт - летом тонули, зимой замерзали. В том же году были проложены дороги на Кольском полуострове. Зимой, за Полярным Кругом, люди рыли землю вручную. Это было ещё до «культа личности».
Архипелаг начал расползаться. Множились побеги. Нельзя было допустить, чтобы сбежавшим помогали. И стали расходиться слухи: что в лагерях - убийцы и насильники, что каждый беглец - опасный бандит. Группа Бессонова (Малзагов, Малбродский, Сазонов, Приблудин) бежала в Англию. Там стали выходить книги, которые изумили Европу, но у нас им не поверили. 20 июня 1929 года на Соловки приехал с проверкой великий пролетарский писатель Максим Горький - и не нашёл тех ужасов, что описаны с английских книгах. В детколонии 14-летний мальчишка выложил ему всю правду. 23-го Горький отплыл, ничего не сделав для заключённых, а мальчика сразу же расстреляли.
С конца 20-х годов на Соловки начали гнать бытовиков и шпану. 12 марта 1929 года на Соловки поступила и первая партия несовершеннолетних. Повесили лозунг: «Заключённый - активный участник социалистического строительства!» и даже придумали термин - перековка. Осенью 1930 был создан соловецкий штаб соревнования и ударничества. Отъявленные воры-рецидивисты вдруг «перековались» и организовали коммуну и «трудколлективы». 58-я статья не принималась ни в один коллектив, её слали в далёкие, гиблые места открывать новые лагеря.
Глава 3. Архипелаг даёт метастазы
С 1928 года соловецкий рак стал расползаться по Карелии - на прокладку дорог, на лесоповалы. Лагерные пункты СЛОНа появились во всех точках Мурманской железной дороги. С 1931 года родился знаменитый БелБалтЛаг. Ничто не мешало Архипелагу распространяться по русскому северу. В 1931 было основано Северо-Уральское отделение СЛОНа. На ходу создавалась и новая организация Архипелага: Лагерные Управления, лагерные отделения, лагерные пункты, лагерные участки. Вся 58-я хлынула на север и в Сибирь - освоить и погибнуть.
История Архипелага не нашла почти никакого отражения в публичной письменности Советского Союза. Исключение составляли Беламорканал и Волгоканал. 17 августа 1933 года состоялась «прогулка» 120-ти писателей по только что законченному каналу на пароходе. В результате родилась книга «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина» под редакцией Горького, Л.Л.Авербаха и С.Г.Фирина. Через 2-3 года большинство прославленных в ней руководителей были объявлены врагами народа, а «бессмертный труд» был изъят из библиотек и уничтожен.
Для первой великой стройки Архипелага был выбран Беломорканал. Сталину была нужна где-нибудь великая стройка, которая поглотит много рабочих рук и много жизней заключённых. Великий Вождь объявил стройку срочной и отпустил на неё 20 месяцев: с сентября 1931 по апрель1933. Меньше двух лет на постройку 227 километров канала, и ни копейки валюты. Не было ни машин, ни тракторов, ни подъёмных кранов, всё делалось руками ста тысяч заключённых. Для этого северного проекта привезли гидротехников и ирригаторов Средней Азии (их как раз посадили), и они начали делать проект прежде изысканий на местности. Эшелоны зеков прибывали на будущую трассу, где ещё не было ни бараков, ни снабжения, ни инструментов, ни точного плана. Норма была: два кубометра гранитной скалы разбить и вывезти на сто метров тачкой. Только на Беломорканале открылось, что такое подлинный лагерь. Продуваемые бараки, двенадцатичасовой рабочий день, холодная баланда - мутная жижа с головками камсы и отдельными зёрнами пшена. После конца рабочего дня на трассе оставались замёрзшие насмерть люди. К 1 мая 1933 года нарком Ягода доложил любимому Учителю, что канал готов. Большая часть «каналоармейцев» поехала сроить следующий канал - Москва-Волга, который продолжил и развил традиции Беломора.
Глава 4. Архипелаг каменеет
К 1937 году Архипелаг очень укрепился не только за счёт арестованных с воли. Обращались в зеков «спецпереселенцы», те раскулаченные, которые чудом смогли выжить и в тайге, и в тундре - таких ещё остались миллионы. Посёлки «спецпереселенцев» целиком включали в ГУЛаг. Это добавление и было главным приливом на Архипелаг в 1937. Режим его ещё более ужесточился, были запрещены трудколлективы, свидания с родными, не выдавались трупы для похорон, отменились профтехкурсы для заключённых. Исправительно-трудовой кодекс 1933 года был забыт на 25 лет. Протянулось вдоль зон электрическое освещение, а в штат были включены охранные овчарки. Все связи с волей были прерваны, дырки заткнуты, изгнаны последние «наблюдательные комиссии». Тогда-то 58-ю загоняли в котлованы, чтобы надёжнее охранять. Не расстался ГУЛаг только с одним: с поощрением шпаны, блатных. Они стали внутренней лагерной полицией, лагерными штурмовиками. Они беспрепятственно грабили, били и душили 58-ю. Так Архипелаг закончил вторую пятилетку.
О начале Великой Отечественной Войны зеки узнали только на следующий день, 23 июня. Радио в зонах упразднили на всё время наших военных неудач. Запретили писать письма домой. На всём Архипелаге с первых дней войны прекратили освобождение 58-й. Уменьшились нормы питания в лагерях: овощи заменялись кормовой репой, крупы - викой и отрубями. Здесь хоронили в войну не меньше, чем на фронте. Для 58-й лагеря военного времени были особенно тяжелы накручиванием вторых сроков. Чем ближе к концу войны, тем более жестоким становился режим для 58-й. Перед финской войной Соловки, ставшие слишком близкими к Западу, влились в создаваемый НорильЛаг, скоро достигший 75 тысяч человек. К предвоенным годам относится и завоевание Архипелагом пустынь Казахстана. Пухнут новообразования в Новосибирской области, в Красноярском крае, в Хакассии, в Бурят-Монголии, в Узбекистане, в Горной Шории, на русском Севере. Не было области без своего лагеря. Целые сёла немцев Поволжья заключаются в зону.
Глава 5. На чём стоит Архипелаг
Архипелаг родился от экономической потребности: Государству нужна была бесплатная и неприхотливая рабочая сила. Уголовный Кодекс 1926 года обеспечил теоретический фундамент. Заставлять заключённого работать по 12-14 часов в сутки - гуманно и ведёт к его исправлению. Смысл существования Архипелага и крепостного права одинаков: это общественные устройства для принудительного и безжалостного использования дарового труда миллионов рабов. Все различия - к выгоде крепостного права. В лагерях ВКП(б) расшифровывали как Второе Крепостное Право(большевиков). Три кита, на которых стоит Архипелаг, это: Котловка, Бригада и Два Начальства. Котловка - это распределение пайка, когда заключённый получал его маленькими порциями, подачками в зависимости от выполненной нормы. Когда котловка не смогла заставить людей работать, была придумана бригада во главе с бригадиром, который попадал в карцер, если бригада не выполняла нормы. Два начальства - это как клещи, как молот и наковальня. В руках одного находилось производство, в руках другого - рабочая сила (рабсила).
Глава 6. Фашистов привезли!
14 августа 1945 года меня перевели в лагерь Новый Иерусалим. В комнатах - голые вагонки без матрасов и белья. Подъём - в четверть пятого, и сразу в столовую за баландой - щами из крапивы без мяса, без жира, даже без соли. В первый день меня, как бывшего офицера, назначают сменным мастером глиняного карьера. Через несколько дней должность эта упраздняется, и я иду копать глину и получаю в лагерной каптёрке линялое тряпьё. Душа у меня была ещё не зэковская, а шкура уже стала зэковской. Мы ещё надеялись на амнистию, но она уже наступила. Амнистировали только бытовиков, а мы («фашисты», как тогда называли 58-ю) их заменяли. Амнистия освобождала 58-ю до трёх лет, которых почти никому не давали. Амнистировали даже дезертиров военного времени. Из-за амнистии не хватало рабочих рук, и меня из карьера «бросили» в цех - толкать вагонетки с кирпичами, потом снова в карьер.
