Критика романа Таинственный остров. Часть 1.
Незаметно подкралась старость. Уже много лет Жюль Берн не выезжал из Амьена и все реже выходил из дому. Его мучили головокружения и бессонница. Он страдал от подагры и диабета, почти полностью потерял зрение, стал плохо слышать. Окружающий мир погрузился в полумрак, но он продолжал писать - наугад, на ощупь, сквозь сильную лупу, соглашаясь диктовать сыну Мишелю только в часы крайней усталости.
Из разных стран поступали десятки писем. Иные без адреса: «Жюлю Верну во Францию». Юные читатели просили автографов, с восторгом отзывались о его сочинениях, желали здоровья, подсказывали сюжеты новых романов. Известные ученые, изобретатели, путешественники благодарили писателя за то, что его книги помогли им еще на школьной скамье полюбить науку, найти призвание.
Массивный шкаф в его библиотеке, отведенный для переводной «Жюльвернианы», был забит до отказа сотнями разноцветных томов, изданных на многих языках, вплоть до арабского и японского. (Данный материал поможет грамотно написать и по теме Критика романа Таинственный остров. Часть 1.. Краткое содержание не дает понять весь смысл произведения, поэтому этот материал будет полезен для глубокого осмысления творчества писателей и поэтов, а так же их романов, повестей, рассказов, пьес, стихотворений. ) Русские издания едва умещались на двух верхних полках. Но это была лишь частица того, что тогда уже было напечатано во всем мире под его именем.
Все чаще в Амьен наведывались парижские репортеры и корреспонденты иностранных газет. И Жюль Верн, так неохотно и скупо говоривший о себе и о своем творчестве, вынужден был принимать визитеров и давать интервью. Беседы тут же записывались и попадали в печать.
Почти каждый журналист начинал с традиционного вопроса:
Месье Верн, не могли бы вы рассказать, как началась ваша литературная деятельность?
Моим первым произведением,- отвечал Жюль Верн,- была небольшая комедия в стихах: «Разломанные соломинки». Я показал ее Александру Дюма, и он не только поставил ее на сцене своего «Исторического театра»- это было в 1850 году,- но даже посоветовал напечатать. «Не беспокойтесь,- ободрил меня Дюма,- даю вам полную гарантию, что найдется хотя бы один покупатель. Этим покупателем буду я!» Работа для театра очень скудно оплачивалась. И хотя я продолжал писать водевили и комические оперы, только лет через десять мне стало ясно, что драматические произведения не дадут мне ни славы, ни средств к жизни. В те годы я ютился в мансарде и был очень беден. Пора было всерьез задуматься о будущем. Мой отец не переставал настаивать, чтобы я вернулся в Нант. С дипломом лиценциата прав мне было бы там обеспечено полное благополучие: отец хотел меня сделать совладельцем, а затем и наследником своей адвокатской конторы. Но я уже был «отравлен» литературой и остался в Париже. Моим истинным призванием, как вы знаете, оказались научные романы или романы о науке - затрудняюсь, как лучше сказать...
И все-таки я никогда не терял любви к сцене и ко всему, что так или иначе связано с театром. Мне всегда было очень радостно, когда мои романы, переделанные в пьесы, начинали на сцене вторую жизнь. В этом отношении особенно повезло «Михаилу Строгову» и «Вокруг света в восемьдесят дней».
Хотелось бы знать, месье Верн, что побудило вас писать научные романы и как напали вы на эту мысль?
Меня всегда интересовали науки, в особенности география. И понятно, почему. Истоки будущих увлечений нужно искать в детстве. В нантский порт прибывали корабли со всех концов света. Я мечтал стать моряком, грезил о дальних странствиях, о необитаемых островах и даже попытался однажды, когда мне было одиннадцать лет, удрать в Индию на шхуне «Корали», поменявшись одеждой с юнгой. Любовь к географическим картам, к истории великих открытий никогда не остывала во мне и в конце концов помогла найти свой жанр. Литературное поприще, которое я избрал, было тогда ново и почти совсем не использовано. В занимательной форме фантастических путешествий я старался распространять современные научные знания. На этом и основана серия географических романов, ставшая для меня делом жизни. Ведь еще до того, как появился первый роман, положивший начало «Необыкновенным путешествиям», я написал несколько рассказов на подобные же сюжеты, например: «Драма в воздухе» и «Зимовка во льдах».
Расскажите, пожалуйста, о своем первом романе. Когда и при каких обстоятельствах он появился?
Приступив к роману «Пять недель на воздушном шаре»- помню, как сейчас, знойное лето 1862 года,- я решил выбрать местом действия Африку просто потому, что эта часть света была известна значительно меньше других. И мне пришло в голову, что самое интересное и наглядное исследование этого обширного континента может быть сделано с воздушного шара. Никто не преодолевал на аэростате такие огромные расстояния. Поэтому мне пришлось придумать некоторые усовершенствования, чтобы баллоном можно было управлять. Помнится, я испытывал сильнейшее наслаждение, когда писал этот роман и, главное, когда производил необходимые изыскания, чтобы дать читателям по возможности реальное представление об Африке.
Кончив работу, я обратился по совету одного из друзей к издателю Этцелю. Он быстро прочел рукопись, пригласил меня к себе и сказал: «Вашу вещь я напечатаю. Я уверен, она будет иметь успех». И опытный издатель не ошибся. Роман вскоре был переведен почти на все европейские языки и принес мне известность...
С тех пор по договору, который заключил со мной Этцель, я передаю ему ежегодно - увы, теперь уже не ему, а его сыну1-по два новых романа или один двухтомный. И этот договор, по-видимому, останется в силе до конца моей жизни...
Вас называют провидцем, месье Верн, и вы это сами знаете. Ведь во многих ваших романах содержатся удивительно точные предсказания научных открытий и изобретений - предсказания, которые постепенно сбываются. Как это объяснить?
Вы преувеличиваете. Это простые совпадения, и объясняются они очень просто. Когда я говорю о каком-нибудь научном феномене, то предварительно исследую все доступные мне источники и делаю свои выводы, опираясь на множество фактов. Нужно их только сопоставить и мысленно продолжить во времени. Пример -«Наутилус». Подводная лодка существовала и до моего романа. Я просто взял то, что уже намечалось в действительности, и развил в воображении. Сейчас господствует паровая машина, но не за горами век электричества. И вот я погружаю капитана Немо в стихию, которая дает ему возможность не только получать двигательную силу - электрическую энергию из самого океана,- но и добывать в морской пучине все необходимое для жизни. Не сомневаюсь, настанет день, когда люди смогут эксплуатировать недра океана так же, как теперь золотые россыпи... Когда-то я принимал участие в опытах с моделями летательных аппаратов тяжелее воздуха. Сейчас достигнуты ощутимые результаты. Правда, еще нет надежного двигателя, но он появится. Могу сказать без малейшего колебания - будущее принадлежит авиации. Отсюда - электрический геликоптер Робура. Я верю в могущество науки и нисколько не преувеличиваю ее возможностей. Поэтому некоторые из моих предположений, высказанных несколько десятилетий назад, действительно в какой-то степени подтвердились. Позднее, наверное, подтвердятся и многие другие...
Что же касается точности описаний, то этим я обязан всевозможным выпискам из книг, газет, журналов, различных рефератов и отчетов, которые у меня заготовлены впрок и исподволь пополняются. Все эти заметки тщательно классифицируются и служат материалом для моих романов. Ни одна моя книга не написана без помощи этой картотеки.
Я внимательно просматриваю двадцать с лишним газет, прилежно прочитываю все доступные мне научные сообщения, и, поверьте, меня всегда охватывает чувство восторга, когда я узнаю о каком-нибудь новом открытии...
Ваши герои всегда путешествуют. Ну, а сами вы, месье Верн, разве вы не любите путешествовать?
Очень люблю, вернее, любил. Пока позволяло здоровье, я проводил значительную часть года на своей яхте «Сен-Мишель». Я дважды обогнул на ней Средиземное море, посетил Италию, Англию, Шотландию, Ирландию, Данию, Голландию, Скандинавию, высаживался на Мальте, в Испании, Португалии, заходил в африканские воды... Эти поездки очень пригодились мне впоследствии при сочинении романов.
