Было воскресное утро, когда мы с бабушкой, нагружен-ные сумками, возвращались домой с базара. Мы выбрали дорогу через парк — она была немного длиннее, но не-сравнимо приятнее короткого пути через многоэтажки.
Было еще очень рано, и в парке стояла солнечная и торжественная тишина, в которую гармонично вплетались звуки проснувшейся природы: звонкое щебетание птиц, осторожный шорох листьев. Кудрявые клены, как на па-раде, выстроились вдоль аллеи и по мере нашего прохож-дения, осыпали нас зеленовато-золотым дождем созрев-ших семян — «самолетиков». Солнечные лучи, пронизы-вающие густые кроны деревьев, казались прозрачными, зо-лотистыми колоннами, наполненными деловитыми стре-козами и мошкарой.
Не торопясь, шли мы с бабушкой по дороге, как вдруг из-за поворота донеслось размеренное постукивание, будто кто-то тихонько ударял палкой по асфальту. Через не-сколько секунд нам навстречу вышел Николай Федорович со своей овчаркой-поводырем. Задумчиво и неторопливо шел слепой. Высокий, подтянутый, с широко развернуты-ми плечами. Вся его горделивая осанка говорила о воен-ной выправке. На лице старика не было выражения бес-помощности, которое часто выдает слабо видящих. Не было лицо и неподвижным, как у многих слепых. Обычное спо-койное лицо с морщинками возле глаз.
Николай Федорович первым поздоровался с нами, на-звав бабушку по имени. Как он угадал, что это мы — уму непостижимо!
— Спасатель пошел, — сказала бабушка, когда мы разошлись.
— Бабушка, это у него фамилия такая — Спасатель? — удивился я, вспомнив, что многие наши соседи так говори-ли о слепом.
— Нет, внучек. Это его люди так прозвали за дело одно. После этого он слепым и остался.
— Бабушка, расскажи скорее, что же это за дело?
— Ну, слушай. Всю войну Николая Федоровича судьба миловала. И на передовой он был, и Берлин брал, и домой живым и невредимым вернулся. Завидовали ему некото-рые соседи, чьи мужья или сыновья навсегда остались в чужой земле. Материал с сайта
А Николай — мастер на все руки. Многим он тогда помогал: технику чинил, мебель ремонтировал, с электри-чеством разбирался. Шел однажды Николай Федорович мимо школы, а там ребятишки костер затеяли и бросают что-то в огонь. Екнуло у Николая сердце, подбежал он к мальчишкам — а те врассыпную. Снаряды они где-то рас-копали, а теперь, значит, взорвать их хотели. Знали ведь, сорванцы, чем закончиться может. Ну вот, мальчишки раз-бежались, а Николаю за них и досталось. Спас их значит, а сам, бедолага, без глаз остался. Вот так-то, внучек, жизнь складывается...
Родители ребят тех долго потом своего спасителя бла-годарили. Письмо в Москву писали — о лечении проси-ли. Да так и не смогли вернуть зрение Николаю Федоро-вичу. А прозвище-то и прилипло, как нарекли.
Замолчала бабушка, да и я прекратил расспросы. Парк закончился, навстречу стали попадаться пешеходы. Все шли по своим делам, радуясь чудесному солнечному утру. А в моих ушах все стоял стук палочки слепого и тихое дыха-ние собаки-поводыря.
Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском
На этой странице материал по темам:
- рассказ с обрамлением на тему
- тема для сочинения с обрамлением
- сочинение с обрамлением по русскому языку
- сочинение с обрамлением кратко
- сочинение с обрамлением мой путь в школу
Растет береза под окном (описание березы).
Мы живем в небольшой квартире пятиэтажного дома. Наши соседи вместе устроили под окнами дома палисадник. С балкона нашей квартиры (а мы живем на втором этаже) я могу дотянуться рукой до веток березы. Она растет в палисаднике в окружении колючего Аргуса. А осенью березке становится веселее, ибо к ней подступают астры и хризантемы. Когда праздновали мое одиннадцатилетие, мама сказала, что березка под нашими окнами тоже празднует, потому что она моя ровесница. Она рассказала: «Мы решили посадить дерево в твою честь». «Но почему именно березку? – Заинтересовалась я. «Потому что родовое название этого дерева происходит от латинского слова, которое переводится как счастливый. Мы были очень счастливы, когда родилась девочка.