Глава 7. Туземный быт
Вся жизнь туземцев Архипелага состоит из бесконечной работы, из голода, холода и хитрости. Видов общих работ бесчисленное множество, но самая старшая, самая главная работа - лесоповал. В годы войны Лагерники называли лесоповал сухим расстрелом. Нельзя накормить по нормам ГУЛага человека, 13 часов работающего на морозе. Котёл разделялся в зависимости от выполненной нормы, но ударники уходили в землю раньше отказников. А после работы - барак, землянка; на Севере - палатка, кое-как обсыпанная землёй и обложенная тёсом; голые нары в несколько этажей. Мокрую одежду сушили на себе - смены не было. Ночью одежда примерзала к нарам и стенкам палатки. И ещё - вечное лагерное непостоянство жизни: этапы; таинственные перетасовки, переброски и комиссовки; инвентаризация имущества, внезапные ночные обыски, плановые обыски к 1 мая и 7 ноября, и три раза в месяц губительные бани. Отход жизнедеятельности Архипелага - доходяги. Всё, что построено Архипелагом - выжато из них. Ещё одна часть жизни ГУЛага - лагерная санчасть. До 1932 года лагерная санитария подчинялась наркомздраву, и врачи могли быть врачами, но в 32-м они были полностью переданы в ГУЛаг и стали могильщиками. Именно санчать отказывалась констатировать факт избиения и подписывала постановления на посадку в карцер. Членовредителям медицинская помощь вообще не оказывалась, а тяжелобольных не освобождали от работы. Только одно никакая голубая фуражка не может отнять у арестанта - смерть. С осени 1938 по февраль 1939 на одном из Усть-Вымьских лагпунктов из 550 человек умерло 385. На центральной усадьбе Буреполомского лагеря в бараках доходяг в феврале 1943 из 50-ти человек умирало за ночь12. Бельё, обувь, отрепья с умерших снова шли в дело.
Глава 8. Женщина в лагере
Во дворе Красной Пресни мне выпало посидеть рядом с этапом женщин, и я увидел, что они не так истощены, как мы. Равная для всех тюремная пайка и тюремные испытания оказываются для женщин легче, они не так быстро сдают от голода. В лагере, напротив, женщине тяжелее. Приезд в лагерь начинается с бани, где «лагерные придурки» выбирают себе женщин. Так женщине легче сохранить жизнь, но большинство 58-й составляют женщины, для которых этот шаг непереносимее смерти. Облегчает то, что здесь никто никого не осуждает; развязывает то, что у жизни не осталось никакого смысла. По статистике 20-х годов на 6-7 мужчин приходилась одна женщина. Защитой женщины были только явная старость или явное уродство; привлекательность была проклятьем. В Карлаге сидело 6000 женщин, многие из них работали грузчиками. На кирпичном заводе в Кривощёкове женщины вытягивали брёвна из отработанного карьера. Утешения не было и в любви. Инструкции ГУЛага требовали: уличённых в сожительстве немедленно разлучать и менее ценного из двоих отправлять этапом. Лагерная любовь возникала почти не плотская, но от этого она становилась ещё глубже. Лагерных супругов разлучали не только надзор и начальство, но и рождение ребёнка - кормящих матерей содержали в отдельных лагпунктах. После конца кормления мать оправляли по этапу, а ребёнка - в детский дом. Смешанные лагеря существовали от первых лет революции до конца 2-ой мировой войны. С 1946 по 1948 год на Архипелаге прошло великое разделение женщин и мужчин. Женщин погнали на общие работы. Теперь беременность была спасением жизни. Отдельные женские лагеря несли всю тяжесть общих работ, только в 1951 был формально отменён женский лесоповал.
Глава 9. Придурки
Одно из основных понятий Архипелага - это лагерный придурок, тот, кто ушёл с общих работ или вообще не попал на них. По статистике 1933 года они составляли 1/6 часть от общего числа заключённых. В основном, они и выживали в лагерях. Придурки это: повара, хлеборезы, кладовщики, врачи, фельдшеры, парикмахеры, Всевозможные заведующие, бухгалтера, инженеры - всё, занимающие ключевые посты. Они всегда сыты и чисто одеты. После Нового Иерусалима, при перегоне в следующий лагерь, на Калужскую заставу, я соврал, что являюсь нормировщиком. Но моя карьера опять сорвалась, на вторую неделю меня изгнали на общие работы, в бригаду маляров.
Глава 10. Вместо политических
58-я статья перестала быть «политической» и стала статьёй контрреволюционеров, «врагов народа». Глухонемой плотник набрасывает пиджак на бюст Ленина - 58-я, 10 лет; детвора во время игры сорвала какой-то плакат в клубе - двум старшим дали срок. Существовал стандартный набор обвинений, из которого выбиралось подходящее. Чаще всего шёл в ход десятый пункт - антисоветская агитация. Сравниться с ним по общедоступности только 12-й пункт - недонесение. Очень кстати здесь приходились доносы. Вероятно, это небывалое событие в мировой истории тюрем: когда миллионы арестантов сознают, что они невиновны. Но истинные «политические» тоже существовали. В 1950 году студенты ленинградского механического техникума создали партию с программой и уставом. Многих расстреляли, оставшимся дали по 25 лет. 27 октября 1936 года по всей воркутской линии лагерей произошла голодовка троцкистов, которая продолжалась 132 дня. Требование голодающих были приняты, но не выполнены. Чуть позже на Воркуте была ещё одна крупная голодовка (170 человек). Их судьбой был расстрел. Результаты противостояния системе были ничтожны.
Глава 11. Благонамеренные
Большую часть 58-й составляли те, кто, вопреки всему, сохранил коммунистическое сознание. Их убеждения были глубоко личными, и такие люди не занимали высоких постов на воле и в лагере. Иногда они сохраняли убеждённость до конца. Но были и ортодоксы, которые выставляли свою идеологическую убеждённость на следствии, в тюремных камерах, в лагерях. До ареста они занимали крупные посты, и в лагере им приходилось труднее - им было больно падать, испытать такой удар от родной партии. Среди них считалось запретным задать вопрос: «за что тебя посадили?». Они спорили в камерах, защищая все действия власти - им было необходимо удержаться в сознании правоты, чтобы не сойти с ума. Этих людей не брали до 1937 и после 1938, поэтому их называли «набор 37-го». Они давали разнообразные объяснения своим арестам, но никто из них никогда не обвинил в этом Сталина - он оставался незамутнённым солнцем. Благонамеренные ортодоксы считали, что только они посажены зря, а остальные сидят за дело, лагерь не мог их изменить. Они с готовностью соблюдали лагерный режим, почтительно относились к лагерному начальству, были преданы труду, вместо попытки побега посылали просьбы о помиловании, никогда не смешивались с остальной 58-й и «стучали» лагерному начальству.
Глава 12. Стук-стук-стук
На всю эпоху, которую охватывает эта книга, почти единственными глазами и ушами ЧК-КГБ были стукачи. Их называли секретными сотрудниками, это сократилось в сексоты, и перешло в общее употребление. На Архипелаге были свои названия: в тюрьме - наседка, в лагере - стукач. Сексотом мог быть любой человек, вербовка витала в самом воздухе нашей страны. Стоило немного пригрозить, надавить, пообещать - и готов новый сексот. В лагере это было ещё проще. Но иногда попадается «крепкий орешек», и ставится в лагерном деле пометка: «не вербовать!». Завербовать пытались и меня. Я подписал обязательство, но что-то помогло мне удержаться. Потом меня по спецнаряду министерства отправили на шарашку. Прошло много лет лагерей и ссылки, и вдруг в 1956 году это обязательство меня нашло. Я отговорился своей болезнью.
Глава 13. Сдавши шкуру, сдай вторую!
Потоки, питающие Архипелаг, не успокаиваются тут, но ещё раз перекачиваются по трубам вторых следствий. Вторые лагерные сроки давали во все годы, но чаще всего - в 1937-38 и в годы войны. В 1948-49 во второй раз сажали с воли, их называли повторниками. В 1938 второй срок давали прямо в лагере. На Колыме давали десятку, а на Воркуте - 8 или 5 лет по ОСО. В военные годы, чтобы не попасть на фронт, лагерные начальники «раскрывали» страшные заговоры доходяг. Когда «заговоры» кончились - с 1943 года пошло множество дел по «агитации». Скворцов в Лохчемлаге получил 15 лет по обвинению: «противопоставлял пролетарского поэта Маяковского некоему буржуазному поэту». Новые сроки давали во время войны, а в 1938 году больше расстреливали. Известны «кашкетинские» расстрелы (после троцкистской голодовки в марте 1937) и «гаранинские» расстрелы.
Глава 14. Менять судьбу!
Единственным выходом для арестанта оставался побег. За один лишь март 1930 года из мест заключения РСФСР бежало (меняло судьбу) 1328 человек. После 1937 года Архипелаг стал расти, и охраны становилась всё меньше. Существовали невидимые цепи, хорошо держащие арестантов. Первая из них - общее смирение со своим положением и надежда на амнистию; вторая - лагерный голод, когда бежать нет сил, и угроза нового срока. Глухой преградой была география Архипелага и враждебность окружного населения. За поимку беглеца щедро платили. Главная на Архипелаге форма борьбы с побегами - избить и убить беглеца. А пока беглецы бегут, им наматывают вторые сроки.