Я побывал даже в Северной Америке. Это случилось в 1867 году. Одна французская компания приобрела океанский пароход «Грейт Истерн», чтобы перевозить американцев на Парижскую выставку... Мы посетили с братом Нью-Йорк и несколько других городов, видели Ниагару зимой, во льду... На меня произвело неизгладимое впечатление торжественное спокойствие гигантского водопада. Поездка в Америку дала мне материал для романа «Плавающий город».
Море - моя стихия, моя страсть. Самому мне стать моряком не довелось, но во многих моих книгах действие происходит на морских просторах...
Почти каждый посетитель задавал писателю дежурный вопрос:
Месье Верн, вы один из самых популярных и самых плодовитых романистов. Не сочтите нескромным мое любопытство, но хотелось бы знать, как вам удается... в вашем возрасте... сохранять такую завидную работоспособность?
На этот вопрос Жюль Верн отвечал с плохо скрытым раздражением:
Не надо меня хвалить. Труд для меня - источник единственного и подлинного счастья... Это - моя жизненная функция. Как только я кончаю очередную книгу, я чувствую себя несчастным и не нахожу покоя до тех пор, пока не начну следующую. Праздность является для меня пыткой.
Да, я понимаю... И все же вы пишете с такой легкостью...
Это заблуждение! Мне ничего легко не дается. Почему-то многие думают, что мои произведения - чистая импровизация. Какой вздор! Чтобы роман понравился, нужно изобрести совершенно не обычную и вместе с тем оптимистическую развязку. И когда в голове сложится костяк сюжета, когда из нескольких возможных вариантов будет избран наилучший, только тогда начнется следующий этап работы - за письменным столом. Окончательный же текст получается после пятой или седьмой корректуры. Происходит это потому, что яснее всего я вижу недостатки своего сочинения не в рукописи, а в печатных оттисках...
К тому же еще я должен учитывать запросы и возможности юных читателей, для которых написаны все мои книги. Работая над своими романами, я всегда думаю о том - пусть иногда это идет даже в ущерб искусству,- чтобы из-под моего пера не вышло ни одной страницы, которую не могли бы прочесть и понять дети.
А что вас заставило переселиться в Амьен?
Желание избавиться от шума и сутолоки. Я пишу ежедневно с пяти утра до полудня. Такой распорядок жизни потребовал некоторых жертв. Чтобы ничто не отвлекало от дела, я променял Париж на тихий провинциальный город. И поступил правильно.
В заключение собеседник обычно спрашивал об общем замысле «Необыкновенных путешествий» и дальнейших планах писателя. Жюль Верн отвечал:
Я поставил своей задачей описать в «Необыкновенных путешествиях» весь земной шар, природу разных климатических зон, животный и растительный мир, нравы и обычаи всех народов планеты. Следуя из страны в страну по заранее установленному плану, я стараюсь не возвращаться без крайней необходимости в те места, где уже побывали мои герои. Мне предстоит еще описать довольно много стран, чтобы полностью расцветить узор. Но это сущие пустяки по сравнению с тем, что уже сделано. Быть может, я еще закончу мою сотую книгу! Закончу обязательно, если проживу еще пять или шесть лет...
И вы знаете, чему будет посвящена ваша сотая книга?
Да, я часто думаю об этом. Я хочу в своей последней книге дать в виде связного обзора полный свод моих описаний земного шара и небесных пространств и, кроме того, напомнить о всех маршрутах, которые были совершены моими героями... Но независимо от того, успею я выполнить этот замысел или нет, могу вам признаться, что у меня накопилось в запасе несколько готовых рукописей, которые будут изданы после моей смерти...
Жюль Верн скончался семидесяти семи лет, 24 марта 1905 года, так и не успев написать задуманную сотую книгу. Но то, что он выполнил за четыре с лишним десятилетия непрерывной работы над «Необыкновенными путешествиями»,- колоссальный творческий подвиг: шестьдесят три романа и два сборника повестей и рассказов, занимающих в первых изданиях Этцеля девяносто семь книг,- всего около тысячи печатных листов или восемнадцати тысяч книжных страниц!
И это не считая статей и очерков, многочисленных пьес и научно-популярных географических трудов. Главный из них -«История великих путешествий».
Конечно, значение писателя определяется не количеством опубликованных книг, а новизной его творчества, богатством идей, художественными открытиями, которые делают его непохожим на других.
В этом смысле Жюль Верн - настоящий новатор. В истории мировой литературы он - первый классик научно-фантастического романа, замечательный мастер романа путешествий и приключений, блестящий пропагандист науки и ее грядущих завоеваний.
Он довел до высокого совершенства художественную форму приключенческого романа, обогатив его новым содержанием и подчинив пропаганде научных знаний.
Наука в его романах неотделима от действия. На ней, собственно, и держится замысел. Читатель незаметно воспринимает какую-то сумму сведений, сплавленных с самим сюжетом. И в этом - не только мастерство романиста, но и огромная просветительная роль его «Необыкновенных путешествий», сопутствующих многим поколениям школьников разных стран и народов.
Фантастика произведений Жюля Верна основана на научном правдоподобии и нередко на научном предвидении.
Открытия и изобретения, которые еще не вышли из стадии лабораторного эксперимента или только намечались в перспективе, он рисовал как уже осуществленные - с заглядом, как выяснялось позднее, на 30, 40, 50, а то и на 100 лет вперед. И этим объясняются столь частые совпадения мечты фантаста с ее последующим воплощением в жизнь.
Жюль Верн «усовершенствовал» все виды транспорта - сухопутные, морские, подводные и воздушные,-«построил» межпланетный лунный снаряд, «запустил» искусственный спутник, «сконструировал» множество электрических приборов, «изобрел» телевизор и звуковое кино, аппараты искусственного климата и немало других замечательных вещей, предвосхитивших реальные достижения науки.
Инженерная фантастика в романах Жюля Верна утвердилась на равных правах с географической.
Путешественники, созданные воображением писателя, исследуют вулканы и глубины морей, проникают в недоступные дебри, открывают новые земли, стирая с географических карт последние «белые пятна».
Гаттерас достигает Северного полюса, Немо водружает свой флаг на Южном, Эрик Герсебом («Найденыш с погибшей «Цинтии») совершает кругосветное плавание в арктических водах, доктор Фергюссон («Пять недель на воздушном шаре») открывает истоки Нила И т. д.
Последующие исследования подтвердили справедливость многих географических прогнозов Жюля Верна, особенно в произведениях, изображающих экспедиции в Арктику.
Вместе с новым романом в литературу вошел и новый герой - рыцарь науки, бескорыстный ученый, чьи дела и свершения, опережая реальные возможности времени, устремлены в будущее.
Герои «Необыкновенных путешествий» не только проникают в тайны природы, познают неведомое, изобретают, конструируют, строят, но и участвуют в освободительных войнах, выступают с оружием в руках на стороне угнетенных.
И они же, герои «необыкновенных путешествий», пытаются претворить мечтания о совершенном обществе будущего, где восторжествует полная справедливость, исчезнут угнетение и неравенство, где высшие завоевания науки и техники будут служить общему благу.
Так возникают в романах Жюля Верна (в духе предначертаний французских утопистов) образцовые трудовые общины, идеальные города-государства. К инженерной и географической фантастике присоединяется фантастика социальная.
Под этим углом зрения и нужно рассматривать «Таинственный остров».
«Робинзонады»,- вспоминал Жюль Верн на склоне лет,- были книгами моего детства, и я сохранил о них неизгладимое воспоминание. Я много раз перечитывал их, и это способствовало тому, что они запечатлелись в моей памяти. Никогда впоследствии при чтении других произведений я не переживал больше впечатлений первых лет. Не подлежит сомнению, что любовь моя к этому роду приключений инстинктивно привела меня на дорогу, по которой я пошел впоследствии. Эта любовь заставила меня написать «Школу Робинзонов», «Таинственный остров», «Два года каникул», герои которых являются близ кими родичами Дефо и Виса1. Поэтому никто не удивится тому, что я всецело отдался сочинению «Необыкновенных путешествий».