Я люблю наблюдать за березой. Она красива в любое время года. Не случайно в народных песнях, стихах, легендах березу наделяли самыми яркими эпитетами. Ее называют стройной, кудрявой, тонкой, белой, пушистой. Моя березка отвечает всем этим определениям. Кора ствола белая, она будто сияет в темноте. Листья напоминают сердечки. Снизу они опушенные шелковистыми волосками. Ветви, тонкие, длинные, качаются от ветра, словно переплетаются. Осенью березовые листья, упавшее на влажную землю, напоминают медные монеты. Бабушка мне рассказывала, что в древности у славян год начинался не зимой, а весной, так встречали его не елкой, а березкой. В это время крестьяне начинали полевые работы, а береза расцветала первой зеленью. Отсюда и древнерусское название марта или апреля – «Березоля». Березоля – март был первым месяцем года до XVII века. С тех пор российский календарь был перестроен, но название сохранили в украинском языке, где первый весенний месяц называется март. Выходя из дома утром, я здороваюсь с березой, как с подругой. И мне кажется, словно в ответ она, покачивая своим тоненьким ветками, желает мне вдохновения и добра.
Пенек-теремок (описание пенька)
Этот пень появился на берегу реки внезапно. Среди старых ив его сразу и не заметишь. До недавнего времени здесь росла старая развесистая верба. Ее толстый ствол одному человеку не обхватить. Она была такой старой, что, казалось, опиралась своим ветками на гладь реки, чтобы удержать равновесие. А вот ветки на верхушке дерева уже высохли, были без листьев и время от времени обламывались. Однажды огромная толстая ветка с грохотом, похожим на взрыв, обломилась. Пришли рабочие парка с бензопилой и спилили старую иву. Со временем пень превратился в настоящий теремок, как в сказке. На него любили садиться бабки. Широкий, он еще распространял аромат древесных соков, приманивая к себе всевозможных насекомых.
Мне сказал: «И чего нос повесил? Из любого положения выход всегда можете найти.
Понимаешь, у нас дома есть лыжи, не хуже этих. Они нам не нужны. Мой брат, Алексей, ушел в армию, а когда вернется, вряд ли бегать будет на лыжах – они будут на него маловаты. Он катался на них еще в нашем возрасте. Пойдем к нам, возьми и пусть мать вернет их. Но не переживай ты так! Сам пойми: мы с тобой друзья, а друг всегда поможет».
Было воскресное утро, когда мы с бабушкой, нагруженные сумками, возвращались домой с базара. Мы выбрали дорогу через парк - она была немного длиннее, но несравнимо приятнее короткого пути через многоэтажки.
Было еще очень рано, и в парке стояла солнечная и торжественная тишина, в которую гармонично вплетались звуки проснувшейся природы: звонкое щебетание птиц, осторожный шорох листьев. Кудрявые клены, как на параде, выстроились вдоль аллеи и по мере нашего прохождения, осыпали нас зеленовато-золотым дождем созревших семян - "самолетиков". Солнечные лучи, пронизывающие густые кроны деревьев, казались прозрачными, золотистыми колоннами, наполненными деловитыми стрекозами и мошкарой.
Не торопясь, шли мы с бабушкой по дороге, как вдруг из-за поворота донеслось размеренное постукивание, будто кто-то тихонько ударял палкой по асфальту. Через несколько секунд нам навстречу вышел Николай Федорович со своей овчаркой-поводырем. Задумчиво и неторопливо шел слепой. Высокий, подтянутый, с широко развернутыми плечами. Вся его горделивая осанка говорила о военной выправке. На лице старика не было выражения беспомощности, которое часто выдает слабо видящих. Не было лицо и неподвижным, как у многих слепых. Обычное спокойное лицо с морщинками возле глаз.
Николай Федорович первым поздоровался с нами, назвав бабушку по имени. Как он угадал, что это мы - уму непостижимо!
Спасатель пошел, - сказала бабушка, когда мы разошлись.
Бабушка, это у него фамилия такая - Спасатель? - удивился я, вспомнив, что многие наши соседи так говорили о слепом.
Нет, внучек. Это его люди так прозвали за дело одно. После этого он слепым и остался.
Бабушка, расскажи скорее, что же это за дело?
Ну, слушай. Всю войну Николая Федоровича судьба миловала. И на передовой он был, и Берлин брал, и домой живым и невредимым вернулся. Завидовали ему некоторые соседи, чьи мужья или сыновья навсегда остались в чужой земле.