Глава 15. ШИзо, БУРы, ЗУРы
Исправительно-трудовой кодекс 1933 года, который действовал до начала 60-х, запрещал изоляторы. К этому времени были усвоены другие виды внутрилагерных наказаний: РУРы (Роты Усиленного Режима), БУРы (Бригады Усиленного Режима), ЗУРы (Зоны Усиленного Режима) и ШИзо (Штрафные Изоляторы). Основные требования к ШИзо: холодный, сырой, тёмный и голодный. Для этого не топили, не вставляли на зиму стёкол, кормили сталинской пайкой (300 г. в день), а горячее - раз в три дня. На Воркуте давали только 200 г., а вместо горячего - кусок сырой рыбы. По закону в ШИзо нельзя было сажать больше, чем на 15 суток, но иногда срок растягивался на год. В БУРе держали дольше, от месяца до года, а чаще всего - бессрочно. БУР - это или обычный барак, огороженный колючей проволокой, или каменная тюрьма в лагере с засовами, бетонными полами и карцером. Желание заставить провинившихся работать заставляло выделять их в отдельные штрафные зоны (ЗУРы). В ЗУРе - уменьшенная пайка и самая тяжёлая работа. Посылать в ЗУРы любили верующих, упрямых и блатных, пойманных беглецов. Посылали за отказ стать стукачём. В ЗУРе Краслага Ревучий рабочий день продолжался 15 часов при 60 градусах мороза. Отказчиков травили овчарками. На штрафной подкомандировке СевЖелДорЛага в 1946-47 годах процветало людоедство.
Глава 16. Социально-близкие
Всё это не касалось воров, убийц и насильников. За государственную кражу давали 10 лет (а с 47-го и 20); за ограбление квартиры - до одного года, иногда - 6 месяцев. «Ворошиловская» амнистия 27 марта 1953 года затопила страну волной уголовников, которых с трудом переловили после войны. Люмпен - не собственник, он не может сойтись с социально-враждебными элементами, а охотнее сойдётся с пролетариатом. Поэтому в ГУЛаге их официально называли «социально-близкими». В них старательно воспитывалось «презрительно-враждебное отношение к кулакам и контрреволюционерам, то есть к 58-й статье. В 50-х годах, махнув рукой на социальную близость, Сталин велел сажать блатных в изоляторы и даже строить для них отдельные тюрьмы.
Глава 17. Малолетки
Немалую часть туземцев Архипелага составляли малолетки. Уже в 1920 при Наркомпросе была колония несовершеннолетних преступников. С 1921 по 1930 существовали труддома для несовершеннолетних, а с 1924 года - трудкоммуны ОГПУ. Беспризорников брали с улиц, не от семей. Всё началось со статьи 12 Уголовного Кодекса 1926 года, разрешавшей за кражу, насилие, увечья и убийства судить детей с 12-летнего возраста. В 1927 году заключённых в возрасте от 16 до 24 было 48% от всех заключённых. В 1935 году Сталин издал указ судить детей с применением всех мер наказания, в том числе и расстрела. И наконец, указ от 7 июля 1941 года: судить детей с 12-ти лет с применением всех мер наказания так же и в тех случаях, когда они совершили преступление не умышленно, а по неосторожности. Были два основных вида содержания малолеток на Архипелаге: Отдельными детскими колониями (в основном до 15-ти лет) и на смешанных лагпунктах (старше 15-ти), чаще с инвалидами и женщинами. Ни один из этих способов не освобождал малолеток от воровского воспитания. В детских колониях малолетки трудились 4 часа, а ещё 4 часа должны были учиться. Во взрослом лагере они получали 10-часовой рабочий день с уменьшением нормы, а питание - то же, что и у взрослых. Из-за недоедания в 16 лет они похожи на маленьких, щуплых детей. Во взрослых лагерях малолетки сохраняли главную черту своего поведения - дружность нападения и отпора. По 58-й никакого возрастного минимума не существовало. Галя Венедиктова, дочь врагов народа, была осуждена в 11 лет на 25 лет лагерей.
Глава 18. Музы в ГУЛаге
В ГУЛаге все перевоспитывались под влиянием друг друга, но ни один человек не был перевоспитан от средств Культурно-Воспитательной Части (КВЧ). Прошло время лозунгов, лагерных газет и профтехкурсов. Сотрудникам КВЧ оставалось раздавать письма и организовывать самодеятельность. Я в лагере тоже выступал в концертах. Существовали в ГУЛаге и особые театральные труппы из зэков, освобождённых от общих работ - настоящие крепостные театры. Попасть в такой театр мне так и не удалось. Своё участие в самодеятельности я вспоминаю как унижение.
Глава 19. Зэки как нация
Этот этнографический очерк доказывает, что зэки Архипелага составляют отдельную нацию и являются иным биологическим типом по сравнению с Homo sapiens. В главе подробно рассматриваются быт и жаргон зэков.
Глава 20. Псовая служба
Меньше всего мы знаем о сменявших друг друга начальниках ГУЛага - этих царях Архипелага, но их общие черты можно проследить без труда. Спесь, тупость и самодурство - в этом лагерщики сравнялись с худшими из крепостников 18 и 19 века. Всем лагерным начальникам свойственно ощущение вотчины - так они воспринимают лагерь. Самая универсальная их черта - жадность, стяжательство. Не было узды ни реальной, ни нравственной, которая сдерживала бы похоть, злость и жестокость. Если в тюремном и лагерном надзирателе ещё можно было встретить человека, то в офицере - почти невозможно. Ещё больше сгущался произвол в офицерах вохры (военизированной охраны). У этих молоденьких лейтенантов создалось ощущение власти над бытием. Некоторые из них переносили жестокость на своих солдат. Самые властолюбивые и сильные из вохровцев старались перескочить во внутреннюю службу МВД и продвигаться уже там. Именно так возвысились многие цари Архипелага. Но настоящее комплектование и дрессировка этих войск началась одновременно с Особлагами - с конца 40-х и начала 50-х годов.
Глава 21. Прилагерный мир
Каждый остров Архипелага, как кусок тухлого мяса, поддерживает вокруг себя зловонную зону. Всё заразное просачивается из Архипелага в эту зону, а потом расходится по всей стране. Ни одна лагерная зона не существовала сама по себе, около неё всегда был посёлок вольных. Иногда из таких посёлков вырастали большие города, такие как Магадан, Норильск, Балхаш, Братск. Порой к прилагерному миру относились целые районы, как Таншаевский. Есть городки (например, Караганда), основанные до Архипелага, но потом оказались в окружении множества лагерей и превратились в одну из столиц Архипелага. В прилагерных зонах жили местные жители, вохра, лагерные офицеры с семьями, надзиратели с семьями, бывшие зэки и полурепрессированные, производственное начальство и вольняшки - разные приблудные, приехавшие на заработки, авантюристы и проходимцы. Некоторые из них уже не могут жить в другом мире и всю жизнь переезжают из одной зоны в другую. Над каждым таким посёлком велось оперативное наблюдение, были и свои стукачи.
Глава 22. Мы строим
Архипелаг был выгоден государству с политической точки зрения. А с экономической? Исправительно-трудовой кодекс 1924 года требовал самоокупаемости мест заключения. С 1929 года все исправтруд-учреждения страны были включены в народно-хозяйственный план, а с 1 января 1931 года состоялся переход всех лагерей и колоний РСФСР и Украины на полную самоокупаемость. Но самоокупаемости не было - не желали несознательные заключённые трудиться не жалея сил на благо государства. Вольные поступали также, да ещё и крепко воровали. Кроме того, заключённых надо было охранять, и государству приходилось на каждого работающего туземца Архипелага содержать хотя бы по одному надсмотрщику. А ещё - естественные и простительные недосмотры руководства. Печжелдорлаг строил дорогу на Воркуту - извилистую, как попало, а потом готовую дорогу пришлось выпрямлять. Архипелаг не только не самоокупался, но стране приходилось ещё и доплачивать, чтобы его иметь. Всё усложнялось ещё и тем, что хозрасчёт был нужен целому государству, а начальнику отдельного лагеря было на него наплевать.
ЧАСТЬ 4. ДУША И КОЛЮЧАЯ ПРОВОЛОКА
Глава 1. Восхождение
Считалось веками: для того дан преступнику срок, чтобы он мог раскаяться. Но Архипелаг ГУЛаг не знает угрызений совести. Для блатных преступление не укор, а доблесть, а у остальных никакого преступления не было - раскаиваться не в чем. Наверное, в поголовном сознании невиновности и крылась причина редкости лагерных самоубийств - побегов было гораздо больше. Каждый арестант даёт себе зарок: дожить до освобождения любой ценой. Одни ставят себе цель просто дожить, а другие - дожить любой ценой, это значит - ценой другого. На этом лагерном перепутье, разделителе душ, не большая часть сворачивает направо, но и не одиночки. На лагпункте Самарка в 1946 году доходит до смерти группа интеллигентов. Предвидя близкую смерть, они не воруют и не хнычут, раз за разом они собираются и читают друг другу лекции.
День освобождения ничего не даёт: меняется человек, и всё на воле становиться чужим. И разве можно освободить того, кто уже свободен душой? Претендуя на труд человека, лагерь не посягает на строй его мыслей. Никто не уговаривает заключённого вступать в партию, нет ни профсоюза, ни производственных совещаний, ни агитации. Свободная голова - преимущество жизни на Архипелаге. Человек, свернувший в правильном направлении, начинает преображаться, подниматься духовно, учиться любить близких по духу. Лёжа в послеоперационной палате лагерной больницы, я переосмыслил свою прошлую жизнь. Только так я смог пройти ту самую дорогу, которую всегда и хотел.