«Таинственный остров» принадлежит к циклу романов - «Робинзона», занимающих в творчестве Жюля Верна особое место.
Само слово «робинзонада» вошло в литературу еще в XVIII веке, когда во многих европейских странах стали появляться один за другим десятки книг, написанных под влиянием «Робинзона Крузо» (1719), всемирно известного романа, принадлежащего перу английского писателя Даниеля Дефо. В «робинзонадах» изображается полная превратностей трудовая жизнь либо одного человека, либо небольшой группы людей, очутившихся на необитаемом острове.
В XIX веке новые образцы «робинзонад» создавали преимущественно авторы приключенческих романов, развивавшие авантюрную сторону сюжета за счет его идейного содержания. В отличие от них «робинзонады» Жюля Верна исполнены глубокого общественного смысла, являются, можно сказать, философскими романами, несмотря на то, что они предназначены для юных читателей.
1
В 1904 году к престарелому, больному Жюлю Верну, уже много лет никуда не выезжавшему из Амьена, явился корреспондент одной солидной иностранной газеты и попросил у знаменитого писателя интервью.
Жюль Верн вежливо принял гостя и стал терпеливо отвечать на его бесконечные вопросы. Ему пришлось рассказывать – уже который раз! – том, как безуспешно он пытался в молодости завоевать себе литературное имя комедиями, водевилями, либретто комических опер, а также рассказами и повестями, в которых он пытался соединить драматизм сюжета с познавательными сведениями из разных областей знания.
– По-видимому, эти рассказы, – продолжал Жюль Верн, – натолкнули меня на счастливую мысль написать роман в совершенно новом роде, где главная роль отводилась науке – воздухоплаванию и географии. Для своего первого романа "Пять недель на воздушном шаре" (он вышел в свет в начале 1863 года) я выбрал местом действия Африку только потому, что эта часть света была изучена значительно менее других. Мне пришло в голову, что самое интересное исследование этого обширного материка может быть сделано с воздушного шара. Рецензенты объясняли успех моего первого романа тем, что я в доступной форме сообщил много научных сведений, мало кому известных. Во всяком случае, я всегда старался даже самые фантастические из моих романов делать возможно более правдоподобными и верными природе...
Далее Жюль Верн поведал своему гостю о том, как парижский издатель Этцель, напечатавший его первый роман, предложил ему заключить своеобразный договор на двадцать лет вперед, как, выполняя этот договор, продленный впоследствии еще на такой же срок, он уже свыше сорока лет выпускает ежегодно один или два новых романа, входящих в обширную серию "Необыкновенные путешествия".
– И несмотря на такую непрерывную, напряженную работу, – закончил Жюль Верн свой рассказ, – у меня накопилось в запасе не менее десяти готовых книг, которые будут опубликованы после моей смерти...
В заключение беседы корреспондент спросил:
– Какие, по вашему мнению, открытия и изобретения готовит человечеству наука будущего?
Старый писатель улыбнулся:
– Вы требуете от меня слишком многого. Но это науке суждено открыть людям много удивительного и чудесного – в этом я не сомневаюсь. Скажу даже больше: я убежден, что многие из этих чудесных открытий будут сделаны на глазах нынешнего поколения... Двадцатый век создаст новую эру. Пройдет еще немного времени, и наши телефоны покажутся смешными, а железные дороги – слишком шумными и отчаянно медлительными. Культура проникнет в самые глухие деревенские углы... Водопады дадут вшестеро больше двигательной энергии... Одновременно будут разрешены задачи воздухоплавания. Дно океана станет предметом широкого изучения и целью путешествий... Настанет день, когда люди сумеют эксплуатировать недра океана так же, как теперь эксплуатируют золотые россыпи. Моя жизнь была полным-полна действительными и воображаемыми событиями. Я видел много замечательных вещей, но еще более удивительные создавались моей фантазией. И всё же я чувствую, что слишком рано мне приходится завершить свой земной путь, и сердце мое полно грусти, что нужно проститься с жизнью на пороге эпохи, которая сулит столько чудес!..
С тех пор, как появился первый роман Жюля Верна, прошло свыше, девяноста лет, но книги его до сих пор переиздаются, по-прежнему волнуют воображение, будят творческие мысли, заставляют спорить и восхищаться, сомневаться и размышлять, увлекают своим оптимизмом, ясной верой в силу разума и науки, в их окончательную победу над суевериями и невежеством.
Пафос научных дерзаний, борьба человека за овладение вселенной определяют идейные и художественные особенности творчества Жюля Верна – поэта научной мечты. Наука, ее история, ее современное состояние и ее будущее – главная тема "Необыкновенных путешествий", единственной в своем роде эпопеи, в которой поэтическая фантазия опирается на реальные достижения науки. Лучшие романы Жюля Верна потому и выдержали проверку временем, что его смелая фантазия никогда не переходила в беспочвенную фантастику и не отрывалась от породившей ее жизненной основы.
"Что бы я ни сочинял, что бы я не выдумывал, – сказал однажды Жюль Верн, – всё это будет уступать истине, ибо настанет время, когда достижения науки превзойдут силу воображения".
В двадцатом веке наука опередила многие, даже самые смелые, жюльверновские фантазии. Многое из того, что его современникам казалось несбыточной мечтой, для нас давно уже стало вчерашним днем. Поучительна не только смелость мысли этого замечательного писателя, но даже его невольные ошибки и просчеты, которые помогают понять, как далеко ушла наука за несколько десятилетий, отделяющих нас от того времени, когда издатель Этцель выпускал в нарядных обложках, с иллюстрациями лучших французских художников новые тома "Необыкновенных путешествий"...
Литературная деятельность Жюля Верна, пионера научной фантастики, была исторически подготовлена великими техническими изобретениями и научными открытиями конца XVIII и первой половины XIX века. Величайшие достижения науки, победа материализма в объяснении самых сложных явлений органической жизни, многочисленные технические изобретения – всё это давало пищу творческой фантазии Жюля Верна и своеобразно претворялось в его научно-фантастических романах.
Выбирая темой того или иного произведения определенную отрасль науки, писатель силой своего воображения стремился опередить и улучшить ее реальные успехи. Многие изобретения и открытия, которые созревали в тишине лабораторий или только намечались в отдаленной перспективе, он изображал уже существующими, действующими, претворенными в жизнь в совершенном, законченном виде.
Научная фантазия Жюля Верна почти всегда основана на изображении реальных, но значительно гиперболизированных достижений ученых-теоретиков и инженеров-изобретателей его времени.
Писателя никогда не покидала светлая вера в безграничное могущество человеческого разума, способного победить стихийные силы природы и поставить ее на службу людям. Он не сомневался, что даже самые смелые из его фантазий, рано или поздно, станут свершившимся фактом.
Эту прекрасную особенность творчества Жюля Верна отметил генеральный секретарь французской коммунистической партии Морис Торез. Он вспоминает в своей книге "Сын народа", какое глубокое впечатление произвели на него в детстве романы Жюля Верна: "Книга Жюля Верна "Двадцать тысяч лье под водой" воспламенила мое воображение. Я был увлечен не столько приключениями капитана Немо, сколько им самим. Я видел в нем олицетворение великого гения науки, которая восторжествует над всем, науки, которая преобразит мир и людей, когда будет служить народу".
2
За четыре с лишним десятилетия, пока создавались "Необыкновенные путешествия", мысль Жюля Верна проделала большой и сложный путь вместе с передовой наукой его времени.
Если в первом романе Жюля Верна читатели восхищались смелыми воздухоплавателями, совершившими на аэростате полет над бескрайними просторами Африки, то в его последнем, посмертно изданном романе уже появляются аэропланы с реактивным двигателем, приводимые в действие силой расширения жидкого воздуха в момент его превращения в газообразное состояние, а также боевые снаряды, управляемые по радио ("Необыкновенные приключения экспедиции Барсака").