А Николай - мастер на все руки. Многим он тогда помогал: технику чинил, мебель ремонтировал, с электричеством разбирался. Шел однажды Николай Федорович мимо школы, а там ребятишки костер затеяли и бросают что-то в огонь. Екнуло у Николая сердце, подбежал он к мальчишкам - а те врассыпную. Снаряды они где-то раскопали, а теперь, значит, взорвать их хотели. Знали ведь, сорванцы, чем закончиться может. Ну вот, мальчишки разбежались, а Николаю за них и досталось. Спас их значит, а сам, бедолага, без глаз остался. Вот так-то, внучек, жизнь складывается...
Родители ребят тех долго потом своего спасителя благодарили. Письмо в Москву писали - о лечении просили. Да так и не смогли вернуть зрение Николаю Федоровичу. А прозвище-то и прилипло, как нарекли.
Замолчала бабушка, да и я прекратил расспросы. Парк закончился, навстречу стали попадаться пешеходы. Все шли по своим делам, радуясь чудесному солнечному утру. А в моих ушах все стоял стук палочки слепого и тихое дыхание собаки-поводыря.
“Спасатель” Николай Федорович.Было воскресное утро, когда мы с бабушкой, нагруженные сумками, возвращались домой с базара. Мы выбрали дорогу через парк - она была немного длиннее, но несравнимо приятнее короткого пути через многоэтажки.
Было еще очень рано, и в парке стояла солнечная и торжественная тишина, в которую гармонично вплетались звуки проснувшейся природы: звонкое щебетание птиц, осторожный шорох листьев. Кудрявые клены, как на параде, выстроились вдоль аллеи и по мере нашего прохождения, осыпали нас зеленовато-золотым дождем созревших семян - “самолетиков”. Солнечные лучи, пронизывающие густые кроны деревьев, казались прозрачными, золотистыми колоннами, наполненными деловитыми стрекозами и мошкарой.
Не торопясь, шли мы с бабушкой по дороге, как вдруг из-за поворота донеслось размеренное постукивание, будто кто-то тихонько ударял палкой по асфальту. Через несколько секунд нам. навстречу вышел Николай Федорович со своей овчаркой-поводырем. Задумчиво и неторопливо шел слепой. Высокий, подтянутый, с широко развернутыми плечами. Вся его горделивая осанка говорила о военной выправке. На лице старика не было выражения беспомощности, которое часто выдает слабо видящих. Не было лицо и неподвижным, как у многих слепых. Обычное спокойное лицо с морщинками возле глаз.
Николай Федорович первым поздоровался с нами, назвав бабушку по имени. Как он угадал, что это мы - уму непостижимо!
- Спасатель пошел, - сказала бабушка, когда мы разошлись.
- Бабушка, это у него фамилия такая - Спасатель? - удивился я, вспомнив, что многие наши соседи так говорили о слепом.
- Нет, внучек. Это его люди так прозвали за дело одно. После этого он слепым и остался.
- Бабушка, расскажи скорее, что же это за дело?
- Ну, слушай. Всю войну Николая Федоровича судьба миловала. И на передовой он был, и Берлин брал, и домой живым и невредимым вернулся. Завидовали ему некоторые соседи, чьи мужья или сыновья навсегда остались в чужой земле.
А Николай - мастер на все руки. Многим он тогда помогал: технику чинил, мебель ремонтировал, с электричеством разбирался. Шел однажды Николай Федорович мимо школы, а там ребятишки костер затеяли и бросают что-то в огонь. Екнуло у Николая сердце, подбежал он к мальчишкам - а те врассыпную. Снаряды они где-то раскопали, а теперь, значит, взорвать их хотели. Знали ведь, сорванцы, чем закончиться может. Ну вот, мальчишки разбежались, а Николаю за них и досталось. Спас их значит, а сам, бедолага, без глаз остался. Вот так-то, внучек, жизнь складывается…
Родители ребят тех долго потом своего спасителя благодарили. Письмо в Москву писали - о лечении просили. Да так и не смогли вернуть зрение Николаю Федоровичу. А прозвище-то и прилипло, как нарекли.
Замолчала бабушка, да и я прекратил расспросы. Парк закончился, навстречу стали попадаться пешеходы. Все шли по своим делам, радуясь чудесному солнечному утру. А в моих ушах все стоял стук палочки слепого и тихое дыхание собаки-поводыря.