Глава 2. Или растление?
Но многие лагерники не испытали этого преображения. Головы их были заняты только мыслями о хлебе, завтра для них ничего не стоило, труд был главным врагом, а окружающие - соперниками по жизни и смерти. Такой человек постоянно боится потерять то, что ещё имеет. В этих злобных чувствах и расчётах невозможно возвыситься. Никакой лагерь не может растлить тех, у кого есть устоявшееся ядро. Растлеваются те, кто до лагеря не был обогащён никаким духовным воспитанием.
Глава 3. Замордованная воля
Как тело человека бывает отравлено раковой опухолью, так и наша страна постепенно была отравлена ядами Архипелага. Вольная жизнь составляла единый стиль с жизнью Архипелага. Человека терзал постоянный страх, который приводил к сознанию своего ничтожества и отсутствию всякого права. Это усугублялось тем, что человек не мог свободно сменить работу и место жительства. Скрытность и недоверчивость заменили гостеприимство и стали защитой. Из этого родилось всеобщее незнание того, что происходит в стране. Неимоверно развилось стукачество. При многолетнем страхе за себя и свою семью предательство было наиболее безопасной формой существования. Каждый поступок противодействия власти требовал мужества, не соразмерного с величиной поступка. В этой обстановке люди выживают физически, но внутри - истлевают. Совокупная жизнь общества состояла в том, что выдвигались предатели, торжествовали бездарности, а всё лучшее и честное шло крошевом из-под ножа. Постоянная ложь, как и предательство, становиться безопасной формой существования. Воспевалась и воспитывалась жестокость, и смазывалась граница между хорошим и дурным.
Глава 4. Несколько судеб
В этой главе целиком приведены биографии нескольких арестантов.
ЧАСТЬ 5. КАТОРГА
Глава 1. Обречённые
17 апреля 1943 года, через 26 лет после того, как февральская революция отменила каторгу и виселицу, Сталин снова их ввёл. Самый первый каторжный лагпункт был создан на 17-й шахте Воркуты. Это была откровенная душегубка, растянутая во времени. Людей селили в палатках 7?20 метров. В такой палатке размещалось по 200 человек. Ни в уборную, ни в столовую, ни в санчасть они никогда не допускались - на всё была или параша, или кормушка. Сталинская каторга 1943-44 годов была соединением худшего, что есть в лагере с худшим, что есть в тюрьме. Первые воркутинские каторжане ушли под землю за один год. На воркутинской шахте № 2 был женский каторжный лагпункт. Женщины работали на всех подземных работах. Некоторые скажут, что сидели там только предатели: полицаи, бургомистры, «немецкие подстилки». Но все эти десятки и сотни тысяч предателей вышли из советских граждан, эту злобу посеяли в них мы сами, это наши «отходы производства». Обожествление Сталина в 30-е годы было состоянием не общенародным, а только партии, комсомола, городской учащейся молодёжи, заменителя интеллигенции (поставленного вместо уничтоженных) и рабочего класса. Однако было меньшинство, и не такое маленькое, котороё видело вокруг одну только ложь.
Деревня была несравнимо трезвее города, она нисколько не разделяла обожествление батьки Сталина (да и мировой революции). Об этом говорит великий исход населения с Северного Кавказа в январе 1943 - крестьяне уходили вместе с отступающими немцами. Были и те, кто ещё до войны мечтал взять оружие и бить красных комиссаров. Этим людям хватило 24-х лет коммунистического счастья. Власовцы призывали превратить войну с немцами в гражданскую, но ещё раньше это сделал Ленин во время войны с кайзером Вильгельмом.
К 1945 году бараки каторжан перестали быть тюремными камерами. В 46-47 годы грань между каторгой и лагерем стала стираться. В 1948 году у Сталина возникла идея отделить социально-близких блатных и бытовиков от социально-безнадёжной 58-й. Созданы были Особые лагеря с особым уставом - мягче каторги, но жёстче обычных лагерей. С бытовиками отставили только антисоветских агитаторов (одиночных), недоносителей и пособников врага. Остальных ждали Особые лагеря. Чтобы избежать смешивания, с 1949 года каждый туземец, кроме приговора, получал постановление - в каких лагерях его содержать.
Глава 2. Ветерок революции
Середину срока я провёл в тепле и чистоте. От меня требовалось немного: 12 часов сидеть за письменным столом и угождать начальству, но я потерял вкус к этим благам. В Особый лагерь нас везли долго - три месяца. На протяжении всего этапа нас обвевал ветерок каторги и свободы. На бутырском вокзале нас смешали с новичками, у которых были 25-летние сроки. Эти сроки позволяли арестантам говорить свободно. Всех нас везли в один лагерь - Степной. На Куйбышевской пересылке нас продержали больше месяца в длинной камере-конюшне. Потом нас принял конвой Степного лагеря. За нами пригнали грузовики с решётками в передней части кузова. Везли 8 часов, через Иртыш. Около полуночи мы приехали в лагерь, обнесённый колючей проволокой. Революцией здесь и не пахло.
Глава 3. Цепи, цепи...
Нам повезло: мы не попали на медные рудники, где лёгкие не выдерживали больше 4-х месяцев. Чтобы ужесточить режим Особых лагерей, каждому арестанту выдавали номера, которые нашивали на одежду. Надзирателям было велено окликать людей только по номерам. В некоторых лагерях в качестве наказания использовались наручники. Режим Особлагов бы рассчитан на полную глухость: никто никому не пожалуется и никогда не освободится. Работа для Особлагов выбиралась как можно более тяжёлая. Заболевших арестантов и инвалидов отправляли умирать в Спасск под Карагандой. В конце 1948 года там было около 15 тысяч зэков обоего пола. При 11-часовом рабочем дне там редко кто выдерживал больше двух месяцев. Кроме того, с переездом в Особлаг почти прекращалась связь с волей - позволено было два письма в год.
Экибастузский лагерь был создан за год до нашего приезда - в 1949 году. Здесь всё было по подобию прежнего - комендант, барак придурков и очередь в карцер, только у блатных уже не было прежнего размаха. Тянулись недели, месяцы, годы, и никакого просвета не предвиделось. Мы, новоприбывшие, в основном западные украинцы, сбились в одну бригаду. Несколько дней мы считались чернорабочими, но скоро стали бригадой каменщиков. Из нашего лагеря был совершён удачный побег, а мы в это время достраивали лагерный БУР.
Глава 4. Почему терпели?
По социалистической интерпретации вся русская история - это череда тираний. Но солдаты-декабристы были прощены через четыре дня, а из декабристов-офицеров расстреляно только пятеро. На самого Александра II покушались семь раз, но он не сослал пол-Петербурга, как это было после Кирова. Родной брат Ленина совершает покушение на императора, а осенью того же года Владимир Ульянов поступает в Казанский императорский университет на юридическое отделение. А когда был репрессирован Тухачевский, то не только посадили его семью, но и арестовали двух его братьев с жёнами, четырёх сестёр с мужьями, а племянников разогнали по детдомам и сменили им фамилии. В самое страшное время «столыпинского террора» было казнено 25 человек, и общество было потрясено этой жестокостью. А из ссылки не бежал только ленивый. Способы сопротивления арестанта режиму были: протест, голодовка, побег, мятеж. Наши побеги были обречены, потому что население не помогало, а продавало беглецов. Мятежи приводили к ничтожным результатам - без общественного мнения мятеж не имеет развития. Но мы не терпели. В Особлагах мы стали политическими.
Глава 5. Поэзия под плитой, правда под камнем
Приехав в Экибастуз на шестом году заключения, я задался целью получить рабочую специальность. Я не ожидал ухода в придурки - мне нужна была очищенная от мути голова. Я уже два года писал поэму, и она помогала мне не замечать, что делали с моим телом. Хранить написанное было нельзя. Я писал маленькими кусочками, заучивал и сжигал. На Куйбышевской пересылке я увидел, как католики делали чётки из хлеба, и сделал себе такие же - они помогали мне запоминать строки. Таких, как я, много было на Архипелаге. Арнольд Львович Раппопорт, например, составлял универсальный технический справочник и писал трактат «О любви». Сколько поэтичных людей открылось мне в бритой головной коробке, под чёрной курткой зэка.