В те годы, когда подводные лодки были еще крайне несовершенными и почти не имели практического применения, воображением Жюля Верна был создан электрический подводный корабль "Наутилус", на котором отважный капитан Немо совершал свои далекие путешествия под волнами океана ("Двадцать тысяч лье под водой").
В то время, когда уже оторвался от земли первый в мире самолет А. Ф. Можайского, но еще не прекратились споры о том, какой принцип окончательно восторжествует: "легче воздуха" или "тяжелее воздуха" (воздухоплавание или авиация), – смелый изобретатель Робур, созданный фантазией Жюля Верна, отправился в кругосветное путешествие на своем гигантском геликоптере "Альбатросе" ("Робур-Завоеватель"), а спустя еще восемнадцать лет – уже в начале XX века – тем же самым Робуром была построена универсальная машина-вездеход, совмещавшая свойства самолета, автомобиля, катера и подводной лодки ("Властелин мира").
Герои Жюля Верна воздвигают новые прекрасные города, орошают бесплодные пустыни, ускоряют рост растений с помощью аппаратов искусственного климата, улучшают методы обработки почвы, мечтают о практическом использовании внутреннего тепла земли, энергии солнца, ветра и морского прибоя, о возможности накопления запасов энергии в мощных аккумуляторах, высказывают предположение о некой единой природе химических элементов и о возможности превращения одного элемента в другой, изобретают фото-телефон, цветную фотографию, звуковое кино, автоматическую счетную машину, синтетические пищевые продукты, новые строительные материалы, одежду из стеклянного волокна и немало других замечательных вещей, облегчающих жизнь и труд человека и помогающих ему преобразовывать мир.
Некоторые научно-технические фантазии Жюля Верна навеяны вековой мечтой человечества об овладении силами природы, о коренном улучшении условий существования людей. Таковы, например, романы, в которых речь идет о строительстве прекрасных городов, идеальных в санитарном и гигиеническом отношении ("Пятьсот миллионов бегумы"), об орошении пустынь ("Вторжение моря"), о коренном улучшении методов обработки почвы ("Плавучий остров") и т. п.
Внимательно следя за развитием науки и техники, Жюль Верн раскрыл в своих романах в доступной и занимательной форме важнейшие проблемы, которые волновали передовых ученых его времени. Но писатель не стремился – да это было бы и невозможно – угадывать самые методы научных исследований. Изобретения и открытия своих героев он изображал обычно в уже законченном, совершенном виде, сознательно отвлекаясь от тех препятствий и трудностей, которые предшествовали триумфу ученого. Иногда Жюль Верн ради осуществления фантастического замысла шел на сознательные допущения невозможного.
Разумеется, писатель прекрасно понимал, что громоздкий аппарат для температурного управления, установленный на аэростате "Виктория", лишил бы его подъемной силы ("Пять недель на воздушном шаре") и что "Наутилус" практически не мог бы погрузиться на десятикилометровую глубину. Трудно заподозрить Жюля Верна и в том, что он действительно верил в возможность межпланетного перелета в пушечном ядре ("С Земли на Луну") или, тем более, - на куске земной поверхности, отделившемся при столкновении с кометой ("Гектор Сервадак").
В первом случае автору важнее всего было изложить в общей форме идею усовершенствованной конструкции воздушного шара, обладающего способностью подниматься и опускаться на нужную высоту без сбрасывания балласта. Позднее эта идея была практически осуществлена, но только иным путем.
Во втором случае Жюль Верн создал фантастический прообраз идеального подводного корабля, поражающего в отдельных деталях разительным сходством с позднее осуществленными конструкциями подводных лодок. И хотя современная техника намного опередила представления Жюля Верна о подводной навигации будущего, его знаменитый "Наутилус" несомненно стимулировал изобретательскую мысль.
В романах на астрономические темы писатель задался целью воплотить свою мечту о межпланетном перелете и в то же время сообщить читателям в непринужденно занимательной форме приключенческого романа множество научных сведений.
Подобные же примеры легко найти и в других романах Жюля Верна. Взять хотя бы его фантастическое "Путешествие к центру Земли". Это невозможное путешествие используется автором как своеобразный литературный прием для поэтического воссоздания далекого геологического прошлого нашей планеты.
Если бы не было таких "допущений", возможно, не были бы написаны лучшие научно-фантастические романы Жюля Верна. Поэтому неправы те критики, которые упрекают Жюля Верна за фактические ошибки и неточности, забывая о том, что он был прежде всего романистом, а не ученым-исследователем. Вместе с тем многие ошибки Жюля Верна, кроме тех, которые им были допущены сознательно, ради свободного развития научно-фантастического сюжета, объясняются общим уровнем научных знаний того времени.
Романы Жюля Верна пестрят именами известных и малоизвестных ученых, ссылками на их труды, цитатами из их сочинений, цифровыми выкладками, математическими формулами, специальными научными терминами. Его герои опираются на теории и выводы своих предшественников, вступают в научные споры, сообщая попутно читателям массу полезных сведений, обогащают науку новыми ценными фактами и выводами.
Достоверность факта настолько тесно переплетается у Жюля Верна с художественным вымыслом, что часто бывает трудно отличить, где кончаются данные эксперимента и начинается гипотеза, где кончается гипотеза и начинается чистая фантазия. Впечатление правдоподобности усиливают также реальные и мнимые документы, точные даты, координаты, измерения, многочисленные выписки из сообщений наиболее распространенных газет и журналов.
Ученые и изобретатели, созданные воображением Жюля Верна, покидают свои кабинеты и лаборатории, их изобретения и фантастические проекты становятся достоянием гласности, будоражат общественное мнение, влияют на судьбы мира. При этом романтика научных дерзаний уживается в его романах с реалистическим изображением среды и обстановки действия, что еще больше придает его художественному вымыслу видимость фактической достоверности.
В романах Жюля Верна точные и технические науки соседствуют с естествознанием и географией.
На страницы его книг врывается пена волн, песок пустынь, вулканический пепел, арктические вихри, космическая пыль.
Место действия в его романах – планета Земля, и не только Земля, но и Вселенная...
В библиотеке Жюля Верна стоял огромный глобус, вдоль и поперек испещренный густой сетью маршрутов, совершённых его героями. Они побывали на всех материках и океанах, они проникали в такие заповедные края, которые в то время были еще обозначены на географических картах белыми пятнами. Они путешествовали по земле, по воздуху, по воде, под водой, взбирались на снежные вершины, опускались в кратеры вулканов, устремлялись в межпланетную даль.
Герои Жюля Верна вписывают яркие страницы в историю географических открытий, пополняя труды действительно существовавших предшественников новыми фактами, наблюдениями и выводами. Автор вносит имена своих героев в почетный список первооткрывателей новых земель и исследователей морских просторов.
Например, путешествие капитана Гаттераса воспринимается в одном ряду с действительно состоявшимися полярными экспедициями Парри, Франклина, Росса Белчера, Кеннеди, Мак-Клинтока и других исследователей, которые не раз упоминаются в романе по ходу действия. И таким образом реальные и мнимые путешествия изображаются как одинаково достоверные, а герои романов перестают казаться вымышленными лицами.
3
Жюль Верн был подлинным творцом нового литературного жанра – научно-фантастического романа. Его литературное новаторство выражается не только в том, что фантазия у него подружилась с наукой и впервые стала ее неразлучной спутницей, но и в том, что новому роману соответствовал и новый положительный герой – пытливый исследователь, инженер, изобретатель, ученый, путешественник, готовый ради достижения поставленной цели совершить любой подвиг, пойти на любую жертву. Мужественные, благородные, свободолюбивые герои Жюля Верна не знают корысти и лицемерия. Их высокие моральные качества раскрываются в действиях, утверждающих отвагу дерзании, непримиримость в борьбе.
Задачи, которые они ставят перед собой, фантастически сложны, почти невыполнимы. Но вдохновляют их не своекорыстные эгоистические побуждения, а поиски научной истины или желание помочь ближнему. И как бы далека ни была намеченная цель, они обязательно достигнут ее, пройдя сквозь тысячи препятствий.