Глава 6-7. Убеждённый беглец
Убеждённый беглец - это тот, кто ни минуты не сомневается, что человеку жить за решёткой нельзя; тот, кто всё время думает о побеге и видит его во сне; тот, кто подписался быть непримиримым и знает, на что идёт. Как птица не вольна отказаться от сезонного перелёта, так убеждённый беглец не может не бежать. Таков был Георгий Павлович Тэнно. Он окончил мореходное училище, потом - военный институт иностранных языков, войну провёл в северном флоте, офицером связи на английских конвойных судах ходил в Исландию и в Англию. Его арестовали в канун Рождества 1948 года, дали 25 лет лагерей. Единственное, что оставалось ему теперь - это побег. Побеги узников имеют свою историю и свою теорию. История - это бывшие побеги, её можно узнать от пойманных беглецов. Теория побегов очень проста: убежал - значит знаешь теорию. Правила же таковы: с объекта бежать легче, чем из жилой зоны; одному бежать труднее, но зато никто не предаст; необходимо знать географию и народ окружающей местности; надо готовить побег по плану, но в любую минуту быть готовым убежать по случаю. Тэнно собрал группу и сбежал 17 сентября 1950 года. Их поймали суток через 20 около Омска, снова судили и дали ещё по 25 лет. Георгий Павлович Тэнно умер 22 октября 1967 года от рака.
Глава 8. Побеги с моралью и побеги с инженерией
Побеги из ИТЛ вершители ГУЛага воспринимали как стихийное явление, неизбежное в обширном хозяйстве. Не так было в Особлагах. Их оснастили усиленной охраной и вооружением на уровне современной мотопехоты. В инструкциях Особлагов было заложено, что побегов оттуда вообще быть не может. Каждый побег - тоже, что переход госграницы крупным шпионом. Когда 58-я стала получать 25-летние сроки, политических больше ничто не удерживало от побегов. Хотя побегов в Особлагерях было меньше, чем в ИТЛ, но эти побеги были жёстче, тяжелее, необратимей, безнадёжней - и потому славней. В Экибастузе от побегов несоразмерно увеличилась Бригада Усиленного Режима, лагерная тюрьма её уже не вмещала. Напуганные побегами, хозяева Экибастуза окружили объекты и жилую зону рвами глубиной в метр, но в 1951 году оттуда умудрились сбежать 12 человек. И после этого пусть говорят, что мы не боролись.
Глава 9. Сынки с автоматами
Нас охраняли красноармейцы, самоохранники, запасники-старики. Наконец пришли молодые ядрёные мальчики, не видавшие войны, вооружённые новенькими автоматами - и пошли нас охранять. Им дано право - стрелять без предупреждения. Вся хитрость и сила системы в том, что наша связь с охраной основана на неведении. Для этих мальчиков мы - фашисты, исчадия ада. Они ничего не знают о нас. Политрук никогда не расскажет мальчикам, что здесь сидят за веру в Бога, за жажду правды, за любовь к справедливости и вообще ни за что. Вот так формируются те, кто у седого старика в наручниках выбивают хлеб изо рта. За убийство арестанта - награда: месячный оклад, отпуск на месяц. И между охранниками возникает соревнование - кто больше убьёт. В мае 1953 года эти сынки с автоматами дали внезапную очередь по колонне, ожидающей входного обыска. Было 16 раненных разрывными пулями, давно запрещёнными всеми конвенциями. Слаба была в этих мальчиках общечеловеческая основа, если не устояла она против присяги и политбесед.
Глава 10. Когда в зоне пылает земля
Как всё нежелательное в нашей истории, мятежи были аккуратно вырезаны и заперты в сейф, участники их уничтожены, а свидетели запуганы. Сейчас эти восстания уже превратились в миф. Самые ранние вспышки произошли в январе 1942 года на командировке Ош-Курье близ Усть-Усы. Вольнонаёмный Ретюнин собрал пару сотен добровольцев из 58-й, они разоружили охрану и ушли в леса партизанить. Их перебили постепенно, а ещё весной 1945 сажали по «ретюнинскому делу» совсем непричастных людей. Сгоняя 58-ю в Особые лагеря, Сталин думал, что так будет страшней, но вышло наоборот. Вся его система была основана на разъединении недовольных, а в Особылагах недовольные встретились многотысячными массами. И не было блатных - столпов лагерного режима и начальства. Не стало воровства - и люди с симпатией посмотрели друг на друга. Начинает отмирать лагерная психология: «умри ты сегодня, а я завтра». Это передалось даже придуркам. Эти перемены затрагивают лишь тех, у кого сохранились остатки совести. Настоящего сдвига сознания ещё нет, и мы по-прежнему угнетены.
Достаточно было задать вопрос: «Как сделать, чтобы не мы от них бежали, а они бы побежали от нас?» - и окончилась в лагерях эра побегов, началась эра мятежей. Резать стали во всех Особлагах, даже в инвалидном Спасске. К нам бациллу мятежа привёз Дубовский этап. Крепкие ребята, взятые прямо с партизанской тропы, сразу начали действовать. Убийства стали нормой. Этот незаконный суд судил справедливей, чем все знакомые нам трибуналы, тройки и ОСО. Из 5000 убито было около дюжины, но с каждым ударом ножа отваливались щупальца, облепившие нас. Стукачи не стучали, воздух очищался от подозрений. За все годы существования ЧК - ГПУ - МВД вызванный к ним гордо отказывался идти. Лагерные хозяева «оглохли» и «ослепли». Зародились и укрепились национальные центры, появился объединяющий консультативный орган. Не стало хватать бригадиров, они прятались в БУРе вместе со стукачами. Лагерное начальство назвало это движение бандитизмом. Так они обеляли себя, но и права расстреливать лишались. Все остальные меры - угрожающие приказы, штрафной режим, стена поперёк жилой зоны - не помогали.
Глава 11. Цепи рвём наощупь
Мы по-прежнему работали, но на этот раз добровольно, чтобы не подводить друг друга. Теперь у нас была свобода слова, но мы не могли распространить её за зону. В воскресенье 1952 года нас заперли в бараках, а потом рассортировали. В одной половине лагеря остались украинцы, в другой - тысячи три остальных наций. Ночью наши три тысячи подняли мятеж. В дело вступила охрана с автоматами. Мятеж был подавлен, началась голодовка, которая длилась трое суток. Мне оставался год до конца срока, но я ни о чём не жалел. Первым сдался 9-й барак, самый голодный. 29 января собрали бригадиров - для предъявления жалоб. С этого собрания меня забрали в больницу: из-за голодовки моя опухоль начала быстро расти. А собрание было для отвода глаз. После него начались массовые аресты. Лишь немногих вернули в зону. Как единственную уступку, Управление лагеря дало нам хозрасчёт. Теперь 45% заработанного считалось нашим, хотя 70% этого забирал лагерь. Деньги можно было перевести в лагерную валюту - боны - и потратить. Большинство было радо такой «уступке» хозяев.
Зараза свободы тем временем расползлась по всему Архипелагу. В 1951 году в сахалинском лагере Вахрушево была пятидневная голодовка пятисот человек. Известно сильное волнение в Озёрлаге после убийства в строю у вахты 8 сентября 1952 года. 5 марта 1953 года, в день смерти Вождя, была объявлена амнистия, которая, по традиции, распространялась в основном на блатных. Это убедило Особлагеря, что смерть Сталина ничего не меняет, и в 1953 лагерные волнения продолжались по всему ГУЛагу.
Глава 12. Сорок дней Кенгира
Всё изменилось после падения Берии - оно ослабило каторгу. Кенгирский конвой стал всё чаще стрелять по невинным. В феврале 1954 года на Деревообделочном застрелили человека - «евангелиста». Началась забастовка, и хозяева привезли и разместили в Особлаге 650 уголовников, чтобы они навели порядок. Но хозяева получили не присмиревший лагерь, а самый крупный мятеж в истории ГУЛага. Островки Архипелага через пересылки живут одним воздухом, и потому волнения в Особлагах не остались для воров неизвестными. К 54-му стало заметно, что воры зауважали каторжан. Вместо того, чтобы противостоять политическим, блатные с ними договорились. Мятеж был жестоко подавлен только 25 июня. Осенью 1955 года был закрытый суд над верховодами. А в Кенгире расцвёл хозрасчёт, решёток на окнах не ставили и бараков не запирали. Ввели условно-досрочное освобождение и даже отпускали на волю полумёртвых. А в 1956 году эту зону ликвидировали.
ЧАСТЬ 6. ССЫЛКА
В Российской империи ссылка была законно утверждена при Алексее Михайловиче в 1648 году. Пётр ссылал сотнями, а Елизавета заменяла казнь ссылкой в Сибирь. Всего за XIX век было сослано полмиллиона человек. Советская Республика тоже не могла обойтись без ссылки. 16 октября 1922 года при НКВД была создана постоянная Комиссия по Высылке «социально-опасных лиц, деятелей антисоветских партий». Самый распространённый срок был - 3 года. С 1929 года стали разрабатывать ссылку в сочетании с принудительными работами. Сперва советская казна платила своим политическим ссыльным, но вскоре ссыльные потеряли не только денежное пособие, но и все свои права. К 1930 ещё ссылались оставшиеся эсеры, но более многочисленны были грузинские и армянские дашнаки, сосланные после захвата их республик коммунистами. В 1926 году были сосланы сионисты-социалисты, создававшие земледельческие еврейские коммуны в Крыму. Ссыльные были ослаблены недружественными отношениями между партиями, отчуждённостью местного населения и равнодушием страны. За побег одного человека отвечала вся партия, и ссыльные сами запрещали себе бежать.
У ссылки было много градаций. До 30-х годов сохранялась самая лёгкая форма - минус: репрессированному не указывали точного места жительства, а давали выбрать город за минусом скольких-то. По амнистии к 10-й годовщине Октября ссыльным стали сбрасывать четверть срока, но потом приходила пора следующего суда. Анархист Дмитрий Венедиктов к концу трёхлетней тобольской ссылки был снова арестован и приговорён к расстрелу. Ссылка была овечьим загоном для всех, назначенных к ножу.
Глава 2. Мужичья чума
Во второй мировой войне мы потеряли двадцать миллионов человек, а к 1932 году было истреблено 15 миллионов крестьян, да ещё 6 миллионов - вымерших во время голода. Истребительная крестьянская Чума подготавливалась с ноября 1929 года, когда ЦК ВКП(б) запретил принимать в колхозы состоятельных мужиков (кулаков). В июле 1929 начались конфискации и выселения, а 5 января 1930 вышло постановление ЦК ВКП(б) об ускорении коллективизации. Кубанскую станицу Урупинскую выселили всю, от старика до младенца. В 1929 году все жители (немцы) села Долинка были раскулачены и выселены. Под раскулачивание обязательно попадали деревенские мельники и кузнецы. Иногда оставался дома тот, кто быстро вступал в колхоз, а упорный бедняк, не подавший заявления, высылался. Это был Великий Перелом русского хребта.
Везли их обозами. Если летом, то на телегах, а зимой, в лютый мороз - на открытых санях, с грудными детьми. При подходе Чумы, в 1929, в Архангельске закрыли все церкви: теперь в них размещали раскулаченных. Хоронили их без гробов, в общих ямах. Путь остальных лежал дальше - на Онегу, на Пинегу и вверх по Двине. От всех последующих ссылок мужицкая отличалась тем, что их ссылали не в обжитое место, а в глушь, в первобытное состояние. Для спецпосёлков чекисты выбирали места на каменистых косогорах. Иногда прямо запрещалось сеять хлеб. В 1930 году 10 тысяч семей бросили в верховьях Васюгана и Тары, не оставив им ни продуктов, ни орудий труда. Пулемётные заставы никого не выпускали из душегубки. Вымерли все. В своих спецпосёлках раскулаченные жили как зэки в лагпунктах. Иногда случалось, что раскулаченных отвозили в тундру или тайгу и забывали там. Такие посёлки не только выживали, но крепли и богатели. До 50-х годов у спецпереселенцев не было паспортов.
В 20-е годы ссылка была перевалочной базой перед лагерем. С конца 30-х годов она приобрела самостоятельное значение как вид изоляции. С 1948 года ссылка превратилась в место, куда сваливались отходы Архипелага. С весны 1948 58-ю по окончании срока освобождали в ссылку, которая служила прослойкой между СССР и Архипелагом. Одной из столиц ссыльной стороны считалась Караганда. В посёлке Тасеево Красноярского края ссыльным запрещалось жениться, а в Северном Казахстане, напротив, заставляли жениться в течение двух недель, чтобы крепче связать ссыльного. Во многих местах ссыльные не имели права подавать жалобы в советские учреждения - только в комендатуру. Ссыльный должен был явиться по любому вызову комендантского офицера. До 1937 за побег из ссылки давали 5 лет лагерей, после 37-го - 10 лет, после войны - 20 лет каторги. Вторые посадки в ссылке, как и в лагерях, шли постоянно, а конца у неё вообще не было.
До самой высылки народов наша советская ссылка не шла в сравнение с лагерями. Первый опыт был осторожен: в 1937 году несколько десятков тысяч корейцев были переброшены с Дальнего Востока в Казахстан. В 1940 году приленинградских финнов и эстонцев переселяли вглубь Карело-Финской республики. Масштаб постепенно увеличивался. В июле 1941 года автономную республику Немцев Поволжья выслали на восток страны. Здесь был впервые применён метод ссылки целых народов. Потом были чечены, ингуши, карачаевцы, балкары, калмыки, курды, крымские татары, кавказские греки. Преступную нацию окружали кольцом пулемётов и давали 12 часов на сборы. Охотно и много ссылалось в Казахстан, не обделены были Средняя Азия и Сибирь, Северный Урал и Север Европейской части СССР. Прибалтику начали чистить ещё в 1940 году, как только вошли туда наши войска. Но это была не ссылка, а лагеря. Главные ссылки прибалтийцев произошли в 1948, 49 и в 51 годах. В те же годы выселяли и Западную Украину. Горе было тем ссыльным, кого силком записывали в старательские артели. За невыход на работу - суд, 25% принудительных работ, а зарабатывали они 3-4 золотых рубля в месяц, четверть прожиточного минимума. На некоторых рудниках ссыльные получали не деньги, а боны. Ещё хуже было тем, кого посылали в колхозы. За первый год работы в колхозе Мария Сумберг получала по 20 грамм зерна и по 15 копеек на трудодень.
Глава 5. Кончив срок
С самых первых следственных тюрем не оставляет арестанта мечта о ссылке. Во мне эта мечта укрепилась особенно сильно. После окончания срока меня передержали в лагере всего несколько дней, и опять замелькали пересылки. Место назначения - Кок-Терекский район, кусок пустыни в центре Казахстана. Везли под конвоем, только пайки не давали: ведь мы уже свободные. На следующий день по прибытии в аул Айдарлы нам разрешают уйти не частные квартиры. Моя хозяйка - новгородская ссыльная бабушка Чадова. Работать в школе меня не взяли. Каким-то чудом мне удалось устроиться на работу в райпо плановиком-экономистом.
Глава 6. Ссыльное благоденствие
Вскоре молодой завуч школы сумел устроить меня учителем математики. Я учил особенных детей - детей ссыльных. Каждый из них всегда ощущал свой ошейник. Их самолюбие насыщалось только в учёбе. После XX съезда я написал заявку о пересмотре своего дела. Весной стали снимать ссылку со всей 58-й, и я поехал в мутный мир.
Глава 7. Зэки на воле
Срок - это от звонка до звонка; освобождение - это от зоны до зоны. Паспорт изгажен 39-й паспортной статьёй. По ней нигде не прописывают, не принимают на работу. Лишённые ссылки - вот как должны называться эти несчастные люди. В сталинские годы после освобождения оставались тут же, в прилагерной зоне, где брали на работу. На Колыме выбора вообще не было. Освобождаясь, зэк сразу подписывал «добровольное» обязательство: работать в Дальстрое и дальше. Разрешение выехать на материк получить было труднее, чем освобождение. Реабилитация не помогала: от бывших заключённых отворачивались даже старые друзья. Вольдемар Зарин через 8 лет после освобождения рассказал сослуживцам, что сидел. На него сразу возбудили следственное дело. Каждый человек переживал освобождение по-своему. Одни положили слишком много сил, чтобы выжить, на воле они расслабляются и сгорают в несколько месяцев. Другие - наоборот, после освобождения молодеют, расправляются. Я отношусь ко второй категории. Для некоторых освобождение - как вид смерти. Такие люди долго ничего не хотят иметь: они помнят, как легко можно всё потерять. Многие на воле начинают нагонять - кто в званиях и должностях, кто в заработках, кто в детях. Но больше всего тех, кто старается как можно скорей забыть. А ещё предстоят на воле бывшим зэкам - встречи с жёнами, с мужьями, с детьми. Далеко не всегда удаётся им снова сойтись: слишком различается их жизненный опыт.
ЧАСТЬ 7. СТАЛИНА НЕТ
Глава 1. Как это теперь через плечо
Мы не теряли надежды, что о нас будет рассказано: ведь рано или поздно рассказывается вся правда обо всём, что было в истории. Мне выпало это счастье: просунуть в раствор железных полотен, перед тем, как они снова захлопнутся, первую горсточку правды. Потекли письма. Эти письма я храню. Прорыв совершился. Ещё вчера у нас никаких лагерей не было, никакого Архипелага, а сегодня весь мир увидел - есть. Мастера выворачивания первые хлынули в эту брешь, чтобы радостным хлопаньем крыльев закрыть от изумлённых зрителей Архипелаг. Так ловко они хлопали крыльями, что Архипелаг, едва появившись, стал миражом.
Когда Хрущёв давал разрешение на «Ивана Денисовича», он был твёрдо уверен, что это - про сталинские лагеря, что у него таких нет. Я тоже искренне верил, что рассказываю о прошлом, и не ожидал третьего потока писем - от нынешних зэков. Мне слал свои возражения и гнев сегодняшний Архипелаг. В редкий лагерь моя книга попала законно, её изымали из библиотек и посылок. Зэки прятали её днём, а читали по ночам. В каком-то североуральском лагере ей сделали металлический переплёт - для долговечности. Так читали зэки книгу, «одобренную партией и правительством». У нас много говорят о том, как важно наказывать сбежавших заподногерманских преступников, только самих себя судить не хочется. Поэтому в августе 1965 года с трибуны закрытого идеологического совещания было провозглашено: «Пора восстановить полезное и правильное понятие враг народа!».