Читая "Необыкновенные путешествия", мы попадаем в какой-то особый мир, со своими законами и условностями, далекими от действительности буржуазного общества. Люди отличаются здесь необычайной моральной чистотой, физическим и душевным здоровьем, целеустремленностью, собранностью. Смельчакам, верящим в успех своего дела, удается любое, самое трудное предприятие. Злодеи всегда разоблачаются и несут наказание за совершённые преступления. Справедливость всегда торжествует. Мечта всегда осуществляется.
Часто у Жюля Верна повторяются типовые характеристики и отдельные сюжетные положения. Но даже при наличии явного сходства родственных персонажей, каждому присущи индивидуальные особенности, своеобразные черты характера. Смешной и рассеянный энтомолог кузен Бенедикт из романа "Пятнадцатилетний капитан" вовсе не является копией тоже смешного и тоже рассеянного географа Жака Паганеля, наделенного, кроме того, замечательным благородством, великодушием и другими привлекательными качествами. Но и тот и другой прекрасно справляются со своей нелегкой задачей выступать в роли своеобразной "ходячей энциклопедии", перемежая рассуждения на научные темы остроумными шутками или забавными выходками.
Мир "Необыкновенных путешествий" населен множеством людей разных общественных слоев, профессий, национальностей, убеждений, интересов, привычек, вкусов. В толпе действующих лиц, рядом с героями высокого романтического плана, такими, как Немо, Гаттерас или Робур, выделяются образы отважных волевых женщин, с одинаковой готовностью идущих на подвиг и на самопожертвование. Такова, например, смелая путешественница Полина Барнет, посвятившая себя исследованию Арктики ("Страна мехов").
Сильным и мужественным характером, который раскрывается в действии и закаляется в борьбе, наделены и юные герои Жюля Верна. Иногда, в критическую минуту приняв на себя ответственность за жизнь и судьбы многих людей, юноша становится капитаном судна, начальником экспедиции или трудовой общины колонистов ("Пятнадцатилетний капитан", "Два года каникул" и др.).
"Необыкновенные путешествия" проникнуты чувством уважения и симпатии к исторически сложившимся особенностям и национальной культуре народов всего мира. Враждебность Жюля Верна к национальной и тем более расовой ограниченности видна даже в самом выборе положительных персонажей, представляющих, наряду с европейцами и американцами, народы колониальных и зависимых стран. И в самом деле, каким глубоким благородством и чувством человеческого достоинства наделены такие персонажи, как индеец Талькав ("Дети капитана Гранта"), эскимоска Калюмах ("Страна мехов"), негр Геркулес ("Пятнадцатилетний капитан"), рабыня-негритянка Зерма ("Север против Юга"), охотник-бушмен Мокум ("Приключения трех русских и трех англичан в Южной Африке") и многие другие.
Значительную группу среди персонажей "Необыкновенных путешествий" составляют образы слуг, которым отводится отнюдь не служебная, а первостепенная роль в развития действия (Паспарту, Консель, Джо и др.). Отношения между хозяином и слугой основаны на взаимном уважении и доверии. Слуга здесь фактически уже не слуга, а верный друг и незаменимый помощник ученого или путешественника, в равной степени заинтересованный в успехе его предприятия. Образы "слуг" вносят в романы Жюля Верна атмосферу непринужденного веселья и жизнерадостный народный юмор.
Его героев не покидает способность шутить даже в часы решительных испытаний, когда дело идет о жизни и смерти. Величайший оптимизм, находящий свое выражение в бодром юморе, – одна из привлекательных особенностей романиста. Сюжеты некоторых его произведений целиком основаны на комических недоразумениях и юмористических ситуациях ("Причуда доктора Окса", "Упрямец Керабан", "Удивительные приключения дядюшки Антифера", "Завещание чудака" и др.). Замечательный мастер приключенческого остро сюжетного повествования, Жюль Верн был в то же время одним из самых талантливых юмористов во французской литературе своего времени.
Наиболее полное выражение прогрессивной направленности творчества Жюля Верна мы видим в тех случаях, когда его положительный герой одновременно является и новатором науки и борцом за свободу, когда он не только странствует, изобретает и строит, но и упорно борется за претворение своих идея, не совместимых с существованием деспотизма и рабства.
Таков, прежде всего, капитан Немо – гениальный ученый и революционер. Его "Наутилус" – и подводная лаборатория и орудие боя. В богатой библиотеке на "Наутилусе" "собраны произведения и старинных и современных авторов – всё то лучшее, что создано человеческим гением и в области науки, и в художественной прозе, и в поэзии".
Кабинет капитана Немо украшен портретами исторических деятелей разных стран – героев и мучеников национально-освободительных движений.
Загадочный Немо, как выясняется в "Таинственном острове", – индийский революционер Даккар, посвятивший свою жизнь борьбе за освобождение родины. Пустив ко дну английский военный корабль, он говорит возмущенному Аронаксу: "Справедливость и право на моей стороне... Я угнетенный, а вот – угнетатель! Это из-за него я потерял всё, что любил, всё, что мне было дорого и свято, – родину, жену, детей, отца, мать, – всё! Всё, что я ненавижу, – здесь, на этом корабле! Молчите же!".
Владыка морских бездн, капитан Немо обладает несметными богатствами. Но ему самому никакие богатства не нужны. Сокровища, найденные на погибших кораблях, жемчуг, искусственно выращенный или собранный на дне океана, он отдает восставшим грекам и своим соотечественникам-индийцам, стремящимся сбросить цепи рабства.
Слова капитана Немо: "До последнего вздоха я буду на стороне всех угнетенных, каждый угнетенный был, есть и будет" мне братом", – могут повторить и другие герои Жюля Верна.
Капитан Гарри Грант не желает примириться с тем, что Шотландия потеряла свою былую независимость, и пытается основать большую колонию шотландских эмигрантов на одном из островов Тихого океана ("Дети капитана Гранта"). Французский офицер Анри д"Альбаре становится героем освободительной борьбы греческого народа против турецкого ига ("Архипелаг в огне"). Американский плантатор-южанин Джеймс Бюрбенк отпускает рабов на свободу и сражается вместе с ними на стороне северян ("Север против Юга"). Венгерский патриот Матиас Сандорф борется за освобождение своей родины от австрийского гнета и мстит предателям, виновным в гибели его друзей и соратников ("Матиас Сандорф"). Болгарский революционер Сергей Ладко активно участвует в восстании против турецкого владычества ("Дунайский лоцман") и т. п.
Трилогию, связанную с именем капитана Немо, завершает «Таинственный остров». Если Паганель — ученый чудак, то ка-питан Немо и Сайрес Смит — подлинные герои, ученые-творцы, наследники Фауста, активные деятели и борцы, хотя идут они различными путями. Первый не лишен черт эгоистического ин-дивидуализма, оправдываемого в какой-то мере перенесенными страданиями, а второй воплощает в жизнь идеи утопического социализма в духе Сен-Симона и Кабе. «Таинственный ост-ров» — несомненно самая блестящая из многочисленных робин-зонад, в своих истоках так или иначе связанных с традициями Дефо и Вераса. Но это не только робинзонада, но подобно книге о севарамбах и утопия, подлинный гимн труду свободно-го человека на свободной земле, притом не одиночки, изоли-рованного от общества, а человека, живущего в творческом содружестве, в коллективе, идеями всеобщего блага.
Сопоставляя судьбу своих героев с судьбами героев Дефо, Виса и других, писатель специально ставит их в неизмеримо более сложные условия: у них нет ни остатков корабельного груза, ни даже обломков судна. Они воистину безоружны, не имея ни инструментов, ни утвари. «Из ничего надо было со-здать все!» — такова программа творческих исканий, постав-ленная автором. Отыскавшийся, наконец, Смит прежде всего добывает огонь, а из ошейника Топа делает два острия для ножей, положив начало эпопее творческого труда. Под его уме-лым руководством колонисты становятся попеременно кирпич-никами, литейщиками, кузнецами, гончарами, рабочими хими-ческого завода, изготовляя инструменты, утварь, мыло и даже нитроглицерин, а позднее становясь огородниками, землепаш-цами и животноводами.