Глава 2. Правители меняются, Архипелаг остаётся
Падение Берии резко ускорило развал Особых лагерей. Их отдельная история закончилась 1954 годом, дальше их не отличали от ИТЛ. С 1954 по 1956 год на Архипелаге установилось льготное время - эра невиданных поблажек. Безжалостные удары либерализма подкашивали систему лагерей. Были устроены лагпункты облегчённого режима. Стали приезжать в лагеря Комиссии Верховного Совета, или «разгрузочные», но они не закладывали новые нравственные основы общественной жизни. Они клонили к тому, что перед освобождением заключённый должен признать свою вину. Такое освобождение не взрывало системы лагерей и не создавало помех новым поступлениям, которые не пресекались и в 56-57 годах. Тех, кто отказывался признать себя виновным, отставляли сидеть. Всё же 1955-56 года стали роковыми для Архипелага, и могли бы стать для него последними, но не стали. Хрущёв ничего и никогда не доводил до конца. В 1956 году уже были изданы первые ограничительные распоряжения по лагерному режиму, и продолжены в 1957. В 1961 году был издан указ о смертной казни в лагерях «за террор против исправившихся (стукачей) и против надзорсостава», и утверждены были четыре лагерных режима - теперь уже не сталинских, а хрущёвских. С тех пор так эти лагеря и стоят. Они отличаются от сталинских только составом заключённых: нет многомиллионной 58-й, но так же сидят беспомощные жертвы неправосудия. Архипелаг остаётся потому, что этот государственный режим не мог бы стоять без него.
Мы проследили историю Архипелага от алых залпов его рождения до розового тумана реабилитации. Накануне нового хрущёвского ожесточения лагерей и нового уголовного кодекса сочтём нашу историю оконченной. Найдутся новые историки, те, кто знает хрущёвские и послехрущёвские лагеря лучше нас. Новинка хрущёвских лагерей в том, что лагерей-то нет, вместо них - колонии, и ГУЛаг превратился в ГУИТК. Режимы, введённые в 61-ом, такие: общий, усиленный, строгий, особый. Выбор режима производится судом. Посылки разрешены только тем, кто отсидел половину срока. Наших соотечественников до сих пор исправляют голодом. Особенно хорошо воспитывается особый режим, где введена полосатая «униформа».
Эмведешники - сила. Они устояли в 1956, значит постоят ещё. Меня погнали к ним эти неожиданные письма от современных туземцев. Чтобы выглядеть солиднее, я выбираю время, когда выдвинут на ленинскую премию. Оказывается, Комиссия законодательных предположений уже не первый год занята составлением нового Исправительно-Трудового Кодекса - вместо кодекса 1933 года. Мне устраивают встречу. Я ухожу от них усталый и разбитый: они нисколько не поколеблены. Они сделают всё по своему, и Верховный Совет утвердит единогласно. С Министром Охраны Общественного Порядка Вадимом Степановичем Тикуном я говорю долго, около часа. Ушёл в усталом убеждении, что концов нет, что я ни на волос ничего не подвинул. В Институте изучения причин преступности меня представили директору. На лице его сытое благополучие, твёрдость и брезгливость. И тут я неожиданно получаю ответы, за которыми так долго ходил. Поднять уровень жизни заключённых нельзя: лагерь не для того, чтобы вернуть их к жизни. Лагерь есть кара. Архипелаг был, Архипелаг остаётся, Архипелаг - будет. Иначе не на ком выместить просчёты Передового Учения - что люди растут не такими, как задумано.
Глава 3. Закон сегодня
В нашей стране никогда не было политических. И сейчас снаружи чисто и гладко. Большинство наших сограждан никогда не слышали о событиях в Новочеркасске 2 июня 1962 года. 1 июня было опубликовано постановление о повышении цен на мясо и масло, а на следующий день весь город был охвачен забастовками. Горком партии был пуст, а все студенты заперты в общежитиях. К вечеру собрался митинг, который пытались разогнать танками и бронетранспортёрами с автоматчиками. 3 июня раненные и убитые пропали без вести, семьи раненых и убитых были высланы в Сибирь, а магазины обогатились дефицитными продуктами. Прошла серия закрытых и открытых судов. На одном 9 мужчин присудили к расстрелу, и двух женщин - к 15 годам по статье о бандитизме. Политических не стало, но всё равно льётся тот поток, который никогда не иссякал в СССР. При Хрущёве с новым остервенением стали преследовать верующих, но это тоже не политические, это - «религиозники», их надо воспитывать: увольнять с работы, заставлять посещать антирелигиозные лекции, разрушать храмы и разгонять старух из пожарной кишки. С 1961 по июнь 1964 было осуждено 197 баптистов. Большинству давали 5 лет ссылки, некоторым - 5 лет лагеря строгого режима и 3-5 лет ссылки.
Поток политических теперь несравним со сталинским временем, но не потому, что исправился закон. Это всего лишь на время изменилось направление корабля. Как раньше кромсали по 58-й, так теперь кромсают по уголовным статьям. Тупая, глухая следственно-судебная туша тем и живёт, что она - безгрешна. Тем она и сильна, что никогда не пересматривает своих решений, и каждый судейский уверен, что его никто не исправит. Такая устойчивость правосудия позволяет милиции применять приём «прицеп» или «мешок преступлений» - когда на кого-нибудь одного навешивают все нераскрытые за год преступления. Можно было сделать и так, будто уголовного преступления вообще не было. Ещё более укрепилось правосудие в тот год, когда приказано было хватать, судить и выселять тунеядцев. Всё та же мгла неправоты висит в нашем воздухе. Огромное государство стянуто стальными обручами закона, и обручи - есть, а закона - нет.
ГУЛАГ - аббревиатура, составленная из начальных букв названия советской организации «Главное управление лагерей и мест заключения», которая занималась содержанием под стражей людей, преступивших советский закон и осужденных за это.Лагеря, где содержались преступники (уголовные и политические) существовали в Советской России с 1919 года, подчинялись ВЧК, находились в основном в Архангельской области и с 1921 года назывались СЛОН, расшифровка означает «Северные лагеря особого назначения». С ростом террора государства в отношении своих граждан, а так же увеличением задач по индустриализации страны, добровольно решать которые мало кто соглашался, в 1930 году было создано Главное управление исправительно-трудовых лагерей. В течение 26 лет своего существования в лагерях ГУЛАГа отсидело в общей сложности более восьми миллионов советских граждан, огромное количество которых были осуждены по политическим статьям без суда.
Заключенные ГУЛАГа принимали непосредственное участие в строительстве огромного числа промышленных предприятий, дорог, каналов, шахт, мостов, целых городов.
Некоторые из них, наиболее известные
- Беломорско-Балтийский канал
- Канал имени Москвы
- Волго-Донской канал
- Норильский горно-металлургический комбинат
- Нижнетагильский металлургический комбинат
- Железнодорожные пути на севере СССР
- Тоннель на остров Сахалин (не достроен)
- Волжская ГЭС (расшифровка Гидроэлектростанция)
- Цимлянская ГЭС
- Жигулёвская ГЭС
- Город Комсомольск-на-Амуре
- Город Советская Гавань
- Город Воркута
- Город Ухта
- Город Находка
- Город Джезказган
Крупнейшие объединения ГУЛАГа
- АЛЖИР (расшифровка: Акмолинский лагерь жён изменников Родины
- Бамлаг
- Берлаг
- Безымянлаг
- Белбалтлаг
- Воркутлаг (Воркутинский ИТЛ)
- Вятлаг
- Дальлаг
- Джезказганлаг
- Джугджурлаг
- Дмитровлаг (Волголаг)
- Дубравлаг
- Инталаг
- Карагандинский ИТЛ (Карлаг)
- Кизеллаг
- Котласский ИТЛ
- Краслаг
- Локчимлаг
- Норильсклаг (Норильский ИТЛ)
- Озерлаг
- Пермские лагеря (Усольлаг, Вишералаг, Чердыньлаг, Ныроблаг и др.), Печорлаг
- Печжелдорлаг
- Прорвлаг
- Свирьлаг
- СВИТЛ
- Севжелдорлаг
- Сиблаг
- Соловецкий Лагерь Особого Назначения (СЛОН)
- Таежлаг
- Устьвымлаг
- Ухтпечлаг
- Ухтижемлаг
- Хабарлаг
По данным Википедии в системе ГУЛАГа насчитывалось 429 лагерей, 425 колоний, 2000 спецкомендатур. Самым многолюдным был ГУЛАГ в 1950 году. В его учреждениях содержалось 2 миллиона 561 тысяча 351 человек, самым трагическим в истории ГУЛАГа был 1942 год, тогда погибли 352 560 человек, почти четверть всех заключённых. Впервые численность содержащихся в ГУЛАГе людей перевалила за миллион в 1939 году.
В систему ГУЛАГа входили колонии для несовершеннолетних, куда отправляли с 12 лет
В 1956 году Главное управление лагерей и мест заключения было переименовано в Главное управление исправительно-трудовых колоний, а в 1959 — в Главное управление мест заключения.
«Архипелаг ГУЛАГ»
Исследование А. Солженицына, посвященное системе содержания и наказания заключенных в СССР. Написано тайно в 1958-1968 годах. Впервые опубликовано во Франции в 1973 году. «Архипелаг ГУЛАГ» бесконечно цитировался в передачах на Советский Союз радиостанций «Голос Америки», «Свобода», «Свободная Европа», «Немецкая волна», благодаря чему советские люди были более менее осведомлены о сталинском терроре. В СССР книга была открыто издана в 1990 году.
«Архипела́г ГУЛА́Г» - художественно-историческое произведение Александра Солженицына о репрессиях в СССР в период с по 1956 годы . Основано на письмах, воспоминаниях и устных рассказах 257 заключённых и личном опыте автора.
Энциклопедичный YouTube
-
1 / 5
«Архипелаг ГУЛАГ» был написан Александром Солженицыным в СССР тайно в период с 1958 по 1968 год (закончен 2 июня 1968 года ), первый том опубликован в Париже в декабре 1973 года .
В СССР «Архипелаг» был полностью опубликован только в 1990 году (впервые отобранные автором главы были опубликованы в журнале «Новый мир », 1989, № 7-11). Последние дополнительные примечания и некоторые незначительные исправления внесены автором в 2005 году и учтены в екатеринбургском (2007 года) и последующих изданиях. К этому же изданию Н. Г. Левицкой и А. А. Шумилиным при участии Н. Н. Сафонова впервые составлен именной указатель, который был дополнен и отредактирован А. Я. Разумовым .
Словосочетание «Архипелаг ГУЛАГ» стало нарицательным , часто используется в публицистике и художественной литературе, в первую очередь по отношению к пенитенциарной системе СССР 1920-х - 1950-х годов. Отношение к «Архипелагу ГУЛАГ» (как и к самому А. И. Солженицыну) и в XXI веке остаётся весьма противоречивым, поскольку отношение к советскому периоду, Октябрьской революции , репрессиям , личностям В. И. Ленина и И. В. Сталина сохраняет политическую остроту.
Об истории создания книги, судьбах людей, причастных к ней, в 2008 году во Франции создан документальный фильм «Тайная история „Архипелага ГУЛАГ“» (фр. L"Histoire Secrète de l"Archipel du Goulag , 52 минуты) (режиссёры Николя Милетич (Nicolas Miletitch ) и Жан Крепю (Jean Crépu )) .
Описание
Книга разделена на три тома и семь частей:
- Том первый
- Тюремная промышленность
- Вечное движение
- Том второй
- Истребительно-трудовые
- Душа и колючая проволока
- Том третий
- Каторга
- Ссылка
- Сталина нет
В конце книги приведены несколько послесловий автора, списки тюремно-лагерных и советских выражений и сокращений и именной указатель упомянутых в книге лиц.
В произведении А. Солженицина «Архипелаг Гулаг» описывается история создания лагерей в СССР, описываются люди работающие в лагерях и осужденные на пребывание в них. Автор отмечает, что работники попадают в лагеря через училища МВД, призываются через военкоматы, осужденные попадали в лагеря через аресты.
Начиная с ноября 1917 года, когда в России была объявлена вне закона партия кадетов, начались массовые аресты, потом аресты коснулись эсеров и социал-демократов. Продразвёрстка 1919 года, вызвавшая сопротивление деревни, привела к двухлетнему потоку арестованных. С лета 1920 года на Соловки отправляли офицеров. Аресты продолжались в 1921 году после разгрома тамбовского крестьянского восстания, руководимого Союзом Трудового Крестьянства, на острова Архипелага отсылались матросы восставшего Кронштадта, был арестован Общественный Комитет Содействия Голодающим, проходили аресты социалистических инопартийцев.
В 1922 году Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией занялась церковными вопросами. После ареста патриарха Тихона проходили процессы, коснувшиеся распространителей патриаршего воззвания. Были арестованы многие митрополиты, архиереи, протоиереи, монахи, дьяконы.
20-е годы арестовывали «за сокрытие соцпроисхождения», за «бывшее соцположение». С 1927 года шло разоблачение вредителей, в 1928 году в Москве слушалось Шахтинское дело , в 1930 году судили вредителей в пищевой промышленности, членов Промпартии . В 1929-30 годах в лагеря на 10 лет сажали раскулаченных, «вредителей сельского хозяйства», агрономов. В 1934-1935 годах прошли «чистки» во время Кировского потока.
В 1937-м году был нанесён удар по руководству партии, советского управления, и НКВД.
Автор описывает быт заключенных, их характерный образ, приводит многочисленные примеры причин посадок, отдельные биографии (А. П. Скрипниковой, П. Флоренского , В. Комова и др.).
В главе 18 второго тома «Музы в ГУЛАГе» автор дает описание своих представлений о писателях и литературном творчестве. Согласно его представлениям, общество делится на «верхний и нижний слои, правящий и подчиненный». Соответственной существуют четыре сферы мировой литературы. «Сфера первая, в которой принадлежащие к верхним слоям писатели изображают верхних, то есть себя, своих. Сфера вторая: когда верхние изображают, обдумывают нижних, Сфера третья: когда нижние изображают верхних. Сфера четвертая: нижние - нижних, себя». К четвертой сфере автор классификации относит весь мировой фольклор. Что касается собственно литературы: "Относящаяся же к сфере четвертой письменность ("пролетарская", "крестьянская") - вся зародышевая, неопытна, неудачна, потому что единичного умения здесь не хватало". Писатели третьей сферы часто были отравлены холопским преклонением, писатели второй сферы смотрели на мир свысока и не могли понять чаяния людей нижней сферы. В первой сфере работали писатели из верхних слоев общества, имеющие материальную возможность овладеть художественной техникой и «дисциплиной мысли». Великую литературу в этой сфере могли создавать писатели, глубоко несчастные лично или имеющие большой талант от природы.
По мнению автора в годы репрессий впервые в мировой истории в больших масштабах слились опыт верхнего и нижнего слоев общества. Архипелаг давал исключительную возможность для творчества нашей литературе, однако при этом погибли многие носители слившегося опыта .
Переводы
Точное количество языков, на которые переведён «Архипелаг ГУЛАГ», не указывается. Обычно приводят общую оценку «более чем на 40 языков» .
Реакция на публикацию
В СССР
Репрессии
В 1974 году выпускник исторического факультета Одесского университета Глеб Павловский за распространение «Архипелага ГУЛАГ» попал в поле зрения КГБ и лишился работы .
По данным редакции подпольного журнала «Хроника текущих событий », первый приговор за распространение «Архипелага ГУЛАГ» был вынесен Г. М. Мухаметшину, осуждённому 7 августа 1978 года на 5 лет строгого режима и 2 года ссылки .
Отзывы
Положительные
Критические
Солженицына неоднократно, особенно часто в 1970-х, после выхода «Архипелага», критиковали за сочувственное отношение к РОА в ходе Великой Отечественной войны и связанные с этим мнения относительно судьбы советских военнопленных .
Солженицына критикуют за якобы имевший место призыв с его стороны к применению против СССР американского атомного оружия . Его выступлений, подтверждающих это, не обнаружено, но в «Архипелаге» он приводит угрожающие слова заключённых, обращённые надзирателям:
…жаркой ночью в Омске, когда нас, распаренное, испотевшее мясо, месили и впихивали в воронок , мы кричали надзирателям из глубины: «Подождите, гады! Будет на вас Трумэн ! Бросят вам атомную бомбу на голову!» И надзиратели трусливо молчали. Ощутимо и для них рос наш напор и, как мы ощущали, наша правда. И так уж мы изболелись по правде, что не жаль было и самим сгореть под одной бомбой с палачами. Мы были в том предельном состоянии, когда нечего терять.
Если этого не открыть - не будет полноты об Архипелаге 50-х годов .После публикации произведения в СССР в 1990 году демографы стали указывать на противоречия между приводимыми Солженицыным оценками числа репрессированных, с одной стороны, и архивными данными и расчётами демографов (основанными на архивах, ставших доступными после 1985 года), - с другой. Имелись в виду данные, приведённые Солженицыным по статье И. А. Курганова : 66,7 миллиона человек за период с 1917 по 1959 год «от террористического уничтожения, подавлений, голода, повышенной смертности в лагерях и включая дефицит от пониженной рождаемости» (без дефицита - 55 миллионов) .
Прочие сведения
- «Архипелаг ГУЛАГ» занимает 15-е место в списке «100 книг века по версии Le Monde ». Причём среди книг, опубликованных во второй половине века, он занимает 3-е место.
См. также
Примечания
- Сараскина, Л. И. Солженицын и медиа. - М.: Прогресс-Традиция, 2014. - С. 940.
- Том первый