Оболочка воздушного шара, а еще более ящик, подброшенный Немо, неизмеримо обогащают их, пользовавшимися до тех пор лишь дарами природы и делавших все сами; улучшает их ресурсы и груз пиратского корабля, но во всех этих случаях обычная для робинзонады ситуация, как бы выворачивается наизнанку. Если Робинзон начинал с раз-грузки разбитого корабля, то здесь этот груз становится своего рода наградой за уже достигнутые успехи. Жюль Верн декла-рирует здесь ведущую роль науки, говоря, что «раз у людей есть знания, они всегда выйдут победителями там, где других ждет — прозябание и неминуемая гибель». Научно-технический материал, которым буквально пропитана вся ткань романа, становится наряду с раскрытием тайны средством раз-вития сюжета, не только не утомляя читателя, но буквально захватывая его, как подлинный гимн творческому труду. Чело-век, утверждает писатель, стал венцом творения именно в силу присущей ему потребности созидать, вкладывать душу в нечто большое, что надолго его переживет.
Фаустовский завет про-является в мечтах колонистов о том, как побывав на родине, они возвратятся на остров, куда вложили столько труда и одержали столько побед. Колонисты острова Линкольна как бы воплощают мечту Фауста о свободном труде на свободной зем-ле во имя всеобщего счастья, и роман о приключениях на не-обитаемом острове превращается в роман о созидающей силе знания и творческого коллектива. Колонисты как бы повторяют историю человечества в ином масштабе времени и благодаря знанию и трудолюбию добиваются благосостояния. Их бытие подлинная утопия, и остров, по словам Пенкрофа, принадлежит к числу островов, специально предназначенных для потерпев-ших кораблекрушение: прекрасный умеренный климат, плодо-родная почва, обилие полезных ископаемых, богатство и разно-образие флоры и фауны. Давно уже стало трюизмом, что при-рода острова Линкольна, где обезьяны и ягуары соседствуют с тюленями, а саговники растут рядом с соснами — утопична, что отмечают не раз сами герои, живущие «беспечальной жизнью», и если бы не тоска по родине, — их счастью не было бы пределов. Их сердца трепещут при виде корабля, а между тем Наб и Пенкроф — простые труженики были бы весьма огорчены разлукой с островом, где были так счастливы, как равные среди равных.
На острове царит строгая плановость: Смит — признанный руководитель — решает, что является в тот или иной момент первоочередной проблемой, но при этом всегда выносит ее на обсуждение, и только тогда запланированное мероприятие проводится в жизнь. Их сообщество по существу — коммунистическое, ибо каждый отдает в общую пользу все, на что способен, получая для себя все то, в чем нуждается. Коло-нисты любят свой остров как результат общего творческого труда, причем каждый раз показан процесс труда, а не только его результаты, как во втором романе трилогии, и каждый ге-рой воспринимается через труд, через ту пользу, которую при-носит общему делу: юный натуралист Герберт — своими позна-ниями в области флоры и фауны, Наб — мастерством выдаю-щегося кулинара, Пенкроф — топором плотника, иглой портно-го, инструментами корабела и т. д.
Но человек и даже группа людей не может жить в отрыве от общества, где один человек дополняет другого, и в этом в первую очередь убеждается капитан Немо, умирающий пото-му, что не смог жить один; он, искавший индивидуальной свободы на дне океана, приходит к выводу, что эта свобода от общественных уз — обманчивая иллюзия. Умирающий пере-дает Сайресу Смиту ларец с драгоценностями и коллекцией жемчуга для приобретения земель, необходимых для продолже-ния поставленного социального опыта.
Тема утопии объединена с темой справедливой войны. Эта война необходима для защиты результатов мирного труда от вторжения пиратов — грязной накипи собственнического мира. И Айртон, переродившийся под благотворным воздействием маленькой коммуны, решает погибнуть, но взорвать крюйт-ка-меру пиратского брига, убежденный, что также мыслит и Смит. Автор подчеркивает, что излишняя гуманность к уцелевшим пиратам слишком дорого обошлась колонистам, лишив их бота и едва не став причиной гибели Герберта. И капитан Немо — борец против общества насилия, активно помогает им. В этом эпизоде можно усмотреть проявление прозорливости писателя, знающего, что в мире купли и продажи всегда найдутся темные силы, которые захотят надругаться над справедливо построенным обществом.
Проблематика произведений Ж. Верна, особенности его художественных приемов, гуманизм и демократизм писателя привлекали и привлекают не только юных, но и взрослых читателей, литературоведов и педагогов. Во многих странах мира написаны книги о Ж. Берне. В РОССИИ издан ряд исследований о творчестве замечательного автора научно-фантастических романов. На документальном материале построен роман о жизни Ж. Верна 2. Сама личность писателя вызывает большой интерес: кем был Ж. Верн? Гениальным провидцем, пророком грядущих научных открытий? Ведь многие научные гипотезы Жюля Верна были позже подтверждены учеными. Или был он всего лишь вдохновенным свидетелем великих научных открытий своего времени - второй половины XIX века, поры бурного развития науки и промышленности?
Но если биографы и исследователи, рассматривая творчество писателя на уровне науки той поры, не называют его прорицателем и рассказывают, например, о существовании до «Наутилуса» подводных лодок, снижает ли это поэтический образ «Наутилуса», в котором воплотилось то, что будило воображение, мечты изобретателей? «Ж. Берн не творил в области невозможного. Его романы, опережающие время, предусматривали высшие возможности того, что в действительности соответствовало эпохе»,- пишет замечательный итальянский революционер А. Грамши. Добавим, что у Ж. Верна эти «высшие возможности» оживали в действиях, образах, одновременно и фантастических, и реалистических, и что эти образы были подсказаны не только огромной эрудицией автора и его могучей фантазией, но и глубокой верой в силы человека. «Все то, что может представить себе человек, другие люди способны осуществить»,- писал Ж. Верн своему отцу. Один из любимых героев писателя - Паганель имеет звания секретаря Парижского географического общества, члена-корреспондента географических обществ Берлина, Бомбея, Дармштадта, Лейпцига, Лондона, Петербурга, Вены, Нью-Йорка, почетного члена Королевского географического и этнографического института Восточной Индии... Ж. Верн превосходил Паганеля: он мог быть членом не только географических обществ, но и технических, физических, математических и многих других.
Ж. Верн часто целыми днями не выходил из библиотеки, у него была огромная картотека, материал которой был почерпнут из книг самого различного научного содержания. Многие сведения он мог получить от своих друзей, среди которых были специалисты в разных областях знания. У писателя была своя яхта, на которой он объезжал берега Франции. А когда маленькая яхта была заменена большой, Ж. Верн не ограничился Средиземным морем, плавал по Северному и Балтийскому морям, побывал в Атлантике. На гигантском для своего времени пароходе «Грейт-Истерн» он отправился в Америку. Хотя эти путешествия и не были исчерпывающим источником для описания всех морей и континентов в романах Ж. Верна, но обогащали они автора чрезвычайно. Особенно если помнить о необычайной наблюдательности писателя, его интересе к людям, их быту, труду, общественным отношениям.
При жизни писателя вокруг его имени создавалась легенда: Ж. Верн - это не фамилия одного какого-то автора, а псевдоним целой группы писателей. Можно было бы не говорить об этих вздорных слухах, если бы они не были порождены поистине колоссальной работоспособностью и эрудицией Ж. Верна. По контракту с Этцелем, который угадал в малоизвестном авторе, принесшем ему в 1862 году свой первый роман «Пять недель на воздушном шаре», будущего «Жюля Верна», писатель должен был ежегодно в течение 20 лет поставлять по два романа «Необычайных путешествий» или один двухтомный роман той же серии.
Ж. Верн называл свои произведения «романами науки». Точнее можно назвать их «романами человека и науки». Ведь центральный образ романов Ж. Верна - человек, окрыленный стремлением к познанию, к раскрытию тайн природы. В этом главном для героев Ж. Верна чувстве много оттенков: и еще неясные, но властные, манящие догадки, и боль от ошибок, и сознание могущества человека, не только владевшего тайнами природы, но способного использовать их на благо человечества. Именно на благо человечества, ибо предостерегающе страшен образ Шульца, одного из героев романа «Пятьсот миллионов бегумы», мечтавшего использовать науку для уничтожения людей и всего ими содеянного. Читателя Ж. Верна захватывает благородство героев, поэтически переданный процесс научного познания, высокий пафос достижений, утверждение неограниченных возможностей человека. Не в этом ли притягательная сила Ж. Верна?
Циолковский, например, свидетельствует, что в юности Ж. Верн пробудил в нем стремление к космическим полетам, Обручева он заразил страстью к путешествиям и исследованиям, Менделеев, Жуковский с благодарностью вспоминали его имя. И не случайно на поверхности Луны русские ученые обозначили кратер Жюля Верна.
Процесс созревания таланта Ж. Верна: влияние на него учения социалистов-утопистов, а также значение для его творчества современного ему научного прогресса и политической обстановки - революции 1848 года, событий 1870-1871 годов-рассматривает К. Андреев в своей книге «Три жизни Жюля Верна». По произведениям первого периода творчества, когда наряду с романами «Пять недель на воздушном шаре» (1862), «Приключения капитана Гаттераса» (1867) и другими Ж. Верн написал замечательную трилогию: «Дети капитана Гранта» (1868), «20 000 лье под водой» (1870) и «Таинственный остров» (1874),-можно судить и о социальных идеях писателя, и о его творческой манере.
Главное, что объединяет серию романов «Необычайные путешествия»,- это люди: их благородство, свободолюбие и обширные знания, благодаря которым они совершают чудеса. Некоторые герои (капитан Немо, Айртон, Роберт Грант) переходят из одного романа в другой, что углубляет образы, способствует заострению фабулы романов. Мастерство Ж. Верна в построении «интригующей, захватывающей фабулы» высоко ценил Л. Толстой.
В «Детях капитана Гранта» герои путешествуют по трем океанам, разыскивая неизвестно где потерпевшего кораблекрушение шотландского патриота - капитана Гранта. Капитан Грант отправился на поиски острова, куда могли бы переселиться шотландцы, тем самым освободившись от владычества Англии. Интрига завязывается сразу в виде загадки, тайны, к разгадке которой взволнованный читатель то приближается, то эта возможность внезапно ускользает от него. Борьба с препятствиями и опасностями требует величайшего напряжения, однако возможность победы заложена в характерах героев. В романе широко развернута картина природы и жизни людей в различных частях света. Вызывает негодование жестокая эксплуатация, тяготы порабощенных народов. Свободолюбивые убеждения писателя, а также влияние на него идей социалистов-утопистов налицо в этом романе, как и во многих других. Симпатии к угнетенным народам писатель выражает по-разному: то рассказывая об их ужасной судьбе, то создавая такие выразительные образы, как образ индейца Талькавы, мальчика Толине и других.
В большинстве случаев путешественников выручает ученый-географ Паганель. Для него природа всех стран, люди, их нравы, обычаи - открытая . Его осведомленность во всех областях географии поистине великолепна.
Паганель - один из наиболее удавшихся Ж. Верну образов. Отзывчивый, добродушный, веселый, остроумный, он пользуется неизменной любовью своих спутников.
«20 000 лье под водой» - вторая часть трилогии - одно из самых блестящих произведений романиста. Научная фантастика, опирающаяся на реальную сущность явлений, романтические черты героя-ученого, чудо «Наутилус» - его творение, само по себе захватывающее внимание, равнины подводного мира, гигантские леса, чудовищной величины животные, наконец, построение романа как непрекращающаяся разгадка тайны - все это воспринимается с неослабевающим интересом.
В романе в своеобразном единстве живут два героя: «Наутилус» с его по-сказочному «чудесными силами» (так капитан Немо называет электричество) и капитан Немо, образ которого многолик и загадочен. Гениальный ученый, властелин морских глубин, невидимый и неузнанный, он называет себя Немо, что значит «никто». Он топит английские военные корабли, и он же снабжает золотом восставших на Крите. Рискуя жизнью, спасает бедняка - ловца жемчуга, приняв на себя поединок со спрутом. «Это был индус, представитель угнетенного народа, а я до последнего вздоха буду защитником угнетенных». Эти слова и поступки, как и офорты в кабинете героя - портреты Костюшко, Боцариса, О"Коннеля, Вашингтона, Манина, Линкольна, Джона Брауна, приоткрывают несколько тайну капитана Немо, но полностью она в романе не раскрыта. Сам увлеченный образом Немо, Жюль Берн поведал о его судьбе лишь спустя 5 лет в «Таинственном острове». К концу своей жизни постаревший капитан, все еще сохраняя тайну, вызывает к себе обитателей «Таинственного острова», которых он, невидимый, не раз избавлял от смертельной опасности.
Капитан Немо - принц Даккар, участник разгромленного англичанами восстания сипаев в Индии. Встреча с капитаном Немо, рассказ о его судьбе, погребение его вместе с «Наутилусом» в глубинах Тихого океана - интереснейшие страницы «Таинственного острова». Здесь же при последней встрече капитан Немо открыл Сайрусу Смиту, что остров Линкольн обречен на уничтожение из-за близости его недр к вулкану. В романах Ж. Верна много молодых героев, подростков и юношей. Они растут и мужают под влиянием своих взрослых друзей. Таков в «Детях капитана Гранта» мальчик Роберт Грант, разделявший все трудности путешествий. В «Таинственном острове» мы встречаемся уже с молодым отважным капитаном Робертом Грантом. Таков и Герберт: его пристрастие к естествознанию, смышленость и мужество не раз помогают в трудные моменты героям «Таинственного острова». Таков Дик Сенд - пятнадцатилетний капитан, которого обстоятельства заставляют принять на себя командование судном. В предисловии к роману «Два года каникул» Ж. Берн писал: «В «Пятнадцатилетнем капитане» я попытался показать, что могут сделать ум и храбрость подростка в борьбе с опасностями и трудностями, заставившими его возложить на себя ответственность, не соответственную его возрасту».
В России первый роман «Необычайных путешествий» - «Пять недель на воздушном шаре» - вышел в 1863 году под названием «Воздушное путешествие через Африку» и сразу же получил высокую оценку Салтыкова-Щедрина. Писатель отметил новаторство Ж. Верна, научную значимость и воспитательную ценность романа. Однако он считал, что над редакцией романа следует еще поработать: это касалось некоторых длиннот в беседах действующих лиц. Для дальнейшего ознакомления русского юношества с Ж- Верном много сделала украинская писательница , которая была лично знакома с Жюлем Верном и его издателем Этцелем. Марко Вовчок перевела на русский большинство романов Жюля Верна, которые горячо были встречены прогрессивными деятелями. По-иному отнеслись к Жюлю Верну реакционеры всех мастей. Книга «Путешествие к центру земли», например, за «дерзость и святотатство» была запрещена. У нас изданы отдельные романы Ж. Верна и собрание его сочинений в двенадцати томах.
Одновременно с «романами науки» Жюля Верна во Франции издавалось множество приключенческих романов. Наиболее популярными авторами таких романов были Постав Эмар, Луи Буссенар, Луи Жаколио. Стремительность переплетающихся действии, внезапность препятствий, столкновение со «злодеями», бешеные погони, чудесные спасения, упоение силой и ловкостью героев - эти и другие приемы, столь же привычные для приключенческих романов XIX века, придают занимательность произведениям упомянутых авторов. Люди богатого жизненного опыта (все они много путешествовали, каждый из них побывал в разных частях света), они в той или иной мере вводили в произведения свои наблюдения над природой и жизнью людей в малоизвестных далеких странах.
Сочинение
Проблематика произведений Ж. Верна, особенности его художественных приемов, гуманизм и демократизм писателя привлекали и привлекают не только юных, но и взрослых читателей, литературоведов и педагогов. Во многих странах мира написаны книги о Ж. Берне. В РОССИИ издан ряд исследований о творчестве замечательного автора научно-фантастических романов. На документальном материале построен роман о жизни Ж. Верна 2. Сама личность писателя вызывает большой интерес: кем был Ж. Верн? Гениальным провидцем, пророком грядущих научных открытий? Ведь многие научные гипотезы Жюля Верна были позже подтверждены учеными. Или был он всего лишь вдохновенным свидетелем великих научных открытий своего времени – второй половины XIX века, поры бурного развития науки и промышленности?
Но если биографы и исследователи, рассматривая творчество писателя на уровне науки той поры, не называют его прорицателем и рассказывают, например, о существовании до «Наутилуса» подводных лодок, снижает ли это поэтический образ «Наутилуса», в котором воплотилось то, что будило воображение, мечты изобретателей? «Ж. Берн не творил в области невозможного. Его романы, опережающие время, предусматривали высшие возможности того, что в действительности соответствовало эпохе»,- пишет замечательный итальянский революционер А. Грамши. Добавим, что у Ж. Верна эти «высшие возможности» оживали в действиях, образах, одновременно и фантастических, и реалистических, и что эти образы были подсказаны не только огромной эрудицией автора и его могучей фантазией, но и глубокой верой в силы человека. «Все то, что может представить себе человек, другие люди способны осуществить»,- писал Ж. Верн своему отцу. Один из любимых героев писателя – Паганель имеет звания секретаря Парижского географического общества, члена-корреспондента географических обществ Берлина, Бомбея, Дармштадта, Лейпцига, Лондона, Петербурга, Вены, Нью-Йорка, почетного члена Королевского географического и этнографического института Восточной Индии… Ж. Верн превосходил Паганеля: он мог быть членом не только географических обществ, но и технических, физических, математических и многих других.
Ж. Верн часто целыми днями не выходил из библиотеки, у него была огромная картотека, материал которой был почерпнут из книг самого различного научного содержания. Многие сведения он мог получить от своих друзей, среди которых были специалисты в разных областях знания. У писателя была своя яхта, на которой он объезжал берега Франции. А когда маленькая яхта была заменена большой, Ж. Верн не ограничился Средиземным морем, плавал по Северному и Балтийскому морям, побывал в Атлантике. На гигантском для своего времени пароходе «Грейт-Истерн» он отправился в Америку. Хотя эти путешествия и не были исчерпывающим источником для описания всех морей и континентов в романах Ж. Верна, но обогащали они автора чрезвычайно. Особенно если помнить о необычайной наблюдательности писателя, его интересе к людям, их быту, труду, общественным отношениям.
При жизни писателя вокруг его имени создавалась легенда: Ж. Верн – это не фамилия одного какого-то автора, а псевдоним целой группы писателей. Можно было бы не говорить об этих вздорных слухах, если бы они не были порождены поистине колоссальной работоспособностью и эрудицией Ж. Верна. По контракту с Этцелем, который угадал в малоизвестном авторе, принесшем ему в 1862 году свой первый роман «Пять недель на воздушном шаре», будущего «Жюля Верна», писатель должен был ежегодно в течение 20 лет поставлять по два романа «Необычайных путешествий» или один двухтомный роман той же серии.
Ж. Верн называл свои произведения «романами науки». Точнее можно назвать их «романами человека и науки». Ведь центральный образ романов Ж. Верна – человек, окрыленный стремлением к познанию, к раскрытию тайн природы. В этом главном для героев Ж. Верна чувстве много оттенков: и еще неясные, но властные, манящие догадки, и боль от ошибок, и сознание могущества человека, не только владевшего тайнами природы, но способного использовать их на благо человечества. Именно на благо человечества, ибо предостерегающе страшен образ Шульца, одного из героев романа «Пятьсот миллионов бегумы», мечтавшего использовать науку для уничтожения людей и всего ими содеянного. Читателя Ж. Верна захватывает благородство героев, поэтически переданный процесс научного познания, высокий пафос достижений, утверждение неогр
аниченных возможностей человека. Не в этом ли притягательная сила Ж. Верна?
Циолковский, например, свидетельствует, что в юности Ж. Верн пробудил в нем стремление к космическим полетам, Обручева он заразил страстью к путешествиям и исследованиям, Менделеев, Жуковский с благодарностью вспоминали его имя. И не случайно на поверхности Луны русские ученые обозначили кратер Жюля Верна.
Процесс созревания таланта Ж. Верна: влияние на него учения социалистов-утопистов, а также значение для его творчества современного ему научного прогресса и политической обстановки – революции 1848 года, событий 1870-1871 годов-рассматривает К. Андреев в своей книге «Три жизни Жюля Верна». По произведениям первого периода творчества, когда наряду с романами «Пять недель на воздушном шаре» (1862), «Приключения капитана Гаттераса» (1867) и другими Ж. Верн написал замечательную трилогию: «Дети капитана Гранта» (1868), «20 000 лье под водой» (1870) и «Таинственный остров» (1874),-можно судить и о социальных идеях писателя, и о его творческой манере.
Главное, что объединяет серию романов «Необычайные путешествия»,- это люди: их благородство, свободолюбие и обширные знания, благодаря которым они совершают чудеса. Некоторые герои (капитан Немо, Айртон, Роберт Грант) переходят из одного романа в другой, что углубляет образы, способствует заострению фабулы романов. Мастерство Ж. Верна в построении «интригующей, захватывающей фабулы» высоко ценил Л. Толстой.
В «Детях капитана Гранта» герои путешествуют по трем океанам, разыскивая неизвестно где потерпевшего кораблекрушение шотландского патриота – капитана Гранта. Капитан Грант отправился на поиски острова, куда могли бы переселиться шотландцы, тем самым освободившись от владычества Англии. Интрига завязывается сразу в виде загадки, тайны, к разгадке которой взволнованный читатель то приближается, то эта возможность внезапно ускользает от него. Борьба с препятствиями и опасностями требует величайшего напряжения, однако возможность победы заложена в характерах героев. В романе широко развернута картина природы и жизни людей в различных частях света. Вызывает негодование жестокая эксплуатация, тяготы порабощенных народов. Свободолюбивые убеждения писателя, а также влияние на него идей социалистов-утопистов налицо в этом романе, как и во многих других. Симпатии к угнетенным народам писатель выражает по-разному: то рассказывая об их ужасной судьбе, то создавая такие выразительные образы, как образ индейца Талькавы, мальчика Толине и других.
В большинстве случаев путешественников выручает ученый-географ Паганель. Для него природа всех стран, люди, их нравы, обычаи – открытая книга. Его осведомленность во всех областях географии поистине великолепна.
Паганель – один из наиболее удавшихся Ж. Верну образов. Отзывчивый, добродушный, веселый, остроумный, он пользуется неизменной любовью своих спутников.
«20 000 лье под водой» – вторая часть трилогии – одно из самых блестящих произведений романиста. Научная фантастика, опирающаяся на реальную сущность явлений, романтические черты героя-ученого, чудо «Наутилус» – его творение, само по себе захватывающее внимание, равнины подводного мира, гигантские леса, чудовищной величины животные, наконец, построение романа как непрекращающаяся разгадка тайны – все это воспринимается с неослабевающим интересом.
В романе в своеобразном единстве живут два героя: «Наутилус» с его по-сказочному «чудесными силами» (так капитан Немо называет электричество) и капитан Немо, образ которого многолик и загадочен. Гениальный ученый, властелин морских глубин, невидимый и неузнанный, он называет себя Немо, что значит «никто». Он топит английские военные корабли, и он же снабжает золотом восставших на Крите. Рискуя жизнью, спасает бедняка – ловца жемчуга, приняв на себя поединок со спрутом. «Это был индус, представитель угнетенного народа, а я до последнего вздоха буду защитником угнетенных». Эти слова и поступки, как и офорты в кабинете героя – портреты Костюшко, Боцариса, О’Коннеля, Вашингтона, Манина, Линкольна, Джона Брауна, приоткрывают несколько тайну капитана Немо, но полностью она в романе не раскрыта. Сам увлеченный образом Немо, Жюль Берн поведал о его судьбе лишь спустя 5 лет в «Таинственном острове». К концу своей жизни постаревший капитан, все еще сохраняя тайну, вызывает к себе обитателей «Таинственного острова», которых он, невидимый, не раз избавлял от смертельной опасности.